Ранее интервью было опубликовано в блоге Сергея Сухова в сокращённом виде. Мы предлагаем вашему вниманию полную версию интервью (в авторской редакции).
В интервью Евгения Пустошкина, клинического психолога, переводчика литературы по интегральному метаподходу и главного редактора онлайн-журнала «Эрос и Космос», затрагиваются следующие вопросы:
- сущность и новизна интегральной медитации;
- стадии вертикального роста самосознания;
- фиксации и аллергии, которые могут образовываться на любых стадиях развития;
- возможность «ускорить» развитие по структурам сознания — «доминантам» и «станциям жизни», через которые все мы проходим во внутренней и социальной жизни;
- проблематика «режимов психики», состояний сознания и психотехник саморегуляции;
- эволюция команд (коллективов) и вопрос о том, применимы ли к этому открытия психологии взрослого развития.
Об участниках интервью
Евгений Пустошкин, клинический психолог, выпускник СПбГУ, переводчик книг и статей Кена Уилбера, научный редактор русских изданий книг Роберта Кигана, Отто Шармера, Дэниела Сигела (М.: «Манн, Иванов и Фербер»). Главный редактор онлайн-журнала «Эрос и Космос». Ответственный редактор по России онлайн-журнала «Integral Leadership Review». Соведущий проекта «Интегральная медитация». Член консультативного совета компании «awarenow» (США).
Вопросы к интервью подготовил Сергей Сухов, к. э. н., руководитель проекта «Sukhov Group», официальный спикер «Google», основатель агенства персонального интернет-маркетинга «Halley», автор ряда книг по теме маркетинга и бизнеса, директор международного проекта «NoGuru Forum», лектор TEDx.
Ответы на вопросы давались в текстовой форме.
Интегральная медитация: новизна и суть подхода
В чем принципиальная новизна интегральной медитации? В чем суть именно этого подхода?
Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо соединить несколько нитей воедино. Одна из нитей — понимание «интегральной медитации», предложенное Кеном Уилбером в книге с таким же названием («Интегральная медитация»; я был её переводчиком). Другая нить — моё собственное понимание того, что такое интегральная медитация; это понимание является сочетанием моих собственных осмыслений, практических наработок и консультативно-обучающего опыта. Третья нить — общий образ интегрального подхода к медитативной практике вообще. Метод интегральной медитации, с которым я работаю, естественным образом проявляется как сплетение этих нитей.
Если пока что обойти стороной историю становления и стабилизации метода интегральной медитации как парадигмы, или образца, созерцательной практики, и сосредоточиться лишь на условно итоговом результате такого синтеза («условно итоговом» — потому что развитие метода продолжается), то сущность интегральной медитации можно было бы выразить следующей формулой: интегральная медитация — динамично эволюционирующий подход к культивированию сознания и созерцательных состояний, который гибко совмещает в себе методы концентрации и деконцентрации (в моей терминологии: сосредоточения и рассредоточения), а также другие методики и наработки, для обеспечения двух основополагающих процессов развития — интеграции и трансценденции, — что способствует не только обретению каких-то пиковых медитативных переживаний и состояний, но и постепенной, поэтапной, целостной трансформации личности.
Интегральная медитация позволяет работать над проблематикой интеграции высоких состояний сознания в повседневной жизни, перенесением опыта, нарабатываемого в формальной практике, в область повседневного праксиса. Также это первая медитативная система, в которой напрямую идёт обращение не только к линии пробуждения (waking up) более глубоких состояний присутствия, но и к линии взросления (growing up) через стадии личностной зрелости, исследуемые в психологии вертикального развития.
Интегральная медитация позволяет работать над проблематикой интеграции высоких состояний сознания в повседневной жизни
Обычно медитация и любая практика осознанности даётся из какой-то определённой стадии зрелости, воспринимаемой в качестве некоторой данности по умолчанию. Например, медитация может даваться из рационалистического уровня сознания, или из более ранней мификоцентрированной стадии, или из более зрелой плюралистической стадии. Но никогда — или почти никогда — не происходит рефлексии на тему того, что моя текущая стадия сознания — это всего лишь одна стадия в веренице стадий, где всегда будут более зрелые стадии, а позади остаются более ранние стадии зрелости. Иными словами, я отождествляюсь со своей структурой сознания и верю, что она есть универсальный камертон, тогда как в действительности, как показывают исследования психического развития взрослых людей, не существует какой-то одной-единственной целевой стадии, или структуры, сознания.
Так что, с одной стороны, именно медитативная работа со структурами сознания, выявленными психологией вертикального развития, и является принципиальной новизной интегральной медитации (включается полный спектр возможностей сознания). С такой гранулированностью эти стадии вертикального развития — архаическая, магическая, мифическая, рациональная, плюралистическая, интегральная, сверхинтегральная и т. д. — были исследованы и выявлены только лишь в XX–XXI вв. С другой стороны, новизной является и сочетание методик работы с вниманием и осознаванием с различными психологическими подходами, а также принципиальный настрой на использование медитации в ситуациях повседневной коммуникации и жизни вообще. Медитативные состояния могут стать частью живой ткани общения, и интегральная медитация как система позволяет этому происходить.
