Наше обыденное бодрствующее сознание, называемое нами «рациональным», есть не более чем один особый тип сознания, в то время как повсюду вокруг него пролегают совершенно другие, потенциальные формы сознания, отделённые от бодрствующего сознания тончайшей пеленой. Мы можем пройти свой жизненный путь, даже не подозревая об их существовании; но как только будет применён необходимый для их пробуждения стимул, они сразу же оживут для нас во всей своей полноте… Есть континуум космического сознания, против которого наша индивидуальность выстраивает временные преграды и в которое погружаются различные формы нашего разума, словно бы в родное море или источник.
Ни одно описание вселенной в её тотальности не может быть окончательным, что оставляет эти иные формы сознания вне рассмотрения.
— Уильям Джеймс (1842—1910)
Выдающийся американский исследователь сознания, изменённых состояний и парапсихологии Чарльз Тарт создал теорию дискретных состояний сознания. Сама теория достаточно комплексная и её необходимо рассматривать в отдельной публикации; здесь же я сосредоточусь на одном аспекте, важном в практическом плане. Когда мы входим в изменённое состояние или же переключаемся между естественными состояниями сознания (скажем, между бодрствованием и сновидением), само переключение может происходить «разрывными» щелчками. Причём иной раз мы рационально осознаём, что были в изменённом состоянии сознания, только постфактум. Нередко происходит так, что между одним состоянием и другим образуется лакуна, проявляющаяся в феномене «разрывной памяти»: мы забываем, что происходило в изменённом состоянии (относительно состояния текущего). Более того, происходящее в данном «позабытом» состоянии порою вспоминается только при вхождении в него или эквивалентное.
Когда я это обсуждал со своим знакомым, он сказал нечто прекрасное: «Интересно, а не обстоит ли дело так, что для большинства людей сама жизнь представляет собой состояние, которое переживается лишь постфактум? Как в пьесе „Наш городок“ Уайлдера». Я не знаком с этой пьесой, но посчитал замечание достаточно остроумным. Оно вдохновило меня на размышления о некоторых свойствах «промежуточных состояний», в том числе и о том, как этот вопрос, насколько я понимаю, видится в тибетском буддизме.1
Во-первых, насколько мне удалось разобраться, важнейший смысл созерцательной тренировки, происходящей в тибетско-буддийской парадигме, состоит в том, чтобы в бардо (промежуточном состоянии, в которое наше сознание феноменологически входит сразу же после мгновения физической смерти) вы, отождествляясь с чистым трансцендентальным сознаванием, научились сверхсознательно выбирать своё будущее, наработав эту «привычку» при жизни. Таким образом, теперь, в этом состоянии, вместо того, чтобы устраивать погоню за объектами цепляния (грубыми, тонкими и очень тонкими), неосознаваемо тянущими вас к новому перерождению для того, чтобы вы там попытались удовлетворить какое-либо из цепляний, выражающихся в привязанности или отвращении к чему-либо, вы эманируете как светоносная лучезарность и спонтанность Космического сознания. Такое отождествление с трансцендентальным сознаванием и его аспектом мудрости позволяет узнавать истинную пустотную природу всех форм, проявляющихся в бардо, представляющем собой флюктуацию промежуточных состояний.2
Во-вторых, практикующему нередко рекомендуется созерцать всю свою жизнь как нечто вроде сновидческой панорамы, в которой все объекты сновидения являются сноподобными пустотными феноменами, порождаемыми вашим глубинным Умом (который всегда уже тождественен Уму Будды). Практикующим же на продвинутых стадиях говорится, что, конечно же, онтологические объекты (предметы мира) реальны и не являются творениями вашего индивидуального ума (или, точнее, как выразился бы Нагарджуна, они не «реальны» и не «нереальны», и не «то и другое», и не «ни то, ни другое»: такова интеллектуальная йога для освобождения пространства сознавания от цепляния за дуалистические ментальные концепции). Однако до поры до времени есть практическая ценность в том, чтобы обращаться к такому воззрению, приравнивающему происходящее в бодрствовании к сновидению, — лишь для того, чтобы впоследствии от него отказаться, когда оно уже сослужило свою службу.
В кашмирском шиваизме окружающая нас реальность не считается майей как всепронизывающей иллюзией и неведением (авидья). Майя сама по себе как таттва, в которой прекращается памятование сознавания о своей божественной природе, воспринимается как проявление шакти, или силы, Шивы — блаженного трансцендентального сознавания, предельной реальности как таковой. И всё же смысл в том, чтобы отпустить все меньшие отождествления в пространстве сознавания и обрести способность к свидетельствованию «глазами» пустотности, или Шивы, и по обретению этой способности рождаться из мгновения в мгновение в качестве недвойственности Пустоты и Формы, или Шива-Шакти.
