О природе Ноля. Лекция Дзёсю Сасаки Роси

Запись беседы на семинаре Дзёсю Сасаки Роси по сутрам, проведённой в августе 1979 года в дзэн-центре Маунт Болди в Калифорнии. Перевод с японского и примечание Шинзена Янга.

Примечания к переводу

Дзёсю Сасаки Роси невероятно сложно переводить. Это связано и с природой самого японского языка, и с природой данной темы, и с уникальным способом выражать себя, который использует роси.

Переводчик с японского постоянно сталкивается со структурами, идиомами и коннотациями, совершенно не похожими на таковые в английском языке. Психика, культурный контекст и восприятие собственного тела в японском создают слова без аналогов в английском. Просто в качестве примера, обычное выражение «genki desuka» стандартно переводится «Как вы поживаете?», но реально означает «Обладаете ли вы своей извечной энергией?», то есть «находитесь ли вы в контакте со своей изначальной ци, жизненной энергией, которая была у вас при рождении». И это лишь обычное приветствие!

Сасаки Роси не говорит ни о чём ином, кроме как о живом, всеобщем опыте мистического единства.

Единства, потому что посредством этого переживания наше глубоко сидящее чувство фундаментальной разделённости от всего остального уходит и никогда больше не возвращается.

Всеобщего, потому что оно происходило в схожей форме с хотя бы несколькими людьми в каждой культуре и во все времена.

Мистического, просто потому что это удобный общий западный термин для обозначения подобных переживаний. Это термин пришёл изначально из католического христианства, и имеет мало общего, вопреки популярному впечатлению, с оккультным, с видениями, с таинственным и туманным…

Живого, потому что именно радикальная трансформация повседневной жизни — это то, что на самом деле важно. Это становится возможным в контексте подобного переживания. Даже если вы пережили проблески единства, нет никакой гарантии, что вы всегда сможете следовать в обычной жизни тому, что это переживание вам показало. Отсюда призывы роси к непрестанному приложению практики и мудрости к жизни.

Хотя бы кто-то из читателей этого текста точно поймёт, о чём говорит роси, просто благодаря всеобщей природе этих переживаний. В наши дни многие западные люди медитируют, так что я полагаю, что довольно многие смогут оценить его идеи. И ещё большее количество людей эти идеи как-то зацепят. По мнению роси, в каждом из нас есть глубоко сидящая жажда этого единства, даже если она совершенно не осознаётся и выражает себя другими путями: желанием сексуального удовлетворения, успеха, обладания вещами и так далее.

Само это переживание может быть всеобщим, но словами его можно формулировать очень по-разному. И здесь переводчики Сасаки Роси сталкиваются с той самой третьей сложностью. «Если вы хотите объяснить просветление, вам придётся придумать новый язык», — говорит роси. Идеальное знание японского и глубокое знакомство с санскритом и китайско-японским словарём буддийских технических терминов — это необходимые, но недостаточные условия для корректного перевода роси, ведь он создал свой собственный идеолект, уникальный персональный язык, который сам же определяет как «дзэн с горы Болди». Нужно постоянно учитывать, что роси использует и повседневные слова и буддийскую техническую терминологию совершенно по-своему. Для него слова становятся синонимами с ужасающей лёгкостью. Объект = будущее = отец = существование. Субъект = прошлое = мать = не-существование. Самость = настоящее = ребёнок = различающее осознавание = дым и жар. Ноль = один = два = три… Чтобы оценить подобный стиль самовыражения, нужно абстрагироваться от привычного прошлого понимания слов и слушать много раз, не стараясь понять.
‎
Хотя поначалу беседы роси могут показаться недоступными пониманию, постепенно они становятся глубоко осмысленными лично для вас. Возможно, существуют более вразумительные наставления по «вечной философии», но роси добр. Он направляет нас к практике в своём эксцентричном стиле и отказывается упрощать этот путь, побуждая нас использовать свои атрофированные трансцендентальные мышцы по назначению.

Шинзен Янг

 

 

О природе Ноля

В июне 1962 года я прибыл в Лос-Анджелес из Японии, и в ноябре того же года дал свою первую лекцию о природе Ноля. На протяжении последних 17 лет я регулярно рассказывал американцам о Ноле, и всё же будет справедливым сказать, полагаю, что едва ли кто-то действительно смог понять, что именно я имею в виду под «Нолём».

Концепция нуля изначально зародилась в Индии, где под нулём понимали что-то пустое, без содержания. Но если это действительно так, то как Ноль может существовать? Это было открытие исторического Будды Шакьямуни, который увидел, что Ноль существует через активность ноля. Эту «нулевую активность» также называют действием пустоты.

Какое прямое переживание позволило Будде сделать такой вывод? Чтобы его проследить, надо сказать вначале о действии непостоянства (mujo no hataraki).

Есть много рассказов о жизни Шакьямуни, но все они сходятся в том, что ещё молодым человеком он «глубоко ощутил непостоянство всех вещей» и вознамерился как-то решить эту проблему непостоянства. Он ощутил процесс непостоянства на себе, и вербальное описание этого переживания — это и есть «буддизм».