Вертикальное развитие: стадии и уровни сознания
Вы упомянули про стадии вертикального развития. Можно ли о них рассказать чуть подробнее? Это именно стадии (ступени) или скорее этапы усложнения, каждый из которых включает в себя все предыдущие?
На протяжении всего XX в. формировалась дисциплина под названием психология развития (developmental psychology). Вначале изучались процессы психического развития у детей. Наиболее известным исследователем является Жан Пиаже. Он выделил стадии развития мышления у ребёнка и подростка: сенсомоторный интеллект, дооперационный, конкретно-операционный и формально-операционный. Считалось, что где-то в подростковом возрасте формируется способность мышления на основе мышления, а не конкретных ситуаций, то есть сильная способность к абстракции — отстранению от конкретного и моделированию гипотетических ситуаций (я оперирую внутренними мыслительными «формами» — отсюда и название «формальные операции»). Долгое время в психологии исследования развития останавливались на этой стадии как высшей.
Однако и сам Пиаже предощущал существование более высокой стадии развития мышления, системной, которая может формироваться во взрослом возрасте, и его последователи (а зачастую и идейные оппоненты) — представители «неопиажетианских» и «постпиажетианских» школ — продолжали исследовать взрослую личность и выяснили, что психическое развитие человеческого индивидуума не завершается в подростковом возрасте. Впрочем, мысль о важности подросткового периода — это ещё не плохой результат, ведь в некоторых психологических школах считалось даже, что развитие индивидуума завершается в возрасте 2–3 лет, а вся последующая жизнь, дескать, всего лишь вереница примечаний к этому периоду (в каком-то смысле, это психоаналитический взгляд).
Значимость ранних стадий-структур развития не отменяет того, что в течение жизни человеческая личность, самосознание человека продолжает развиваться
И в этом есть доля истины. Действительно, на каждой стадии развития формируется определённая базовая структура сознания и отношений с миром, которая впоследствии будет оказывать значительное влияние на жизнь человека, его профессиональную успешность, качество его отношений с людьми и т. д. Чем более ранней является стадия, о которой идёт речь, тем более фундаментальную роль она играет в плане базовых моделей психоэмоциональных отношений с собой и другими. В первые 18 месяцев жизни человека формируются базальные структуры отношений, известные как «типы привязанности», которые во многом предопределяют, будет ли человек счастлив в отношениях или нет. Их коррекция — весьма трудоёмкая задача, требующая долгосрочной терапии (Дэниел П. Браун, гарвардский клинический психолог и исследователь медитации, разработал методику визуализации идеального родителя, позволяющую корректировать нарушения привязанности и взрослых людей).
Тем не менее, факт остаётся фактом: значимость ранних стадий-структур развития не отменяет того, что в течение жизни человеческая личность, самосознание человека продолжает развиваться (точнее, потенциально может развиваться, если нет препятствующих факторов) через стадии всё большего усложнения. Учёные обнаружили целую серию постформальных стадий развития мышления, называемых по-разному: диалектическое мышление, визионерская логика, парадигматическое и метапарадигматическое мышление, способность к восприятию системной перспективы и т. д.
Более того, учёные исследовали различные аспекты психологического функционирования человека и создали модели развития не только когнитивного интеллекта (того, что мы называем мышлением), но и других линий развития, или интеллектов. Например, есть большое различие между просто познавательно-мыслительной способностью, применяемой к внешнему миру, и психологической и эмоциональной зрелостью личности. Это разные линии развития, сравнительно независимые друг от друга. Человек может быть интеллектуально очень развит, но эмоционально и в межличностном плане вести себя как дитя неразумное. Различные модели развития были созданы такими учёными, как Роберт Киган, Джейн Лёвинджер и Сюзанна Кук-Гройтер, Майкл Коммонс, Клэр Грейвз и др.
В итоге, если обобщить, психология развития разветвилась на две автономные (но, в идеале, взаимосвязанные) области исследований: психология детского развития и психология взрослого развития. Психология взрослого развития исследует представленность и динамику развёртывания стадий развития среди взрослого населения. В некоторых случаях это действительно этапы усложнения, где каждый последующий «превосходит и включает» (трансцендирует и интегрирует в себе) предыдущий. В других случаях развитие происходит скачкообразно по принципу мутаций, где содержимое предыдущих стадий полностью отвергается.
