Людвиг Витгенштейн утверждал, что мистицизм возникает там, где исчезают границы, где рациональная наука не справляется с реальностью, где человек соприкасается с иррациональностью. Мистический опыт начинается, когда происходит разотождествление с разумом, трансцендирование рацио.
Отметим, однако, что, в широком значении, мистический опыт возможен не только как опыт сверхрационального, но и как дорациональное (магическое, мифическое) восприятие реальности. Он может иметь характер внезапно возникающего и кратковременного (пикового) опыта; или же к реальности духовного измерения субъект получает доступ на постоянной основе.
В данной статье под мистическим христианским опытом мы будем понимать прежде всего трансформационный опыт созерцания Тайны Святой Троицы, сопровождающийся трансцендированием границ персонального бытия.
Можно выделить четыре пути понимания христианского мистицизма, которые наиболее популярны в современном западном богословии.
Эстетическо-символический подход
Собственно говоря, здесь прежде всего стоит отметить именно поэтику, которая присутствует у многих великих мистиков. Можно вспомнить о визионерском мистицизме Хильдегарды Бингенской, поэзии Иоанна Креста и наполненных силой словах Мейстера Экхарта. Мистицизм суфизма можно было бы назвать одной великой поэмой. Традиция дзэн также пронизана неповторимым духом поэзии. Басё и Рёкан своими произведениями возвели мост между литературой и духовностью.
Кстати, многие европейские поэты тоже вдыхали аромат цветов мистицизма. Новалис, Рильке, английские трансценденталисты во главе с Уитменом и французские символисты, возглавляемые Верленом.
Символизм является еще одной неотъемлемой чертой мистицизма. Доступ к мистическому восприятию обеспечивается «символикой»: символ указывает на нечто большее, чем то, что он собой представляет. И здесь мы сразу же соприкасаемся с миром архетипов, описанных К. Г. Юнгом. Так, например, архетип дерева является синонимическим, «мистическим» наброском человеческой жизни.
Символ так же, как и аллегория, подобен указателю. Но реализует свою функцию иначе — он указывает не на то, что находится рядом, а на то, что возникает из самого символа. Мистическое видение Божественного присутствия во всем также можно понимать как опыт трансцендентного, которое заключено в реальности, но одновременно указывает на Реальность.
Мистический христианский опыт — это трансформационный опыт созерцания Тайны Святой Троицы, сопровождающийся трансцендированием границ персонального бытия
Психологический подход
Мистицизм здесь находится в ситуации постоянного напряжения между Духом, Сущим, Абсолютом и др. и опытом Духа, Сущего, Абсолюта и др. Этот опыт часто определяется как «духовная интуиция» и зависит от степени развития духовного интеллекта, которое характеризуется наличием и частотой «пиковых переживаний».
Психологические исследования мистицизма обращают внимание на присутствие таких общих характеристик как: неизречённость, кратковременность, пассивность воли, интуитивность (У. Джеймс); единство, парадоксальность, чувство сакральности, выход за пределы пространства и времени (У. Т. Стэйс).
Однако в случае если мы сузим понимание мистицизма исключительно до психологического измерения, мы упустим его суть. Ведь такие мистические феномены, как «темная ночь души» Иоанна Креста или «мистицизм страдания» Франциска Ассизского, не помещаются в психологические схемы. То же самое касается и феномена «веры», который играет значимую роль не только в христианском мистицизме.
В связи с этим отметим, что психологический подход нуждается в дополнении и корректировке со стороны теологического подхода.
Теологический подход
Мистицизм вырастает из религии, поскольку зиждется на определенном исповедании. Так, У. Масса пишет: «Существование сферы присутствия абсолютного бытия в нашем естестве доказывают все религии и эпохи, несмотря на то, что их способы свидетельствования об этом различаются между собой, а на их образы влияет присущая им культура. Об этом говорят такие определения как „внутренний замок“ Терезы, „духовная искра“ Экхарта, „глубина“ Таулера, „природа“ Будды буддистов, — здесь мы приводим лишь некоторые. Однако, все эти дефиниции указывают на один и тот же путь понимания этого явления». Этот вопрос в западном христианстве был поднят на Втором Ватиканском Соборе.1
Однако важно не следовать соблазну упростить вопрос. Каждая религия убеждена в собственной смысловой исключительности. Слишком поспешное стирание различий лишает межрелигиозный диалог богатства. Диалог на тему мистических религиозных традиций принесет свои плоды, если будет проходить в духе взаимного стремления осознать свою собственную идентичность с необходимой долей самокритичности и взаимоуважения.
Историко-социологический подход
У истоков религии лежит мистический опыт. Можно сказать, что вначале все были мистиками. Габриэль Вайс так описывает религиозный опыт «элементарных религий»: «Человек примитивный не столько верит, сколько видит. Эта внутренняя оптика управляет всей жизнью примитивных племен, но особенно религиозными явлениями — включая даже мелкие имагинации».
Если исследовать источники праопыта религий откровения, то мы увидим, что большинство членов общины разделяло религиозный опыт, который можно характеризовать как мистический. Со временем, однако, мистицизм становится элитарным. И во многом это удел большинства религий откровения. Вспоминаются слова католического богослова Карла Ранера о религиозном человеке будущего, который «будет мистиком», «кем-то, кто прикоснулся к опыту, или он просто исчезнет». Эмиль Дюркгейм утверждал, что религиозный (мистический) опыт является основой религиозной общины. Богословие — это более поздняя попытка рефлексии над этим опытом, а ритуал — это формализированное воспоминание данного опыта и стремление приобщиться к нему снова.
Стоит, однако, помнить, что мистики, как правило, защищаются от излишне активных попыток систематизировать их опыт. В то же время многие из них вовсе не против мышления. Они лишь предостерегают от излишней концентрации на нем. В связи с этим вспоминается известное высказывание о сахаре, который можно только попробовать (мистицизм), но невозможно сделать своей собственностью (мистология). Тем не менее и мистический опыт, и рефлексия над ним дополняют друг друга. Во время дегустации вина, опыт его вкуса (мистицизм) находит свое продолжение в его осмыслении (мистагогия). Практика и теория мистицизма тесно между собой взаимосвязаны.
