Текст приводится по первому тому англоязычного собрания сочинений Чогьяма Трунгпы.1
Основа сансары и нирваны, начало и конец как заблуждения, так и реализации, природа универсальной шуньяты и всех явленных феноменов, являющаяся более фундаментальной, чем даже трикая, — ведь она свободна от предвзятой ориентированности на просветление, — это алайя, иногда называемая чистым, или изначальным, сознанием.
Хотя праджня и не видит в ней базиса для таких концепций, как различные аспекты, всё же три фундаментальных аспекта полнейшей открытости, естественного совершенства и абсолютной спонтанности различаются упайей в качестве полезных вспомогательных инструментов.
Полнейшая открытость
Все аспекты любого феномена совершенно чисты и ясны. Вся вселенная открыта и беспрепятственна, всё взаимопронизывает друг друга.
Поскольку все вещи обнажены, чисты и свободны от омрачений, нечего достигать или постигать. Природа вещей естественно проявляется и естественно присутствует в превосходящем время сознавании.
Ежедневной практикой является попросту развитие полнейшего принятия и открытости в отношении всех ситуаций и эмоций, а также всех людей, переживание всего тотальным образом без умственных предубеждений и блоков, так чтобы никогда не уходить в себя и не центрироваться на себе.
Это порождает колоссальную энергию, которая обычно заперта в процессах умственного избегания и общего бегства от переживания жизни.
Ясность сознавания на начальных стадиях может быть неприятна и вызывать страх. В таком случае необходимо всецело открыться боли и страху и приветствовать их. Тем самым препятствия, созданные вашими собственными эмоциональными реакциями и предрассудками, будут разрушены.
При выполнении медитативной практики необходимо породить чувство, что вы открыты для всей вселенной посредством абсолютной простоты и обнажённости ума, избавляющего себя от всех «защитных» преград.
Умственно не разделяйтесь надвое в процессе медитации, когда одна часть ума следит за другой, подобно кошке, следящей за мышью.
Необходимо осознать, что вы медитируете не для того, чтобы погрузиться в себя глубже и изъять себя из мира.
Даже когда в буддийской йоге практикуется медитация на чакрах, в ней отсутствует какая-либо интроспективная концентрация, — и здесь ключевым моментом всё ещё является полнейшая открытость ума.
Естественное совершенство
Всё естественно совершенно в точности так, как есть, — всецело чисто и незагрязнено.
Все феномены естественно возникают в своих уникально правильных проявлениях и ситуациях, формируя непрерывно изменяющиеся узоры смыслов и значений, подобно участникам великого танца.
Всё есть символ, и всё же нет никакой разницы между символом и истиной, которая символизируется.
Без каких-либо вообще усилий и практики освобождение, просветление и состояние будды уже полностью развиты и совершенны.
Ежедневной практикой является просто повседневная жизнь. Поскольку не существует недоразвившегося состояния, нет необходимости в том, чтобы вести себя каким-то особым образом или пытаться что-либо обрести или практиковать.
Не должно быть чувства устремлённости к достижению какой-то возвышенной цели или более высокого состояния, поскольку это попросту порождает что-то обусловленное и искусственное, что будет действовать как препятствие для свободного потока сознания.
Никогда не следует думать о себе как о ком-то «грешном» или «ни на что не годном»; необходимо мыслить себя естественно чистым и совершенным, ничем не обделённым.
В процессе медитативной практики необходимо думать о ней как о естественной функции повседневной жизни, такой же как еда или дыхание, а не как об особом, формальном событии, которое необходимо совершать с величайшей серьёзностью и торжественностью. Необходимо осознать, что медитировать — значит выходить за пределы усилий, за пределы практики, за пределы целей и задач и за пределы дуализма связанности и освобождения.
Медитация всегда совершенна, так что нет необходимости что-либо исправлять. Коль скоро всё возникающее есть попросту игра сознания, не бывает плохих сеансов медитации и нет необходимости судить о своих мыслях как о «хороших» или «плохих». Следовательно, не следует приступать к медитации с грузом различных чаяний или опасений касательно её результатов: вы просто медитируете без какого-либо чувства самосознания «это я медитирую», — без усилий, без напряжений, без попыток контролировать или насильно подавлять ум и не пытаясь обрести умиротворённое состояние.
Если вы обнаруживаете, что сбились с пути в результате чего-то из перечисленного, прекратите медитацию и попросту отдохните и расслабьтесь, прежде чем продолжить.
Если у вас возникают переживания, которые вы интерпретируете как «результаты» либо во время, либо после медитации, не делайте из них ничего особенного, просто наблюдайте их как обычные феномены. Превыше всего — не пытайтесь специально их воспроизводить, поскольку это противоречит естественной спонтанности ума.