Уилбер на основе обобщения данных десятков моделей развития приходит к выводу о том, что принцип «превосхождения и включения» срабатывает для так называемых базовых структур сознания (например, стадии развития мышления — когда мы обретаем способность к формально-операционному мышлению, мы не утрачиваем способности к конкретно-операционному или сенсомоторному интеллектам). Что касается мировоззренческих и ценностных «преходящих» стадий, то они видоизменяются по принципу «мутаций» (можно привести такой пример: взрослый и психически здоровый человек хотя и может посидеть в песочнице с играющим ребёнком, всё же не испытывает иллюзий, что весь мир ограничивается песочницей: он не может «развидеть» того, что завтра ему надо идти на работу, чтобы прокормить этого беззаботного ребёнка; воззрение ребёнка или подростка он уже давным-давно «похоронил», родившись для нового, более взрослого видения жизни, — но базовые структуры сознания, такие как способность оперировать совочком с песочком, у него остаются…).
В чём здесь важность для интегральной медитации? Все эти структуры и стадии развития являются уровнями многослойного пирога вашей собственной жизни. Уровнями спектра сознания, как выразился бы Уилбер. Скорее всего, вы не знаете о существовании этих базовых структур сознания и генерируемых этими структурами мировоззрений (скажем, почти никто из нас не осознаёт «тип привязанности», который у нас выработался в первые 18 месяцев жизни и который влияет на 100% всех наших близких отношений во взрослой жизни с их успехами и неудачами, ибо это очень давние и ранние структуры, отражающие опыт, сидящий глубоко в бессознательном). Их можно открыть в себе, только воспользовавшись специальными «картами развития» — картографиями стадий психического развития, составленными учёными, которые десятилетиями трудились над исследованием больших выборок людей, порою в разных культурах.
Все эти структуры и стадии развития являются уровнями многослойного пирога вашей собственной жизни
Эти стадии и уровни развития, через которые все мы проходили и продолжаем проходить, включают в себя системы переживаний, которые мы словно бы позабыли, но которые оказывают сильное «намагничивающее» влияние на всю нашу жизнь. Посредством методологии интегральной медитации можно соприкоснуться с опытом каждой из стадий развития, объективизировать то, что порою выступает в нас «скрытым субъектом» — то есть сделать наш субъект объектом, посмотреть на него, отпустить какие-то зацепки и привязанности и высвободить психологическую энергию для дальнейшего роста и раскрытия новых жизненных качеств.
Точно так же зацепки — фиксации и аллергии — могут формироваться и при взаимодействии с процессами «горизонтального развития», то есть развёртывания состояний сознания. Может формироваться привязанность к физически-материальным факторам, может формироваться привязанность (аддикция) к присутствию в более глубоких и тонких состояниях, по сравнению с которыми наше обыденное самосознание меркнет и вызывает тоскливое чувство брошенности. Выправлению таких цепляний, порождающих лишь психическое страдание, также может способствовать интегральная медитация.
О мотивах продвижения вверх по стадиям вертикального развития
Вы рассказали про ступени, исследуемые в теории вертикального развития. Скажите, а насколько есть технология движения по ним? Есть ли (условно говоря) инструментарий, позволяющий целенаправленно «идти вверх»?
Строго говоря, уместно говорить не столько о единичной «теории вертикального развития», сколько о теориях вертикального развития в рамках различных моделей и школ исследований взрослого развития. Попытка обобщения универсальных принципов развития делается в интегральной психологии Уилбера, но всё равно с сохранением понимания, что разные модели развития исследуют что-то своё, какую-то свою линию развития.
Ответить же на вопрос, в какой степени существует технология движения по стадиям вертикального развития, возможно лишь изучив «адрес перспективы», которая задаёт вопрос: основываясь на каких допущениях и исходя из каких структур мироосмысления задаётся этот вопрос? Только поняв это, можно дать сколь-нибудь осмысленный ответ.
Из какого внутреннего пространства, или источника, рождается это вопрошание?
Ведь базовое понимание, которое рождается при ознакомлении с психологией развития взрослой личности, особенно в контексте интегрального метаподхода Уилбера, заключается в том, что разные люди находятся на разных, так сказать, «перспективных адресах», исходят из разных посылок и по-разному понимают даже саму идею «развития». Есть, например, рациональная стадия достижений, когда наличие шкалы развития вызывает желание у индивидуума достигать более высоких «уровней». Или эгоцентрические стадии, когда личность человека пронизана более ранними импульсами, поэтому он или она будет видеть себя на вершине, проецировать себя туда, даже если это не так (но только если это будет давать какие-то корыстные преимущества и силу-власть). Есть плюралистическая стадия, которая обычно не признаёт ценности иерархических стадий развития, делая больший акцент на всеобщем равенстве. Существует целый спектр стадий развития и взросления.
Соответственно, иногда, когда мне задают вопрос «каким образом можно двигаться вверх», прежде, чем ответить на него, я стремлюсь узнать, с какой целью интересуется данный человек этим вопросом и из каких посылок исходит (как, наверное, сказал бы Отто Шармер: из какого внутреннего пространства, или источника, рождается это вопрошание?). Один из насущных вопросов: а зачем, для чего вы хотите двигаться по стадиям развития, «целенаправленно „идти вверх“»?
