Публикация перевода отрывков из книги «Философия симбиоза» («The philosophy of symbiosis») знаменитого японского архитектора и выдающегося мыслителя Кисё Курокавы (1934–2007). В течение нескольких последующих месяцев мы планируем опубликовать серию фрагментов из данной работы — впервые на русском языке.
Оглавление
Философия симбиоза. Введение
Почему именно философия симбиоза? Часть 1, Часть 2
Превосходя модернизм Часть 1, Часть 2 Часть 3
Что потеряно для функционализма и дуализма
Применение модернистского разделения по функции не ограничивалось домом. Его расширили и для всего городского пространства. Согласно Афинской декларации, принятой на конференции C.I.A.M.1, город разделялся на заведения для работы, жизни, отдыха, с транспортными коммуникациями, соединяющими районы с разными функциями. 2 Существующая система земельного планирования и районирования, разделяющая город на кодированные цветом функциональные зоны, без сомнения, основана на данном способе мышления. Однако не все приняли этот функционализм, основным сторонником которого является Ле Корбюзьё.3
Функциональное разделение, прежде всего, очень легко понять, — это как объяснить машину путём описания её составных частей
Ян Мукаржовски, член группы структуралистов, располагавшейся в Праге в 1930-х, критиковал простой функционализм Ле Корбузьё: «Существование целого — это источник жизненной энергии всех индивидуальных функций, и ни один человеческий поступок не ограничивается одной-единственной функцией».4 Тем не менее, благодаря поддержке со стороны усилившейся индустриализации нашего общества, функциональное разделение, основывающееся на подобном простом функционализме, переросло в грандиозное течение, охватившее весь мир. Функциональное разделение, прежде всего, очень легко понять, — это как объяснить машину путём описания её составных частей. Вдобавок, такой функционализм был убедительным оружием против академизма и феодальных элементов, столь глубоко укоренившихся в обществе того времени. Столпы модернизма отказались от устройства современного для них города, названного ими антимодернистским, согласно которому множественные функции беспорядочно аккумулировались с течением лет, пересекаясь друг с другом. В качестве девиза они приняли функциональную чистоту, широкие пустые пространства, парки и свежий воздух, и согласились с идеей «блестящего города» Ле Корбюзьё как жизненно необходимого нового веяния модернизма, которое отбросило бы беспорядочность прошлых лет. С тех пор образ города будущего как места многоэтажных зданий и огромных пустых парков распространился не только на Бразилию и Чандригарх, но и на все современные города мира.
Принцип проявляется не только в системе районирования, разделяющей спальные районы и индустриальные, но также и в расовом и классовом подразделении — как, например, Чайнатаун или Гарлем в Нью-Йорке — и использовании городского центра как делового района, а пригорода в качестве спальных районов. Система социального обеспечения осуществляется по сходным принципам. Инвалиды и старики содержатся в специальных учреждениях, отделённых не только от центра города, но также лишённых и естественного человеческого общения с семьёй или обществом, и к ним относятся как к пациентам государства. Чрезвычайно важно вновь найти и ввести то, что было потеряно и принесено в жертву в широком спектре областей из-за введения принципов модернизма и модернистской архитектуры — разделения и дуализма. Целое существование, весь в высшей степени неделимый хаос жизни, комплементарная природа функций, переходное пространство, потерянное при разделении, многозначность, которая была потеряна через ясность, — всех этих элементов недостаёт в модернизме и модернистской архитектуре.
Пирамидная модель Аристотеля, Декарта и Канта
Разумеется, простой функционализм, согласно которому каждая часть и каждое пространство имеют лишь одну функцию, не является продуктом одного лишь модернизма. Он лежит в самом основании западного рационализма, и его истоки можно проследить до самой Древней Греции и философии архитектуры той эпохи.