Абсолютная спонтанность
Все феномены совершенно новы и свежи, абсолютно уникальны в мгновение своего возникновения и всецело свободны от всех концепций прошлого, настоящего и будущего, словно бы они переживаются в ином измерении времени.
Непрерывный поток новых открытий, свежих откровений и вдохновения, возникающий из мгновения в мгновение, есть проявление извечной юности живой дхармы; её чудо, великолепие и спонтанность — это играющий или танцующий аспект вселенной как гуру.
Научитесь видеть каждый день как мандалу, в центре которой вы пребываете, и сохраняйте свободу от предрассудков и предубеждений прошлых обусловленностей, текущих желаний и направленных в будущее надежд и ожиданий.
Фигурами мандалы являются повседневные объекты вашего опыта, движущиеся в великом танце или игре вселенной, — символизм, при помощи которого гуру открывает глубочайший и предельный смысл и значение. Следовательно, сохраняйте естественность и спонтанность, принимайте всё и учитесь у всего.
Воспринимайте ироничную, забавную грань раздражающих ситуаций.
В медитации смотрите сквозь иллюзию прошлого, настоящего и будущего. Прошлое есть не что иное, как разворачивающееся в настоящем воспоминание или условие, будущее — разворачивающаяся в настоящем проекция, а настоящее само по себе исчезает до того, как его удаётся ухватить.
Освободите себя от прошлых воспоминаний или концепций в отношении медитации. Каждое мгновение медитации совершенно уникально и наполнено потенциальностью новых открытий, так что невозможно судить о медитации сквозь призму предыдущих сеансов или с позиции теории.
Просто напрямую, непосредственно в настоящее мгновение погружайтесь в медитацию всем своим сознанием и сохраняйте свободу от нерешительности, скуки или возбуждённости.
Практика медитации
Традиционный и наилучший способ, если это возможно, — в процессе медитации сидеть скрестив ноги, с прямой, но не напряжённой спиной. Однако важнее всего чувствовать себя удобно, поэтому лучше сидеть в кресле или на стуле, если поза сидя со скрещёнными ногами вызывает болезненные ощущения.
Настрой вашего ума должен быть всегда вдохновлён тремя фундаментальными аспектами, неважно, медитация ли это на форме или без формы, — хотя в последнем случае три аспекта составляют всю медитацию в целом, с особенным упором на полнейшей открытости.
Медитацию на форме предваряют периоды медитации без формы; также бесформенные периоды следуют за такой медитацией и могут быть в неё включены. Сходным образом, часто может оказаться желательным, если не существенным, предварять период бесформенной медитацией периодом медитации на форме.
Для обеспечения этой возможности в течение многих столетий буддийской практики было разработано множество форм предварительной медитации, причём важнейшими из них являются медитация на дыхании, повторение мантры и визуализация.
Вторая и третья категории требуют устных наставлений от вашего гуру, прежде чем вы сможете их практиковать, однако будет вполне уместным посвятить несколько слов первой категории, поскольку использование данного метода слегка варьируется в зависимости от человека.
Во-первых, позвольте сознанию следовать за ритмом вдоха и выдоха, пока дыхание не станет ровным и спокойным; затем дольше и дольше пребывайте своим умом в дыхании, покуда вся ваша сущность не отождествится с ним.
Наконец, осознавайте, как дыхание покидает тело и выходит в пространство, и постепенно перемещайте внимание от дыхания в направлении ощущения пространства и расширения.
Позволяя последнему ощущению соединяться с полнейшей открытостью, вы, тем самым, перемещаетесь в область бесформенной медитации как таковой.
По всей вероятности, вышеприведённые описания трёх фундаментальных аспектов и связанных с ними медитативных практик покажутся очень неясными и недостаточными.
Это неизбежно, поскольку они являются попытками описать то, что не только запредельно словам, но и мыслям, и приглашением к практике того, что в сущности представляет собой состояние бытия.
Подобные слова являются попросту формой упайи (то есть искусности в средствах) — подсказкой, которая, если за ней последовать, возможно, поспособствует спонтанному совозникновению врождённой естественной мудрости и естественно совершенного действия.
Иногда в медитации происходит разрыв обыденного сознания — внезапная полнейшая открытость.
Она возникает только тогда, когда вы перестаёте мыслить с позиции медитирующего, медитации и объекта медитации. Это проблеск реальности, внезапная вспышка, которая поначалу наблюдается нечасто, а впоследствии происходит всё чаще и чаще. Это вовсе не обязательно будет событием сокрушающей силы или взрывным переживанием, — это вполне может оказаться мгновением великой простоты.