Стадии как «доминанты» и «станции жизни»
На чем основана уверенность, что стадии вертикального развития (особенно верхнего уровня) именно такие? Можно ли их считать некой программой, алгоритмом, который рано или поздно должен пройти каждый? «Должен» не в плане «обязан», а в контексте «так запрограммировано»?
Самые высокие стадии вертикального развития, или зрелости, наименее изучены ввиду того, что они, естественно, наименее представлены среди населения. Соответственно, их труднее выудить, так как пока что это довольно редкие индивидуумы (на самых высших стадиях это может быть менее 0,5 % населения, да и то с данной статистикой не всё ясно). Ну и это очевидно даже для нашего повседневного сознания: человек, умеющий делать что-то очень хорошо, гораздо реже встречается, чем человек, умеющий делать это нечто посредственно или плохо. Хотя вертикальное развитие — это развитие иное, нежели навыковое (можно находиться на определённой стадии развития, но отточить какой-то навык, например, стать чемпионом скорочтения или скоропечатания), общая мысль должна быть понятна. Прежде, чем я продолжу рассмотрение этого вопроса, важно сделать несколько предварительных пояснений.
В психологии взрослого развития присутствует понимание, что каждая из стадий развития взрослого человека может вместе с тем становиться и «станцией жизни», на которой человек теоретически может провести всю жизнь. Такая станция — это нечто вроде комплекса адаптации к окружающей индивидуума среды, в том числе к тому обществу, той культуре, с которой он непосредственно связан. Во взрослом возрасте, если нет какого-то целенаправленного и длительного саморазвития, а также наличия развивающей среды, какой бы она ни была, переходы между стадиями, особенно конвенциональными, могут происходить очень медленно, со скоростью, например, одна стадия в десятилетие. Каждая стадия организуется некоей смыслообразующей структурой сознания, неким способом созадействования внутреннего и внешнего мира, подчиняющимся «грамматике» того или иного уровня развития. При взгляде извне говорить о том, что тот или иной человек находится на такой-то стадии (в такой-то линии развития), означает, по сути, говорить, что с высокой вероятностью его действия и смыслы, которыми он оперирует, будут подчиняться определённой структуре, или логике.
Каждая из стадий развития взрослого человека может становиться и «станцией жизни», на которой человек может провести всю жизнь
Например, если индивидуум проявляет конформистский уровень самосознания (стадия «дипломата» по Кук-Гройтер или Торберту), что сама по себе вполне адаптивная во многих ситуациях стадия, это значит, что с высокой вероятностью его отклики на жизненные ситуации, большинство его действий и решений будут следовать логике конформности, он или она будет стараться никоим образом не выделяться из толпы, — наоборот, в ценностях такой личности будет поддержание согласованности с общими групповыми нормами, установившимися в том сообществе, с которым данный человек себя отождествляет. Если такого человека поставить в ситуацию, где от него требуется самостоятельность, связанная с рациональным несением ответственности за себя, принятие автономных решений на основе прагматики ситуации, а не заранее установленного протокола и регламента, такая задача будет индивидууму на конформистской стадии непосильна. Это будет «выше его головы», как выразился бы гарвардский профессор Роберт Киган, а выше головы, в данном смысле, не прыгнешь.
Итак, в некотором смысле любая стадия развития поддерживается некоторой структурой сознания (в определённой линии развития — познавательной, межличностной, моральной и т. д.). Эта структура-стадия развития может пониматься так же и как «волна развития» — некое вероятностное поле, общая доминанта (в смысле Ухтомского), вокруг которой стягиваются либо познавательные способности, либо мотивационные компоненты, либо способы межличностного взаимодействия и т. д. Крайне важно всегда хотя бы на неявном уровне понимать, о какой именно линии развития мы ведём речь. Просто интеллектуальное мышление очень отличается от понятия личностной зрелости эго, или самосознания. Я могу умом дотягиваться до очень высоких уровней, но на практике претворять в жизнь смыслы более ранней «высоты развития сознания». Также вертикальные уровни зрелости отличаются от горизонтальных состояний сознания и присутствия. Я могу быть в очень глубоком медитативном состоянии, но при этом моя вертикальная структура может быть весьма конвенциональной или даже доконвенциональной.
Итак, совершенно не обязательно, что человек запрограммирован на прохождение стадий развития вплоть до высших. В развитии любого человека существенную роль играют всевозможные средовые факторы, культурное поле, экономические условия жизни и социальное положение, психофизиологическое здоровье, поведенческие привычки, принятые в социуме, то, на что этот человек научился регулярно направлять своё внимание и т. д. Какие-то психотравмирующие события или сложнейшие объективные обстоятельства могут отнять необходимую для дальнейшего развития «психическую энергию», в итоге у человека может возникать ощущение жизненного тупика. Здесь, вероятно, всё имеет значение.
