Групповая терапия и ещё чуть-чуть

«Все мы сейчас будем врать, рассказывая о себе. Постарайтесь не слушать, что говорят другие, но дайте каждому, кто будет говорить, пространство и всё своё внимание»¹.

Групповой терапии усиленно избегает каждый, кто боится людей. Другой человек — пугающий экзистенциальный незнакомец. Фраза Сартра «ад — это другие» глубоко западает внутрь и там теряется, растворяясь в крови и лимфе. Легко продолжать бояться людей вокруг. Продолжать бояться куда безопаснее, чем просто открыть глаза и выйти из своего собственного внутреннего ада.

Лучшее из возможного — увидеть другого за всеми этими рамками и шторками (личная история, страхи, защиты, привычные механизмы поведения) и позволить другому увидеть себя. Познать, насколько мы все похожи, насколько мы все боимся, насколько мы все сделаны из одного космического теста. И в то же время — насколько мы глубинно уникальны. Разобрать(ся) и собрать себя заново. И в этом процессе другой — терапевт, помощник, друг, фасилитатор, незнакомец — может быть бесконечно полезен.

«В обыденном состоянии мы диссоциированы от того, что происходит внутри. Мы живём в трансе обыденной жизни».

Мы до боли реактивны. Только тронь — в первые же секунды в автоматическом режиме выдаём re-action вместо продуманного и сознательного response. Нам нужно больше пауз. Больше пауз, в которых мы делаем несколько выдохов и видим кристально ясно: он говорит со мной, словно начальник или родитель, а в следующую же секунду я замираю, мой живот напрягается, я чувствую жар, стыд обдаёт меня — и я готова начать оправдываться, говорить быстро-быстро-быстро… Если я следую за этим шаг в шаг, я снова в трансе. Трансе ситуаций, которые крутятся — и это не слишком похоже на калейдоскоп, потому что картинки вырезаны по одним и тем же лекалам. Они до боли одни и те же. Нужно больше пространства между словами, пространства между мыслями, между стимулом и реакцией. Больше воздуха.

Помогает практика медитации — быть спокойным и тихим, и в то же время — бдительным, структурированным, сильным. Но только лишь её не достаточно — нужна ещё определённая доля осознанности, дабы не обманывать себя преждевременной «буддовостью» и всепринятием. Можно двадцать лет ловить себя за хвост в гуще своего будничного опыта, можно пойти к терапевту — не для того, чтобы он «дал совет» (к счастью, многие уже в курсе, что грамотные терапевты советов не дают), но помог в этом увлекательном процессе самоисследования — и уложиться в год или пару лет, сделать свою жизнь более густой, добавив в неё больше осмысленных тихих пауз.

Все психотерапевтические методы и подходы совпадают в одном. Их объединяет «признание того факта, что сознавание само по себе обладает целительной силой»². Различные школы психотерапии «по-своему пытаются дать сознанию встретиться (или повторно встретиться) с теми аспектами опыта, которые отчуждались, деформировались, искажались или игнорировались. Это обладает целительным потенциалом по основной причине: полностью пережив эти аспекты опыта, сознание может принять и признать существование этих элементов и, таким образом, избавиться от них: рассматривать их как объект, и тем самым трансцендировать их — а затем интегрировать их в более широком и сочувственном охвате».

Дойти или открыть для себя интегральный подход — это как, будучи двухмерным существом, обнаружить существование 4D, 5D и дальше, и дальше. Многогранность нашей жизни, причудливая голографичность удивительно полезна для исследования самого себя.

Интегральная терапия

Я — это моя история, мои страхи, мои травмы, мои эмоции. То, как я развиваюсь от рождения до настоящего момента (и то, что может обуславливать моё дальнейшее развитие). Но не только.

Я — это моё тело. Блоки, напряжения и зажимы, хронические или периодические. Психосоматические приветы из прошлого и настоящего. Но — не только.

У меня есть возраст и пол. Я принадлежу каким-то небольшим сообществам, занимаю в них место — работа, значимые круги людей. То, как я вступаю в дружеские и любовные отношения. То, как я взаимодействую в семье и как создаю свою семью. Но — не только.

Ещё есть страна, в которой я родилась, и социо-культурный контекст, время и место в формате целого века. То, как здесь и сейчас на уровне страны и мира относятся к моим запросам и проблемам (от простых житейских вещей до гендерной принадлежности и сурогатного материнства). То, как здесь и сейчас в моей стране и мире воспринимают профессию психотерапевта (и то, что я — клиент), и что в ней допустимо, а что — нет. Но — не только.

А ещё я проявляюсь на телесном, тонком, психическом, причинном и недвойственном планах сознания, и на каждом — свои уникальные и такие универсальные особенности. Прекрасная цель терапии — развить крепкое и здоровое эго. Но также я хочу делиться пиковыми переживаниями, и чтобы терапевт не низводил это до нарциссического расширения или «поехавшей крыши».

И поэтому: «Существование множественных уровней спектра сознания учит нас тому, что есть много различных измерений бытия, и что чувствительность к этим многочисленным измерениям требует множества терапевтических модальностей».