Аристотель в своей «Метафизике» заявил, что «основными свойствами красоты являются taxis, symmetria и horismenon, и их можно выразить математически». Taxis — порядок или иерархия. Слово symmetria происходит от syn, означающего «общее», и metreo, означающего «мера»; это разделение объекта на равные меры или количества. Horismenon значит предел. Древнегреческая философия стремилась поднять человека над хаосом посредством упражнения рассудка, воплотившегося в категоризации, анализе, определении и ограничении явлений.
Непрекращающиеся колебания маятника между человеком и технологией, наукой и религией, добром и злом представляют собой прямое следствие беспрестанной двойственной оппозиции
Категоризация и рассудочный анализ явлений занимали центральное место в западной философии всех периодов. Корни религиозного и мифологического дуализма, постулирующего хорошего бога и плохого бога, доброго бога света и зло материального мира, прослеживаются здесь; также и философия Декарта, разделяющая всё конечное существование в зависимости от воли Бога на дух и материю, и философия Канта, различающая сам предмет от его явления, свободу от необходимости. Тот же самый аналитический дуализм проник в социальные структуры, города и архитектуру всех индустриальных наций. Но насколько же велики наши потери в результате этого! Непрекращающиеся колебания маятника между человеком и технологией, наукой и религией, добром и злом, частью и целым, поразившие современное общество, представляют собой прямое следствие этой беспрестанной двойственной оппозиции.
Динамичный плюралистический принцип, который включает двойственную оппозицию
Дуализм — двойственная оппозиция, аналитический метод, сыгравший важную роль в модернизации западного общества, глубоко засел в нашем образе мышления и жизни. Как следствие, когда мы хотим отказаться от дуализма, мы неизбежно впадаем в противоречивость создания новой двойственной оппозиции. Так же обсуждая концепцию симбиоза, мы зачастую вынуждены созидать двойственную оппозицию в своей попытке трансцендировать всякий дуализм. И это, без сомнения, величайшая слабость концепции симбиоза.
Когда мы хотим отказаться от дуализма, мы неизбежно впадаем в противоречивость создания новой двойственной оппозиции
Философия Мориса Мерло-Понти во многих случаях описывается как философия множественности или двусмысленности.5 Альфонс Де Веленс в предисловии к работе «Структура поведения» («La Structure du comportement», 1941) сравнивает Сартра и Мерло-Понти: «В итоге, Сартр усилил картезианский дуализм разума и материи, тогда как Мерло-Понти безгранично интересовался тонкими связями между ними». К примеру, одна из рассматриваемых Мерло-Понти парадигм — случай человека, заключённого в тюремной камере: восприятие заключённым (разум) еды, положенной вне клетки, сильно изменяется в зависимости от того, может ли его тело (материя) проникнуть между прутьями решётки. Состояние тела — это базис для состояния разума (cogito), или разум может проецировать себя за пределы тела и перестать координироваться с ним.
Критики Мерло-Понти (как, например, Лакан) утверждают, что само разделение материи и разума и рассмотрение их в качестве противоположных сущностей означает впадение в картезианский дуализм. По тем же рассуждениям, пока доводы за концепцию симбиоза против дуализма основываются на создании противоположных сущностей (симбиоз против дуализма), дуализм невозможно избежать.
Концепция симбиоза — это в своей основе динамический плюрализм. Он не стремится примириться с двойственными противоположностями посредством диалектики, не следует он и за Мерло-Понти в поисках унифицированного принципа, трансцендировавшего бы противостояние двух элементов. Иногда это двойственная оппозиция, иногда это унифицированный принцип Мерло-Понти, иногда это ни то, ни другое. Симбиоз может быть верно описан как динамический, плюралистический принцип, могущий проявляться во множестве различных форм.
Постмодернизм, который ассимилирует двойственную оппозицию
Человек есть плоть, человек есть дух. Человек — это единство плоти и духа. Человек — это нечто, что не является ни плотью, ни духом. Например, сознание в буддийской философии «только лишь сознания» — это алàя-сознание.6 «Ни плоть, ни дух» здесь предстаёт переходным пространством, центральной концепцией философии симбиоза. Переходное пространство, которое не содержит в себе ни плоти, ни духа — двух элементов двойственной оппозиции. Само оно не представляет собой третий элемент.