Шакьямуни пришёл к выводу, что непостоянство — это активность, которая формирует все вещи. Будь то цветок или птица, ничто не постоянно. Через формирующую активность происходят и рост, и упадок. Цветок, который распускается утром, увядает к вечеру, и даже огромный валун когда-то превратится в пыль.

Эта формирующая активность может быть разложена на два противоположных действия: действие существования, и действие, отрицающее существование. В буддизме мы называем их «у» и «му». Другими словами, это существование и несуществование, или жизнь и смерть.¹

Все события, включая и вашу жизнь, состоят из этих двух противоположных действий.

Мы считаем, что если и есть что-то постоянное и зафиксированное, так это наше существование. Но оно содержит в себе как активность жизни, так и активность смерти.

Тот вы, который ещё не поел, и вы после еды — отличаются друг от друга. В действительности цветок, человек и все вещи состоят из ничего иного, как работы непостоянства. Они беспрерывно меняются. Шакьямуни обнаружил эту активность непостоянства.

А кто, в результате, думает про всё это? Это же вы и есть. Тогда встаёт вопрос: какова связь между вами и действием непостоянства. Чтобы найти удовлетворительное решение этому вопросу, Шакьямуни оставил свой знатный статус и семью и стал шраманой, то есть бродячим искателем истины. Он встречался с разными учителями и обсуждал свои идеи о непостоянстве, но им не хватало мудрости понять его размышления о том, как возникает «я». Тогда он начал усердно практиковать, чтобы проверить свои убеждения. Буддийские тексты весьма ярко описывают его практику.

Спустя шесть лет он достиг просветления. В чем было его просветление? Он осознал, что этот мир существует благодаря противоположным активностям у (существования) и му (несуществования). Так функционирует непостоянство.

Но это «я», самость, которая способна различать и понимать: «Действие непостоянства состоит из активностей у и му, жизни и смерти». Когда нет такой различающей самости (например, до того, как она рождается), нет ни имён, ни объектов, которые можно как-то назвать. Самость, способная к различению, возникает как побочный продукт непрестанно повторяющейся активности у и му.² В самой этой активности непостоянства нет никакого «я».

Состояние идеального покоя, где у и му стали единым целым и нет никакого «я», называется самадхи (zammai). Это состояние, в котором субъект сливается с объектом.

В самадхи нет никакого «я», но когда самадхи делится на субъект и объект, то возникает и функция сознания, формирующая самость. Через эту практику Шакьямуни на собственном опыте обрёл мудрость понимания такой активности.

Содержание различающей самости — эта функция сознания. Но само «я» всегда существует внутри (и никогда снаружи от) активности непостоянства. Другими словами, всё сущее, включая ваше «я», содержанием своим имеет активность непостоянства, и в результате — существует. Существование, в котором нет различающей самости, то есть самадхи, это Ноль.

Представьте, что два человека, мистер А и мистер Б, тянут за верёвку. Прямо перед тем как верёвка прорвется, трение рождает жар и дым. Эти два человека аналогичны субъекту и объекту. Разрывание верёвки — это прекращение состояния единства субъекта и объекта. Это выход из самадхи. Жар и дым соответствуют понятию «чувство» (ведана), одной из пяти групп связанных процессов восприятия (скандх). Это то, что предшествует сознанию. Когда возникает чувство, мистер А и мистер Б окончательно расходятся, и активность непостоянства делится на на субъект, объект и чувство. Возникая снова и снова, чувство (ведана) развивается до уровня концептуальной мысли (самджна) и становится сознательной функцией, создающей «я».

Но активность непостоянства никогда не остаётся в этом состоянии разделенности. После каждого разделения происходит воссоединение. Субъект и объект снова становятся одним, чувство растворяется в этом единстве, и остаётся только самадхи, не знающее объекты.

В дзэн мы называем это «абсолютным я», в котором больше не существует различающего «я». Обычно, люди считают время и пространство объектами. Но когда отсутствует сознание, создающее самость, то время и пространство не существуют. Время и пространство формируются через активность непостоянства. Активность непостоянства, через бесконечно повторяющееся взаимодействие у и му (существование и несуществование) рождает пространство и время, рождает вас. И вы смотрите на пространство и время как на объекты. Когда у и му вновь становятся одним, различающая самость также становится этим одним, и порождает состояние, которое нельзя наблюдать объективно. Содержимое всего сущего — работа непостоянства. Время и пространство, в которых конструируются все человеческие концепции, это результат действия непостоянства. Буддизм отказывается признавать что-либо вне этой активности.

Если вы хотите действительно понять активность непостоянства, то следует пережить это на собственном опыте так, как это сделал Шакьямуни. В буддизме мы говорим о том, что понимание, которое не сопровождается реальной практикой — это не настоящее понимание.