Ещё интересный момент:

Терапия одного уровня признаёт и часто использует терапевтические методы более низких уровней, но неохотно признаёт любые уровни, более высокие, чем их собственный. Так, классический психоанализ признаёт важность инстинктивных и эмоциональных влечений, но принижает значение когнитивных сценариев. Когнитивная терапия подчёркивает значение этих сценариев, но принижает или игнорирует важность целостного психофизиологического организма, которой уделяют первостепенное внимание гуманистическая и экзистенциальная школы психотерапии. И многие представители экзистенциальной психотерапии яростно отрицают важность или даже само существование надличностных и надрациональных уровней³.

Всё связано. В процессе чтения Фрица Перлза не всегда поймёшь: это его книга, или я случайно перепутала её со сборником буддийских медитаций? С другой стороны, гештальт-терапия прекрасна и целебна, но в привычном своём варианте она редко когда поднимается выше экзистенциального уровня, тогда как холосцендентный подход к гештальту позволяет взобраться, подняться выше ⁴. Увидеть мир ситуаций, в котором мне плохо и я срочно хочу что-то изменить, — и мир пространства, в котором я просто даю всему этому место, позволяю всему разворачиваться и просто происходить.

На практике

Где-то в сердце трёхдневного семинара по холосценденции мы сидим друг напротив друга, я так же, как и раньше, чувствую смущение и страх, ощущаю привычные напряжения и блоки в теле, и в то же время

…точка сборки сдвигается, фундаментальный и такой (казалось бы) прочный видимый мир начинает плыть и плавиться, давая место деконцентрации по всему визуальному полю, твоё лицо сменяют десятки лиц, это интересно, но я не обманываюсь этими картинками; и в то же время

…я вижу нас, сидящих друг напротив друга, из какого-то общего пространства тишины и пустоты.

Я охватываю этим тихим пространством нас двоих, наши отношения, охватываю всю группу целиком. Из этого пространства я могу легко и спокойно совершать терапевтические интервенции (и они будут интуитивными и очень уместными, в отличие от того, что обычно исходит от ума, потому что

«я не думаю тебя, не интерпретирую тебя, но я даю тебе пространство»

— тебе, сидящему напротив. Моё «я» растворяется, и я вся — внимание; энергия не сжимается, не стягивается к моей маленькой ограниченной самости, хотя я чувствую тело, жар внизу, холод в макушке, мои ступни твёрдо стоят на полу и я продолжаю мерно дышать. Я вижу тебя пространством и тишиной, а не умом. И я знаю: ты — это лучшая часть меня, и всё, что ты говоришь, осмысленно.

Я охватываю этим пространством всю группу и её участников, расширяясь всё дальше и дальше, и здесь нет места страху, хотя страх не перестаёт существовать — он остаётся где-то на уровне «моего тела» и «моей личности», но там, куда я поднимаюсь, смотря тебе в глаза, мой страх растворяется. Все присутствующие здесь люди уже находятся внутри этого пространства — и я перестаю их бояться. Потому что бояться становится некого.

Пожалуй, один из ключевых моментов: проживать пиковые состояния, быть немного не от мира сего, и знать, что терапевт в состоянии помочь принять и интегрировать эти духовные озарения, — и он не спутает их с магическим или мифическим дорациональным экстазом нью-эйджа.

Медитативные техники, интегральная психотерапия, индивидуальные и групповые практики, всё это — тихий и важный процесс движения дальше и дальше. Я опускаю руки на дно и достаю оттуда раковины, и они из незнакомцев, из чёрных ящиков, из «скрытых субьектов» становятся прозрачными «объектами осознавания», так что в итоге «они могут быть снова включены в структуру самости и, значит, присоединиться к непрерывному потоку эволюции сознания, вместо того чтобы оставаться закрепленными на более низких уровнях, где они первоначально были диссоциированы». Мои якоря больше не тянут на дно. «Чем больше мы движемся внутрь, тем больше выходим за пределы».

«У вас есть боль, но вы не возражаете».

Ежедневная практика перестаёт быть внешней необходимостью, это просто одна из действительно важных вещей, лучшее, что я могу сделать для себя, и в итоге — не только для себя. Я будто бы заново открываю, каким может быть мир вокруг меня, какой могу быть я в мире — и сколько на самом деле может быть меня в мире, если просто ему открываться.

Сейчас, благодаря терапии, благодаря групповой работе и медитативным практикам, я встречаю тех людей, о существовании которых не могла подумать ещё пару лет назад. Они остаются людьми (и я, конечно, тоже), но что-то изменилось на глубинном уровне, на уровне взаимодействий (они стали чище, глубже), на уровне моего восприятия. Кажется, только сейчас мне действительно интересно встречаться с новыми людьми и смотреть им в глаза, узнавать, приближаться. Не сжиматься от страха в своей отделённости, а наоборот — открываться, переставать бояться, видеть всё с другого ракурса. Да и разве не соблазнительно — иметь доступ к трансперсональным состояниям сознания в повседневной жизни, включая походы в супермаркет, бюрократические инстанции или езду на автомобиле.

И во всём этом — помнить про абсолютное и относительное, быть одновременно и тут, и там, вбирать в себя и то, и другое. Как будто всё это игра, но ту, которую проживаешь весь и целиком, не отстраняясь — болит больше, беспокоит меньше. Это то самое, что делаешь просто из глубины, из своего нутра, из самого своего бытия, потому что льётся, потому что пропитан этим. Ступаешь в непрерывный поток — и то ли он тебя кружит, то ли ты его.