С позиций Уилбера, характеристики высших — интегральных и трансперсональных — стадий развития не высечены в камне. Чем более ранними и фундаментальными являются структуры личности и сознания, тем менее они вариативны и более представлены среди населения. Это нечто вроде строительных блоков, из которых выстраивается наша обыденная, конвенциональная жизнь. Однако чем ближе мы подбираемся к верхнему пределу спектра развития, тем более «размыто» вероятностное облако той или иной структуры. Ведь структура сознания формируется в биопсихосоциокультурном эволюционном горниле (то есть в том, что Уилбер называет «четырьмя квадрантами»). Самые высшие стадии развития сознания, как предполагается, ещё находятся в процессе творческого формирования. Чем дальше эти стадии от «конвенционального потолка» — то есть от высшего «среднестатистического» уровня, признаваемого в том или ином обществе (в разных странах могут быть различия — в Африке одно, в Западной Европе — другое), — тем сложнее двигаться дальше и не «затягиваться» обратно в конвенциональное пространство.
Казалось бы, а зачем тогда двигаться дальше, если высшие уровни сложности сознания не означают тишь да благодать? (Наоборот, ваше расширенное восприятие позволяет видеть множество проблем — но и множество решений — там, где индивидуумы на более ранних стадиях даже и не знают, что таковые существуют. К примеру, регистрирование глобальных или хотя бы кроссрегиональных экологических проблем недоступно сознанию, которое не имеет способности к такому глобальному видению.) По-видимому, человек так устроен, что им движет прометеево пламя и он постоянно ищет новые смыслы, так что всегда в истории есть какие-то люди, которые попросту теряют смысл жизни, если не идут дальше. По проторенной ими дорожке десятилетия и столетия спустя потом движется магистраль общества, и — если не было каких-то катастрофических социокультурных катаклизмов — постепенно средний уровень в обществе поднимается. Сегодня рациональностью и даже плюралистическим мышлением почти никого не удивишь, но в Средние века это было в диковинку.
По-видимому, человек так устроен, что им движет прометеево пламя и он постоянно ищет новые смыслы
В общем, по всей видимости, реальная картинка развития менее линейна и более стереофонична. Нет речи о какой-то запрограммированности (хотя и такие теории тоже были), сегодня, скорее, более уместен взгляд на развитие как на сложносистемный вопрос, в котором участвует множество факторов и который ближе к «облаку вероятностей», чем к жёстко детерминированному взгляду. Хотя и вопрос «программируемости» некоторых стадий, особенно самых ранних, не стоит обходить стороной. Чем более ранняя и фундаментальная та или иная стадия развития, тем более сильный и неизменный «магнит» она представляет. Вокруг самых ранних структур сознания намагничиваются важнейшие психоэмоциональные комплексы переживаний («системы сконденсированного опыта», если обратиться к термину Станислава Грофа), которые, хотя мы можем об этом и не подозревать, будут предопределять успешность или качество наших отношений и во многом способствовать или мешать нашей профессиональной успешности и т. д. Современные исследования показывают, что многочисленные психические нарушения возникают вследствие психотравм, полученных на ранних стадиях развития. Однако, в целом, те или иные психотравмы или дисфункции могут, по всей видимости, быть получены на уровнях развития, так что вопрос интегральной, или целостной, психогигиены и психопрофилактики крайне важен.
Об «ускорении» вертикального развития
Может ли существовать какая-то система практик, ежедневное погружение в которые, обеспечивает переход из стадии в стадию? Насколько индивидуальная такая система?
Этот вопрос задают очень часто. На самом деле, этот вопрос можно считать существенным «водоразделом»: в зависимости от ответа на него можно примерно определить, насколько серьёзно тот или иной человек, тот или иной специалист подходит к теме вертикального структурного развития. Насколько такой индивидуум впитал проблематику этой области человекознания.
На сегодня исчерпывающих исследований на тему того, какие практики способствуют «ускоренному» вертикальному психологическому росту, ещё не проведено. Проводились различные начальные исследования, которые можно было бы назвать «пилотными». Но для исчерпывающего ответа на этот вопрос требуется провести настолько сложное лонгитюдное исследование (длящееся до десяти лет и больше), что не удивительно, что данных у нас мало. Причём таких исследований должно быть хотя бы несколько.
Бывают, кажется, случаи, когда проводится тестирование при помощи аналогов вашингтонского теста незаконченных предложений (вокруг него выстроена теория развития эго по Лёвинджер), — скажем, до и после прохождения какой-либо программы. Однако валидность такого ретеста может вызывать сомнения: повторное тестирование обычно следует проводить (в идеале) не раньше, чем через 2 года, а некоторые программы длятся менее года. Выходит интересное коммерческое предложение для лиц с сильной «достигательной» доминантой, чтобы измерить свои успехи по шкале «я молодец»… но насколько это отражает структурно-личностную зрелость, а не является просто неким символическим свершением, очередным «хайпом», преходящим состоянием?
