О медитации и понимании наших жизненных сил

Предлагаем вашему вниманию письмо британского писателя и философа-экзистенциалиста Колина Уилсона читательнице, в котором он излагает основные аспекты своей философии оптимизма и экзистенциальной феноменологии. В письме автор говорит о важности культивации позитивных психических состояний. Созидательный, оптимистичный настрой, связанный с интенсивностью присутствия, должен служить основой для практики медитации и, по мнению автора, позволяет решить экзистенциальную проблему «жизненного краха» (распространённая проблема утраты смыслов и экзистенциального вакуума, которая находит выражение в чувстве неудавшейся жизни). Оригинальный текст с комментарием Джеффа Уорда, предваряющим письмо Уилсона, доступен на сайте «Мир Колина Уилсона» (Colin Wilson World); перевод на русский язык публикуется впервые. — ЭК

Кэти Туи написала письмо Колину Уилсону из Австралии в 1981 году. Главный момент её послания состоял в рассказе о том, как она научилась медитировать в старшем подростковом возрасте при помощи техники, которую вывела для себя из романа Уилсона «Паразиты сознания» (The Mind Parasites, 1967). По словам Кэти:

«Радостен был уже сам факт, что он озаботился тем, чтобы ответить мне. А от того, что он ответил столь длинным письмом, моя радость только углублялась. Теперь я сожалею о том, что не послала ответ, дабы поддержать общение между нами, однако, вероятно, я стеснялась и не хотела его ещё больше отвлекать, в особенности учитывая то, насколько он, со всей очевидностью, был занят».

Это письмо Уилсон написал в своём доме в Корнуэлле; датировано оно 25 января 1981.

Текст письма Колина Уилсона

Дорогая [Кэти]

Огромное спасибо за ваше длинное письмо, которое наконец-то было мне доставлено в середине января!

Весьма трудно что-то особо сказать о техниках медитации. Я не знаю, насколько хорошо работает та психотехника, которую я описываю в «Паразитах сознания». Должен отметить: хотя я действительно убеждён, что медитация может быть очень важна, мой опыт всегда говорил о том, что её необходимо практиковать исходя из того, что я мог бы назвать «позицией силы».

Например, в своей книге «Загадки»¹ (которая является, вероятно, одной из моих самых важных книг) я описываю, как в подростковом возрасте я приходил домой после рабочего дня на фабрике, окружал себя томами поэзии и постепенно зачитывал себя до необычного состояния интенсивности. Вначале я отводил некоторое время релаксации, пока не начинал ощущать полный отток энергии, сохраняя при этом изумительное чувство безмятежности; далее я чувствовал, как энергия постепенно ко мне возвращается, пока не оказывался в расширенном бодрствующем состоянии, наполненном огромной психической жизненностью, — это было чувство, что ум мой может перескакивать с идеи на идею подобно тому, как акробат может перепрыгивать с дерева на дерево.

Я склонен придерживаться мысли, что мы совершенно неверно понимаем природу наших жизненных сил. Первое, что нам нужно распознать, это то, что любого рода оптимистическая активность представляет собой нечто вроде насоса, назначение которого состоит в выкачивании из сознания колоссального количества негативной энергии. Эта негативная энергия имеет тенденцию аккумулироваться по мере того, как мы ведём борьбу с различными фрустрирующими событиями. Сознание можно представить себе в виде лодки, которая склонна давать течь, а посему ей нужен насос, чтобы выкачивать воду из трюма.

В первой своей книге под названием «Посторонний»² я вновь и вновь возвращался к вопросу: «Почему жизнь терпит крах?» Я размышлял об этом удивительном чувстве скуки, чувстве отсутствия интереса — психическом состоянии, которое один психолог описал как состояние, «когда жизнь теряет свой вкус». Оден выразил это следующим образом:

Put the car away, when life fails
What’s the good of going to Wales?

Мотор заглуши: коли жизнь сходит с рельс,
Есть ли смысл уезжать в Уэльс?³

Меня совершенно озадачивало, почему же мы впадаем в эти удивительные состояния скуки. О сходном говорит и знаменитый тенор Паваротти: как только он стал по-настоящему знаменит и ему более не требовалось бороться за место под солнцем, он погрузился в состояние поразительной депрессии, — из которой его вывел один неприятный эпизод во время авиаперелёта, чуть не приведший к летальной катастрофе⁴. Причиной депрессивного состояния, очевидно, было то, что как только он перестал бороться за место под солнцем, он на автомате отключил свой «насос» и стал набирать подобную пессимистичную «трюмную воду», что накапливается у всех людей, — и чем мрачнее человек, тем больше накапливается такой воды.

Стало быть, с очевидностью можно сказать, что проблема довольно проста. Когда мы опираемся на «естественную точку зрения», то склонны чувствовать, будто счастливые настроения и настроения мрачные суть равнозначны: мол, то и другое рассказывает нам какую-то свою правду о мире. Когда мы чувствуем счастье, мы также ощущаем и то, что мрачное настроение было абсурдным. Но, когда мы чувствуем себя несчастными, мы ощущаем, что иллюзией было как раз таки счастье. Это, безусловно, одна из базовых проблем человеческого бытия, встречающаяся даже у людей недалёких.

Я же, в свою очередь, утверждаю, что совершенно неверно считать, будто счастье и депрессия каким-то образом «равнозначны». С таким же успехом можно было бы утверждать, что двигатель лодки и вода, накапливающаяся в трюме и мешающая лодке развивать скорость, суть нечто эквивалентное. В действительности трюмная вода есть вещь совершенно необязательная, — это не что иное, как досадная помеха. Именно такого рода «трюмная вода» позволяет объяснить переживание жизненного краха. Если вы наполовину наполнены этой прелюбопытнейшей отрицательной энергией, всё, на что бы вы ни посмотрели, выглядит в несколько негативном свете.

Этим также объясняется и тот удивительный парадокс, который Фихте выразил в следующих словах: «Быть свободным — ничто, становиться свободным — вот в чём Небо». Ведь, когда вы ещё только становитесь свободны, ваши насосы всё ещё работают напропалую, в результате чего ваша лодка спокойно удерживается на плаву. Если же вы были свободны в течение некоторого времени, это воздействует на вас так, что вы выключаете свои насосы. Результатом становится то, что, сами того не замечая, вы всё глубже и глубже погружаетесь в воду.

Стало быть, в медитации первая вещь, которую нужно сделать, — достичь состояния, в котором лодка всё ещё уверенно держится на воде. Только лишь тогда разум становится по-настоящему свободным и только лишь тогда вы можете начать проникновение в неведомые области своей психики.

Что до «Некрономикона»⁵, он, как вы могли догадаться, представляет собой не что иное, как шутку… и, боюсь, не самую удачную. Однако этот проект был передан мне, будучи уже почти завершённым, так что всё, что я мог сделать, это попытаться хоть чуточку его улучшить.

Приношу свои извинения за краткость моего письма, но, в данный момент, я очень загружен работой.

Искренне ваш,
Колин Уилсон