— Вы красивые, но пустые, — продолжал Маленький принц. — Ради вас не захочется умереть. Конечно, случайный прохожий, поглядев на мою розу, скажет, что она точно такая же, как вы. Но мне она одна дороже всех вас. Ведь это её, а не вас я поливал каждый день. Её, а не вас накрывал стеклянным колпаком. Её загораживал ширмой, оберегая от ветра.
— Антуан де Сент-Экзюпери
Красота выше гения, потому что не требует понимания.
— Оскар Уайльд
Красота всегда идет рука об руку со смертью. Если человек оказывается в саду, он обязательно сорвет именно тот цветок, который покажется ему самым красивым. Остальные цветы будут жить, а этот красивый цветок — погибнет. Красивых животных люди убивают ради меха. Самые красивые и сильные шедевры живописи нередко подвергаются покушениям. Во времена Святой Инквизиции женщин сжигали на кострах только за то, что они красивы.
Быть может, поэтому у многих красивых женщин грустные глаза, даже если они богаты, успешны и знамениты. А глаза, как известно, это зеркало души. Именно этот интуитивный страх и придает красоте некую гипнотическую и демоническую силу. Но причина страха — в нас самих. Мы сами демонизируем красоту. Или точнее — это делает наш ум, так как он не способен ее понять и осмыслить с помощью логики. Кто знает, быть может и роза в саду испытывает этот страх, когда мы приближаемся к ней, а мы просто не способны увидеть, как она дрожит. С самого детства и по мере взросления, на всех уровнях человеческого сознания, люди стремятся к красоте. Ребенок тянется к тому, что ему нравится, что кажется приятным и ярким. Именно так проявляется тяга к познанию, следствием которой становится развитие. Наше стремление к красоте — это нечто, данное нам от Бога. Именно от Бога, а не от животного мира, ведь животные не тянутся к красоте. Они тянутся к тому, что полезно для здоровья и продолжения рода. К красоте же тянется только человек. Или точнее — Бог в человеке. В то же время именно созерцание красоты позволяет человеку осознать свою ничтожность по сравнению с Творцом. Ведь за всё время своего существования человек так и не создал ничего прекраснее женского или мужского тела, или алой розы, или грациозного тигра.
Красота олицетворяет собой жизнь ради жизни. И, как и жизнь, её невозможно понять рациональным умом. Именно эта неспособность человеческого ума понять красоту вызывает желание убить ее. Ум деспотичен. Он приемлет лишь то, что можно понять, проанализировать, разрезать скальпелем или изучить под микроскопом. А те прекрасные шедевры, что созданы деятелями искусства, а точнее, инструментом создания которых им посчастливилось стать, не несут в себе никакой пользы. И именно этим они гипнотизируют наш ум, побуждая искусствоведов выискивать в них тайные послания и знаки свыше. И они их находят. Впрочем, мало кто из них понимает, что пытливый ум всегда найдет подтверждение тому, что ищет. И это найденное подтверждение, безусловно, будет правдой, но еще не Истиной. Истина не может быть запрятана в каком-то одном произведении искусства, так же как не может она прятаться в одной розе или одной женщине. Через власть красоты над рациональным умом Творец напоминает человеку о его месте в этой Вселенной. Но этой же властью Он бросает человеку вызов. Этот вызов от Творца — суть прямой контакт с Божественным вовне. И он же — путь к осознанию Божественного внутри.
И потому всякая красота свята. Всякая красота — обращение Бога напрямую к нашим душам, некое послание от Него. Признавая святость красоты и не стремясь ее убивать, даже просто не срывая цветок на улице, мы созидаем жизнь. Отвергая ее из-за неспособности понять, мы несем в мир смерть.
Быть может, поэтому иконы иногда плачут. Их святость, в отличие от святости любой другой красоты, общепризнана. Быть может, через иконы Творец оплакивает всю остальную созданную им когда-либо красоту, отвергнутую или убитую людьми. Бог оплакивает красоту, словно раненую возлюбленную на своих руках, но увидеть это чудо дано лишь тем, кто сам осознал святость красоты и жизни ради самой жизни. И, возможно, то, что видится людям, как гнев и жестокость со стороны Бога, есть ничто иное, как интуитивное чувство вины за непринятие этой простой истины. И путь к Богу, как внутри себя, так и вовне, начинается прежде всего с осознания Красоты всей той жизни, которая процветает вокруг нас.
Это и есть тот самый мятеж против Бога, с которого началась сама жизнь.
Это звучащее в голове и в сердце: «Пусть будет жизнь!»
Это бунт Бога против Бога. Во имя жизни. Ибо Бог — Тот, кто созидает Жизнь.
Просто потому, что жизнь — это красиво!
И свято.