Другой момент состоит в том, что в случае некоторых моделей изучаются больше ценности человека, а эти ценности можно, в какой-то мере, выучить, но при этом где тот пробный камень, позволяющий проверить, насколько индивидуум воплощает эти ценности на уровне своей структуры сознания и повседневной деятельности? Всё это сложные вопросы, на которые однозначных ответов нет и, вероятно, не может быть, и для их ухватывания требуется, как минимум, диалектическое, или визионерски-логическое, мышление с простроенной системой экспериментального сбора и осмысления данных (пусть даже и через диалогическое «исследование действием», в некоторых контекстах более приемлемое для активной жизненной позиции, а не через классический научный эксперимент). Короче, необходимо потрудиться много, долго и без сиюминутной выгоды.
И, как я уже упоминал ранее, зачем вообще, для чего вообще кому-то хочется обеспечивать переход из стадии в стадию? Здесь тоже есть множество проблем, в том числе и морально-этических. Допустим, владелец какой-нибудь компании заинтересуется идеями развития. Как правило, под развитием человек ощущает нечто смутное, стихийное, неотточенное. Часто это подпитывается какими-то пиковыми переживаниями или прозрениями, но чтобы глубинно погрузиться в вопрос, что такое развитие и какие есть формы развития, у делового человека редко хватает времени. В итоге такой гипотетический субъект обнаруживает, что его не понимают его подчинённые и надо бы их всех «развить». Случилось так, что он узнаёт про вертикальное развитие, и испытывает нечто вроде «ага!»-переживания: так значит мне нужно всех моих подчинённых развить до такого-то уровня, чтобы «всё стало в порядке».
И далее могут быть разные сценарии. Вполне можно представить себе ситуацию, где людей насильственно заставляют развиваться (мол, или развивайся, или уходи). Какие-то тонкие формы насилия, заставления, долженствования могут проецироваться на людей в корпоративной культуре. Если в компании принята авторитарная модель управления, то никто и не осмелится ничего возразить. Особенно если основной состав сотрудников — с центром тяжести развития на стадии дипломата/конформиста. Тут даже может возникать парадокс: владелец бизнеса хочет, чтобы его окружали люди, способные к более высокому мышлению и мироосмыслению, однако он не понимает, что такие люди, даже если им удастся трансформироваться к более зрелым стадиям развития (что вызывает сомнения), попросту могут утратить мотивацию выполнять какой-то «функционал», который на них проецируется… Это просто один гипотетический образ, а таких гипотетических ситуаций может складываться огромное количество с самыми разными конфигурациями факторов.
В общем, вновь и вновь я возвращаюсь к одному базовому моменту. При постановке вопроса о том, как обеспечивать, ускорять, фасилитировать переход между стадиями развития, важнейшим стартовым действием будет уточнить интегральную триаду: кто × как × что (а также: × зачем × для кого × когда). Кто задаётся этим вопросом, для кого и каких контекстов этот человек или группа людей хочет найти решение этого вопроса, какими методами они это собираются делать?
Чтобы выйти на новый уровень осмысления реальности, необходимо приостановить старые шаблоны мышления-действия-коммуникации и погрузиться в пропасть тишины
Если говорить о некоторых предположениях, которые есть в сфере интегральной теории и практики, то одним из главных инструментов для катализации вертикального развития является практика медитации, или осознанности, когда человек разотождествляется со своим текущим субъектом, своей текущей субъективностью, высвобождая пространство для нисхождения в его сознание и психотелесность новых, более высоких структур мировосприятия и действования (я бы сюда прибавил важность совмещения этого с какого-то рода психологической психотерапией, или «работой с тенью»). Отто Шармер в «Теории U», в сущности, пропагандирует ту же идею: чтобы выйти на новый уровень осмысления реальности, необходимо приостановить старые шаблоны мышления-действия-коммуникации, погрузиться в пропасть тишины, поприсутствовать в ней некоторое время, и тогда появится возможность откликнуться не на прошлое, а на то, что эмерджентно рождается в настоящем. И делать это важно не один раз, а многократно.
Причём под «катализацией развития» я имею в виду не однозначное инструментальное воздействие на себя или другого человека с предсказуемым результатом, а создание условий для спонтанного развития. Нельзя потянуть растение за «макушку», чтобы оно быстрее росло, однако можно создать все условия для этого: поливать вовремя, не очень часто и не очень редко, давать нужное количество солнечного света и т. д.
Уилбер с коллегами предлагают также нечто вроде целостной матрицы развития, которая описывается в книге «Практика интегральной жизни». Вполне разумная гипотеза заключается в том, что гармоничное развитие человека можно обеспечить через сознательное задействование и практикование основных дисциплин жизни. В систематике практики интегральной жизни эти основополагающие жизненные дисциплины называются «модулями»: есть модуль тела, модуль ума, модуль духа, модуль работы с тенью, модуль отношений, модуль работы, модуль эстетики и т. д. С одной стороны, такое деление жизни на модули может казаться излишне «дигитальным», «дискретным». С другой стороны, такую формулировку интегральной практики довольно легко понять и использовать в качестве системы координат, чтобы проверить себя, какие «модули» я в себе развиваю, а где пробуксовываю. Для каждого модуля предлагается свой набор конкретных практик и даже упражнений.