При этом, в некотором смысле можно сказать, что мы уже пребываем в бардо, поскольку мы непрестанно флюктуируем через промежуточные пространства, существующие между текущим мгновением и последующим. Более того, какие бы видения нас ни посещали в бардо после смерти, в предельном смысле они доступны и прямо здесь, незримо присутствуя под вуалью нашего обыденного и обусловленного человеческими конструктами восприятия. Стало быть, данная трансцендентальная перспектива неотъемлемо вплетена в имманентную ткань всего миропроявления, и мы можем использовать различные искусные средства (упайя), которые на самом деле всегда имеются в наличии и доступны для адекватным образом подготовленных практикующих. Они позволяют нам раскрывать потенциально возможное и пока ещё незримое в качестве актуальных реалий опыта, интегрируя их в повседневные состояния — не только в форме пиковых переживаний, но и в форме так называемых длительных «плато-переживаний», которые, в конечном счёте, обращаются интеграцией свойств структур и состояний на трансперсональных стадиях развития сознания.3
- Я ни в коем случае не являюсь знатоком тибетского буддизма или же упоминаемого мною ниже кашмирского шиваизма. В лучшем случае, я интересующийся исследователь. За достоверной информацией по тибетско-буддийской традиции рекомендую обращаться в «Библиотеку Берзина», а также к книге Уилбера «Четвёртый поворот», сокращённое эл. издание которой будет опубликовано этим летом в моём переводе; по кашмирскому шиваизму см. книгу Б. Н. Пандита «Кашмирский шиваизм. Наслаждение и освобождение». ↩
- Подобную перспективу в переписке подтвердил и Кен Уилбер, отметивший, что, согласно тантрической традиции, полное (горизонтальное) просветление подразумевает как раз способность сверхсознательно выбирать свой последующий путь в промежуточных состояниях (из турийятиты). Всё, что меньше, чем такое мастерство сознавания над своим же сознаванием, нельзя считать полной реализацией. ↩
- О различии между структурами и состояниями сознания см. мою статью «Трансформации сознания в интегральной психологии». Для продвинутых исследователей интегральной теории следует отметить, что интегральная постметафизика (см. «Интегральную духовность») требует указывать эпистемологические, методологические и онтологические адреса перспектив такого рода утверждений: по сути, кто, используя какие именно методы, раскрывает что (кто × как × что; эпистемология × методология × онтология; см. «Ответ критическому реализму в защиту интегральной теории» Кена Уилбера, а также мою заметку «Неразрывность онтологии и эпистемологии»).
В данном случае, по всей вероятности, адрес высказываемой эпистемологической перспективы — бирюзовая высота с доступом к структурным компонентам индиго; также необходим опыт доступа к тонким, причинным и недвойственным состояниям. Мне трудно говорить о космическом адресе своей собственной перспективы (я проходил определённое психометрическое тестирование, но предпочитаю не раскрывать точные данные для того, чтобы избежать оярлычивания моего жизненного динамизма всегда излишне грубыми внешними оценками; вероятно, верно сказать, что когнитивно мне доступны некоторые структурные свойства бирюзовой и частично индиговой высоты сознания; в субъективной феноменологии у меня есть некоторый доступ к тонким, причинным и недвойственным состояниям, — однако стабильность доступа оставляет желать лучшего и необходима дальнейшая практика).
Методология, которая требуется для того, чтобы задействовать реальность и получить данные, включает в себя различные трансперсональные практики (в моём случае, я практиковал метод холосценденции и работу с изменёнными состояниями сознания, в которой значительную роль сыграло регулярное использование нейроволновых и биополевых программ, а также изучал труды Уилбера и других авторов и интегральный подход в целом в течение восьми лет, постепенно перейдя к обращению к надментальным аспектам уилберианской парадигмы).
Таким образом, обширное и интенсивное изучение интегральной теории и практики AQAL в её надрациональных вариациях, определённый опыт работы с изменёнными состояниями в рамках тантрической/недвойственноый парадигмы, а также опыт интегральной психотерапии и созерцательных подходов (например, холосценденции — интеграции нескольких десятков подходов к зоне 1 интегрального методологического плюрализма) позволит раскрыть на своём опыте описываемые мною онтологические реалии.
Холосцендентный метод включает в себя множество компонентов, одним из которых является собирание интегрированного единого поля по всем сенсорно-чувственным каналам, а также остановка внутреннего ментального диалога посредством перехода к неконцептуальным режимам взаимодействия с реальностью (освоение этого на базовом уровне требует нескольких лет практики).
Стало быть, несколько лет интегральной перекрёстной практики (когнитивного, духовного, созерцательного, эмоционального развития, работы с тень и т. д.), а также некоторая доля благодати, на мой взляд, могут привести к раскрытию описанных в заметке онтологических реалий (космический адрес которых, вероятно, находится где-то в области индиго × причинного/недвойственного состояний). Вероятность благодати повышается в результате чистосердечной практики карма-йоги, повышающей шансы и обеспечивающей накопление благих заслуг.
Это только один из возможных путей, могут быть и другие. ↩