В переходном пространстве мы можем постулировать комбинации двух элементов в различных пропорциях: например, плоть и дух в соотношении, которое варьируется от 10:1 до 1:10. Другими словами, можно постулировать бесконечное число элементов в плюралистической системе. Однако в действительности концепция переходного пространства легче понимается, если отказаться от противостоящих элементов и вместо этого описать их как создание динамических взаимоотношений между бесконечным числом свободно комбинированных пропорций духа и плоти.
Концепция Делёза и Гваттари вызывает у меня сильный интерес из-за элемента подобных динамических взаимоотношений. В прошлом новые идеи и революционные философии утверждали свою ценность и истинность путём полного отказа от всех предыдущих философий. Создавая новую двойственную оппозицию, они обесценивали и опровергали своих предшественников. Но философия симбиоза, отказываясь от элемента противостояния (философии, теории или социальной системы), который принадлежал мейнстриму до текущего момента, в то же время ассимилирует его. К примеру, модернизм — это элемент, в отношении которого философия симбиоза должна находиться в величайшей оппозиции; однако симбиоз в полной мере не отказывается от модернизма. Отвергая (критикуя) его, он должен одновременно и ассимилировать его.
Новый горизонт откроется только лишь динамичной свободной философии
Постмодернистская архитектура в узком смысле данного термина (мы также можем назвать её «историцистской» архитектурой), появившаяся как отказ от модернистской архитектуры, стала жертвой всё той же пресловутой двойственной оппозиции — всё того же паттерна дуализма. Модернистская архитектура, акцентирующая внимание на функции, рациональности и эффективности, должна сегодня критиковаться. Но новый горизонт откроется только лишь динамичной свободной философии, которая одновременно ассимилирует модернистскую архитектуру и критикует её.
Читайте продолжение через неделю.
- Международный Конгресс Современной Архитектуры (фр. Congres internationaux d’Architecture moderne). ↩
- C.I.A.M. была основана в 1928 в Лас-Саррас, Швейцария. Афинская хартия (Charte d’Atene) была составлена на четвертом конгрессе, в ней изложены социальные принципы нового градостроительства. ↩
- Ле Корбюзьё (1887-1965) родился в Швейцарии, но его активная архитектурная деятельность протекала во Франции. Также известен, как художник и писатель. Его архитектурные проекты охватывают многие области, от дизайна жилых зданий до градостроительства. Он был важным теоретиком архитектуры модерна и установил пять принципов архитектуры: столбы-опоры, независимая структура каркаса, свободная планировка, независимые от каркаса стены и плоская крыша-терраса. ↩
- Ян Мукаржовски — чешский представитель диалектической философии 1930-х годов. Особенностью его теории структурализма был диалектический колорит. Мукаржовски определил, что пока структура обладает стремлением к целостности, сохраняющей её неразрывность и обеспечивающей её постоянство, она обладает и факторами, которые стремятся уничтожить эту целостность. Целостность системы существует как внутренняя регулирующая сила и внешняя разрушительная сила, нападающая на систему извне. Структура постоянно повторяет цикл стабильности, дестабилизации и восстановления. Внутренняя целостность структуры сохраняется благодаря противодействия двух сил: гармонии (утверждение) и конфликта (отрицание), и Мукаржовски делает сильный акцент на отрицании. Другими словами, доминирующие элементы структуры обновляются благодаря введению в систему отрицания напряженности и последующей дестабилизации баланса в системе. В этой модели структура всегда находится в самом разгаре процесса преобразования. ↩
- Морис Мерло-Понти (1908-1961) — французский философ и эссеист. Сначала был приверженцем политического реализма сродни Сартру, а затем пришёл к экзистенциальному идеализму. Его идеи отличает энтузиазм и очарование видимой, осязаемой реальностью. ↩
- См. Главу 9 для дальнейшего обсуждения «только лишь сознания» алàя-сознания в буддийской философии. ↩