Возникает буквально висцеральное желание не рваться куда-то к каким-то высотам, а присутствовать в настоящем, быть здесь, аутентично, подлинно
Есть здесь, однако, существенный момент. Хотя жизнь и можно рассматривать как практику, на каких-то этапах она всё же больше осмысляется и чувствуется не как практика, а как экзистенция. Возникает буквально висцеральное желание не рваться куда-то к каким-то высотам, а присутствовать в настоящем, быть здесь, аутентично, подлинно. Отпадают суперэгоические «стероиды», толкающие человека к стремлению быть не-собой и не-здесь. Вертикальное развитие на этом не заканчивается, однако требует совершенно иного, намного более всеобъемлющего и целостного осмысления, прорыва к радикально новым жизненным смыслам, как выразился бы выдающийся отечественный мыслитель Василий Налимов.
Короче говоря, вокруг этого вопроса можно кружить по спирали и разворачивать всё новые и новые грани, постепенно усложняя своё понимание и уточняя саму постановку вопроса. Единственно, очень хочется оставить предостережение: вертикальное развитие через стадии-структуры сознания — это процессы развёртывания опыта вашей собственной телесно воплощённой жизни, вашего сердца, вашей крови, вашей душевной боли, занимающие десятилетия. Если и можно поначалу куда-то там ускориться, устремясь в заоблачные дали, потом всё равно вас будет догонять недопрожитая жизнь. И практически всегда, по-видимому, человек приходит к опыту плато, растягивающемуся на долгие годы (тёмные «полярные ночи» души), когда жизнь словно бы ставит перед человеком вопрос о том прошлом, откуда он куда-то зачем-то и почему-то бежит, и том настоящем, в котором он или она уже пребывает.
Стадии развития versus режимы сознания
Мы в разговоре постоянно используем термин «стадии». Может быть корректнее говорить об определенных режимах, в которые в разные моменты времени и в разных контекстах входит человек? У нас ведь далеко не линейная модель развития получается, а некая гораздо более объемная и многоаспектная система картографирования внешнего и внутреннего мира человека.
С точки зрения психологии развития, сводить понятие «стадий развития» к «режимам» некорректно. Стадии возникают поочерёдно, выстраиваясь друг на друге, наслаиваясь. Новые стадии кристаллизуются на основе пройденного пути и предыдущих стадий. Кроме того воспоминания о переживаниях наиболее ранних стадий, как правило, оказывается вытеснено из сознания. Мало кто осознаёт, насколько сильно и подавляюще влияет на него опыт первых взаимодействий с матерью, отцом, близкими в раннем детстве. Лишь в процессе феноменологической психотерапии постепенно зреет осознавание того, что многие из самоощущений, которые я сейчас испытываю в отношении себя, других и мира, в действительности сформировались под влиянием как позитивных, так и негативно-травмирующих переживаний. Всплывают какие-то ассоциации, флэшбеки, воспоминания, доселе глубоко похороненные, бессознательные. Доступ к этим переживаниям требует искусного преодоления барьера вытеснения, осуществляемого в безопасной терапевтической обстановке. То есть вряд ли можно говорить о том, что ранние стадии доступны нам в своей полноте как «режимы».
Сходным образом, и высшие стадии — более высокие по сравнению с теми, которые в нас уже сформировались, — как наши возможные будущие потенциалы ещё не выкристаллизовались, а следовательно и не доступны сейчас в виде «режимов», которые можно было бы «включить», освоив какой-то навык. Материал этих стадий «оседает» в сознании долго, теоретически может быть даже вытеснен в бессознательное на ранних подступах (Уилбер называет это «вытесненным эмерджентным бессознательным») по какой-то причине: например, человек может по какой-то причине бояться чего-либо нового, так как сильно цепляется за имеющееся, или же материал нововозникающей более высокой стадии может осуждаться превалирующей культурой (можно представить себе, насколько тяжело, скажем, человеку, живущему в мифической общине, когда у него пробуждается око разума и начинает активно включаться рациональное мышление). В современной западной культуре, кстати, часто распространено осуждение духовных состояний из-за привязанности к гиперрациональному мышлению, так что подобное подавление, вытеснение, избегание потенциально может формироваться в отношении более высоких состояний и структур сознания.
