Об «осознанности» в контексте изначального сознавания

Среди русскоговорящих духовно практикующих распространено понятие «осознанности». «Осознанность» понимается как некая основная практика на пути созерцательного и психодуховного развития. Часто встречаю мнение, что если человек проявляет постоянную осознанность через осознание причин и следствий своих действий в мире, тогда он становится всё более и более духовным. Следовательно, в осознанности, согласно этому мнению, лежит ключ к духовному развитию. На мой взгляд, зачастую это становится ошибкой, отвлекающей многих практиков и снижающей эффективность их действий на созерцательном пути; в практической жизни они расставляют менее эффективные акценты и в итоге не узнают сутевое зерно созерцательной практики, цепляясь за происходящее и уносясь в бурном потоке феноменологических событий. Поскольку конфуз в отношении «осознанности» встречается мною всё чаще в течение последнего времени и непосредственно влияет на жизненные смыслы и ситуации, я хочу поделиться своим опытом и своей перспективой, которая, возможно, поможет поставить практики созерцательного развития на более прочные основания.

Термин «осознанность» часто встречается в переводах текстов буддистской направленности. Я не знаю санскрит или тибетский язык (которые призывают к тому, чтобы начать их изучение), однако, как известно, значительная часть современной духовной литературы переводится с английского языка. Моё предположение состоит в том, что мем (реплицирующийся в ноосфере идейный паттерн) про «осознанность» среди практикующих вызван переводом одного непростого, на первый взгляд, слова: «awareness». Один из моих знакомых, не так давно читавший лекцию, где ссылался на недвойственные традиции, даже говорил о некоем «пространстве осознанности». Термин «пространство осознанности», полагаю, может быть неудачным переводом словосочетания «the space of awareness» или какого-то его аналога. В английском языке есть ещё и термин «mindfulness», который, возможно, более уместен в качестве кандидата на «осознанность», но скорее в качестве бдительности и внимательности к происходящему в феноменологическом потоке (сенсорных чувств, ума и т. д.).

Проблема со словом «осознанность» в том, что это дискретный термин, дробящий континуальное поле сознания, которое и является исходным и конечным основанием созерцательной практики. Так называемое основание бытия, о котором говорится в вечной философии, современном мистицизме и интегральной психологии, — это и есть пространство изначального сознавания, «до рожденья врождённого» в нашем опыте бытия и служащего драгоценной сокровищницей беспрекословного, радикального освобождения.

В своих переводах слово «awareness», употребляющееся в контексте созерцательной практики, я обычно транслирую именно как «сознавание». «Primordial awareness» — изначальное сознавание. Таким образом, вам не нужно быть в «пространстве осознанности» и постоянно дробить свой опыт, оценивая его: вы просто можете пребывать в пространстве сознавания, отдыхать в изначальном узнавании обнажённой природы своего собственного присутствия, смотрящего вашими глазами на феномены и присутствующего во взгляде множества ликов мира (обратите внимание на данное присутствие; ваше сознание есть ваш инструмент познания).¹ Поэтому процесс духовного развития в поле недвойственной практики состоит не в приложении усилий к повышению осознанности как некоей поддающейся развитию характеристики, а в углублении безусильного всеприятия сердца вашего субъективного переживания. Для того чтобы сознавать уже присутствующее пробуждённое качество реальности бытия, не нужно заботиться об осознанности: можно просто признать уже наличную пробуждённость и отдыхать в ней, узнавая зерно духа в зеркале своего сознания и позволяя ему прорастать естественным и спонтанным образом.

Смысл настоящей недвойственной практики не в том, чтобы надзирать за собой, быть своим тюремщиком и надзирателем, а в том, чтобы освобождать себя (своё са́мое само́), вырабатывая внимательную привычку к непрерывному, континуальному полю узнавания, памятования и признания извечно существующей в любом явлении реальности духовного присутствия — присутствия вашего собственного духа, то есть изначального сознавания, фундаментального опыта наличия бытия перед вашими глазами, в ваших ушах, в ваших чувствах и измерениях внутреннего и внешнего опыта. Имеющий глаза да увидит, имеющий уши да услышит. Конечно, можно дробить континуальное переживание бытия на дискретные составляющие, ведь возможно всё и это может принести какие-то плоды, однако в недвойственной практике, как является она мне, нет нужды в таком дроблении, раздвоении и расщеплении поля феноменологического опыта: высшая практика состоит в том, чтобы из мгновения в мгновение признавать своё изначальное сознавание, составляющее сердце опыта Я ЕСТЬ («прежде, нежели был Авраам, Я ЕСМЬ»). Внимательное отношение к такому сознаванию раскрывает качества лучезарности, сияющей доброты и любви. Это сознавание есть моя Великая Мать, ласково обнимающая всё, на что я могу указать намерением, волей и действием, а также то, что неуказуемо и неописуемо: моё сокровенное са́мое само́. Это сознавание есть мой Отец, с которым Я ЕСМЬ одно. Его нетрудно заметить, его невозможно избежать.

Это озорное и внимательное, непрестанно бодрствующее обнажённое сознавание, присутствующее во сне и наяву, сияющее во всём и тождественное всему, что можно наблюдать. Любой феномен в мире формы может служить ключом к вратам без ключей: может послужить моему самоосвобождению. Любое неосознанное действие никогда не происходит за пределами сознавания. Всё тайное становится зримым и явным, ничто не проходит бесследно, всё сознаётся в великом совершенном процессе космического становления. Злитесь ли вы или радуетесь, осознанны ли вы или неосознанны, просветлены ли вы или непросветлены, больны ли вы или здоровы, вспоминаете ли свои возможные предыдущие жизни или пытаетесь разобраться с этой, сексуально ли вовлечены или же созерцательно отрешены, не цепляйтесь за пустотные в своей основе феномены, а просто признавайте факт наличия у себя изначального сознавания, вглядывайтесь в него и бодрствуйте. «Итак бодрствуйте, ибо не знаете, когда придет хозяин дома: вечером, или в полночь, или в пение петухов, или поутру; чтобы, придя внезапно, не нашел вас спящими. А что вам говорю, говорю всем: бодрствуйте» (от Марка 13:35–37).

Хозяин никуда не уходил, его врождённое присутствие пронизывает любое движение, всякую мысль и чувство, все творения суть проявления его незримой и безграничной любви и воли. Это размягчает сердце и обнажает душу. Сознавать то, что ближе ко мне, чем я сам к самому себе. Позволить себе чувствовать себя дома в величественно развёртывающейся панораме бытия с его мистериальными смыслами. Пройти узкими вратами и направить внимание на предо мною всегда уже предстоящее — престол изначального сознавания, царствующего в безграничном пространстве, извечно наличествующий портал в нескончаемое, неописуемое и неведомое.