Не предпринимайте ошибочных попыток воспроизвести подобные переживания принудительным образом, ибо это будет предательством естественности и спонтанности реальности.
О тексте «Путь маха-ати»
Из введения к первому тому собрания сочинений Чогьяма Трунгпы.2
«Путь маха-ати» является описанием некоторых учений дзогчен, или ати-йоги, — наиболее продвинутой стадии практики девяти ян в тибетском буддизме. В данной статье содержится самая ранняя из когда-либо печатавшихся медитативных инструкций Трунгпы Ринпоче. Примечательно, что эта инструкция сходна с наставлениями по медитации, которые он давал как начинающим, так и продвинутым ученикам в Северной Америке, уча здесь более семнадцати лет. Майкл Хукэм, редактор этого текста (теперь публикующийся под своим дхармическим именем Ригдзин Шикпо), предоставил следующие сведения об истоках данного текста и путанице, связанной с его первоначальной публикацией:
Трунгпа Ринпоче даровал учения маха-ати, представленные в этом тексте, мне напрямую, опираясь на своё личное вдохновение; они не были переведены с тибетского, а возникли из его прозрения, базирующегося, я уверен, на традиционной дзогченовской упадеше [инструкции или учении]. Я посвятил некоторое время их записи под руководством и при поддержке Ринпоче, связывая их воедино при помощи его терминологии. Этот текст был закончен, наверное, в 1968 году в Биддалф-олд-холле незадолго до того, как Ринпоче покинул Индию. Некоторое время спустя текст был переведён на тибетский язык, чтобы Дилго Кхьенце Ринпоче мог проверить его содержание; насколько мне известно, текст был им одобрен. Стало быть, по всей видимости, и вправду всё-таки текст переводился, — но примечательно то, что он переводился с английского на тибетский!
После того, как Ринпоче покинул Великобританию, несколько копий текста попали в руки людей, не являвшихся его учениками. Он был частично опубликован д-ром Джоном Круком в книге «Йогины Ладакха» и, в более полной версии, в журнале «Ваджра» Чиме Юнгдрунга. Эта версия оказалась ксерокопирована и распространялась внутри «Ваджрадхату» [основной организации, основанной Трунгпой Ринпоче в США]. К сожалению, в «Ваджре» текст неверным образом был обозначен как перевод, выполненный Ринпоче и мною; также возникла путаница между основным текстом и сопроводительным комментарием, название же было изменено на «Маха-ати».
Само по себе, это не имело бы большого значения, но в сентябрьском номере журнала «Shambhala Sun» от 1998 года, а также впоследствии на вебсайте этого журнала была опубликована новая версия текста (на сайте она доступна и по сей день), которая полна совершенно произвольных и весьма специфических редакторских правок. В качестве основы для этой редакции текста использовалась опубликованная в «Ваджре» версия — со всеми её ошибками.
Ринпоче называл первоначальный текст «самоохраняющейся тайной» (self-secret), так что он, вероятно, подходит для более широкой циркуляции, чем большинство текстов ваджраяны, но, по моим ощущениям, важно настолько точно, насколько возможно, придерживаться изначального намерения Ринпоче. <…> Исправлению ситуации может помочь публикация изначального текста, поэтому я прикрепляю его к данному электронному письму.
Ригдзин Шикпо предоставил издательству авторизованную и оригинальную версию данного текста. Сам он продолжает проживать в Оксфорде, где и произошла в своё время его первая встреча с Ринпоче. Он входил в группу ранних учеников Трунгпы Ринпоче в Англии и продолжал получать от него учения вплоть до самой смерти Ринпоче. Он был одним из первых учеников Ринпоче, имевших подлинно исследовательский настрой; в результате он вёл обширные конспекты бесед с Ринпоче о разнообразных аспектах буддийской доктрины и практики, в особенности с акцентом на учениях ати. Получив одобрение от своих учителей, позднее он основал Фонд Лонгчена для дальнейшего изучения и практики данной традиции. Он продолжает обучать в Англии и поныне.3
См. также
- The Collected Works of Chögyam Trungpa, Vol. 1. — Boston & London: Shambhala, 2003. Pp. 461–465. ↩
- Gimian C. R. Introduction to Volume One // The Collected Works of Chögyam Trungpa, Vol. 1. — Boston & London: Shambhala, 2003. Pp. xxxix–xli. ↩
- Пер. с англ.: Евгений Пустошкин. Приносим благодарность Александру А. Нариньяни за помощь в редактуре данного текста. — Прим. пер. ↩