Практика дзэн означает, что мы выражаем бессамостную активность непостоянства, основываясь на понимании этого процесса, которое возникло в нашем различающем сознании благодаря обучению. Но мы приходим к мастерству непостоянства за пределами абстрактных концепций вроде «у» и «му», когда осознаем себя просто как повторяющееся расширение и сжатие. Это моя инструкция для практики дзэн.

Когда мы понимаем, как возникает «я», следующий логичный вопрос — а как возникают вообще все формы существования?

В тот момент, когда у, являющееся содержимым Ноля, начинает расширение, у на мгновение отделяется от му. Но в следующее мгновение оно вновь воссоединяется с му, и восстанавливается полное единство. Это единство, это самадхи, это существование на первом уровне. Точно также формы на втором, третьем, … десятом уровне существования выражают полное самадхи, единство субъекта и объекта.

Активность у по природе своей хочет расширяться настолько, насколько возможно, не останавливаясь, пока не достигнут край расширения. Эта крайняя широта называется «абсолютное у», абсолютная самость. Крайняя широта — это активность непостоянства, это самадхи, это ноль, в котором нет «я», нет различающего осознавания. Каждое существование — это выражение самадхи 1, 2, 3… Подобным же образом люди, когда существуют как самадхи, являются абсолютной самостью, законченной самостью, состоянием без различения. Так что различающая самость — это не целостная, не законченная самость.

Самадхи, выражающее высшее переживание, называется «реальной» абсолютной самостью (shin no zettai jiko). И напротив, самадхи различных уровней существования 1, 2, 3… являются ограниченными состояниями единства и называются «временными» абсолютными самостями (kari no zettai jiko).

В буддизме тому самадхи, которое выражает реальное абсолютное, высшее переживание, даётся специальное имя — самадхи без конфликта (mujo sammai). Это состояние абсолютного покоя, где прекращается расширение, поскольку достигнута крайняя широта. Но в тот самый момент, когда прекращается расширение, начинается сжатие. Выражение абсолютной самости длится одно мгновение, и затем начинается сжатие. У и му разделяются, и снова возникает «я». Но это «я», пройдя через опыт самадхи без конфликта, получило мудрость, при которой видит всё, внешнее и внутреннее, как свои собственные переживания. Как что-то, присущее ему. Всё есть я. Нет ничего, что не является мной. Так что нет ничего, противостоящего мне. Поэтому нет и чувства конфликта. Это называется мудростью отсутствия конфликта. Это просветленная мудрость. Всё объекты, которые видит такая самость, не являются ничем иным, как ею. Это состояние, в котором самость глядит на саму себя. Тем не менее, самость глядящая на саму себя — ещё на самом деле не свободна от себя, так что процесс сжатия продолжается, пока самость больше не нуждается в том, чтобы видеть себя. Это называется «абсолютным му» (zettai mu).

Но непрестанная активность непостоянства не задерживается и на абсолютном му. В одно мгновение самадхи в точке абсолютного му прерывается действием расширения у. И снова возникает самость. Эта самость получила понимание того, что она является нулём, и её глубоко потрясло исчезновение Неба и Земли. Когда вы понимаете себя как Ноль — это и есть просветление.

Настоящее просветление включает в себя оба этих просветления, когда вы становитесь такой всеохватной самостью, чья мудрость знает и абсолютное у, и абсолютное му.

Настоящее просветление, таким образом, это обладание двумя типами мудрости: одна личностно смотрит на всё как на себя, а другая безлично смотрит на себя как на Ноль. Другими словами, одна мудрость понимает активность непостоянства в персонифицированном смысле (как Бога, Будду и т. п.), а другая — в абсолютно безличностном. Шакьямуни определял активность непостоянства как обусловленное возникновение (engi), но про это мы поговорим в другой раз.

Что же тогда такое Ноль? Ноль, разумеется, это бессамостная активность непостоянства. Журнал «Ноль» выражает философию Ноля. Каждый человек вовлечён в активность Ноля. Все равны в том, что выражают абсолютную не различающую самость, вне зависимости от того, осознают они это или нет. Но и «я», создающее объект из абсолютной самости, также является способом существования самости. Другими словами, мы поочерёдно становимся то абсолютной самостью за пределами всех различий, то различающей самостью, которая знает абсолютную самость как объект. Эта ограниченная самость формируется тогда, когда её содержанием становится различающее сознание. Но если вы привязываетесь к этой различающей активности, то абсолютная самость навсегда останется объектом, отличным от «я».

Так что очень важно практиковать снова и снова, чтобы остановить «привязанный» способ сознавания, и войти в сознание Ноля, которое может осознать Ноль. Посредством этой повторяющейся практики открывается путь к настоящей человечности. И это тот дух Ноля, который этот журнал надеется раскрывать.

* * *

В 1978 году Леонард Коэн стал финансовым спонсором и одним из редакторов журнала «Ноль: Современная буддийская жизнь и мысль». Некоторые из выпусков доступны онлайн в архиве «Лучшее из „Ноля“».