Уста и деяния любого человека являются глашатаем вполне определённой общей структуры сознания
Если внимательно посмотреть на любого человека, даже знакомого с концепцией стадий развития сознания (например, спиральной динамикой), если он или она не занимается систематической и усиленной тренировкой особых способов работы со своим внутренним опытом (впрочем, даже если и занимается), то можно увидеть, что его уста и деяния являются глашатаем вполне определённой общей структуры сознания. Например, такой мужчина или женщина может быть голосом мифических смыслов, или рациональных смыслов, или плюралистических смыслов и т. д. Естественно, профиль, или портрет, такой личности может быть крайне комплексным… или довольно простым, ибо это зависит от человека… однако природу процессов развития зрелости трудно обмануть. Если в той или иной линии развития человек находится на определённой стадии зрелости, то он и демонстрирует стабильно эту стадию в повседневной жизни.
Исключением является один момент, который тоже трудно отнести к понятию «режимов»: каждая стадия развития потенциально после себя может оставлять сильные теневые субличности, очаги фиксаций и отторжений (аддикций и аллергий) к опыту той или иной структуры сознания. Могут формироваться довольно изощрённые защитные паттерны, посредством которых индивидуум неосознанно пытается снизить стресс или избежать столкновения с потенциально травмирующим опытом. В психологии известно понятие архаических способов поведения, то есть каких-то менее зрелых форм проявления себя в мире, которые человек неосознанно отыгрывает, стоит ему только соприкоснуться с ситуацией, которая хотя бы отдалённо напоминает ту ситуацию, с которой он испытывал трудности в более ранней жизни. Чем более ранней является психическая травма, тем более генерализованной, обобщённой может быть защита, связанная часто, например, с магическим мышлением. Нити этих переживаний трудно обнаружить, потому что они отыгрываются под поверхностью, в бессознательных течениях психической жизни.
При целостном взгляде на любого современного человека часто можно видеть проявления расщепления, когда в одном контексте (например, работа) человек ведёт себя одним образом, а в другом (например, общение с женой/мужем, детьми или родителями) — другим. На работе человек может держать рациональный фасад, а дома становится, например, более импульсивным и регрессирующим индивидуумом. (Могут быть самые разные примеры, на самом деле.) Это обычная, нормальная ситуация сегодня; в будущем, возможно, наша культура взросления, воспитания будет позволять формироваться более цельному и интегрированному самоощущению. Пока же интеграция разных проявлений самости требует определённых усилий и времени.
По всей видимости, мы действительно можем переключаться между доминантами сознания
В общем, необходимо быть крайне осторожными, когда мы говорим о «режимах». По всей видимости, мы действительно можем переключаться между доминантами сознания (по крайней мере, при развитии определённой сноровки и в результате тренировок), активизируя, например, смыслы разных уровней сознания. Мы можем флиртовать или рассказывать скабрезные анекдоты, можем говорить о серьёзном и абстрактном, можем находиться в режиме поиска еды или занятий спортом — это пример смены доминант сознания; в той или иной степени переключаться между этими доминантами может каждый или почти каждый здоровый человек (с некоторыми ограничениями). Также мы можем использовать — и постоянно используем — не только, скажем, формальный интеллект (мысль о мысли), но и конкретные операции (мысль о конкретных предметах), и дооперационную речь с центрированными на себе побуждениями, и сенсомоторные реалии (ходим прямо, способны скоординировать зрительное восприятие предмета и его хватание и т. д.). Правда, как правило всё-таки мы не раздумываем о том, что пользуемся этими слоями-уровнями когнитивных способностей.
А вот освоение более высоких и сложных форм мышления-познавания может потребовать длительного и часто мучительного процесса (например, некое интеллектуальное произведение, которое студент-первокурсник может прочитать с трудом из-за высокого уровня абстрактности, кандидат наук может осмыслять гораздо легче, так как у него уже, скажем, сформировалась сильная способность к формальному или даже постформальному мышлению… но этому предшествовали годы интеллектуальной работы, в процессе которой мышление индивидуума постепенно развивалось).
Также мы вполне можем научиться переключаться между состояниями сознания. Некоторые люди знают только два состояния сознания — бодрствование и сон. Другие умеют работать с внутренними психическими состояниями, например, развивать у себя то, что Михай Чиксентмихайи назвал «потоковым состоянием». Третьи работают с расширенными трансовыми состояниями, имея способность входить в иные режимы восприятия и самоощущения посредством психотехник и управления вниманием (например, шаманы). Однако, скажем, полноценное овладение компетенциями основных состояний сознания — необычайно трудная задача, требующая многолетней медитативно-созерцательной дисциплины, использующей целые семейства психотехник (как это описывается, например, в созерцательных традициях).
Нельзя отрицать, что в этом есть какая-то «режимность», однако это, скорее, некое параллельное измерение относительно феномена вертикальных уровней-стадий (или горизонтальных состояний-стадий), к которому понятие «стадий» никоим образом не редуцируешь, не редуцировав при этом целостное понимание и чувствование человека. Наше сознание, психика может флюктуировать, осциллировать, колебаться, в разных контекстах и жизненных ситуациях могут происходить приходы различных переживаний из разных областей психической жизни, однако всё это есть танец вокруг определённых базовых и фундаментальных свай — структур нашего сознания, хотя эти структуры и могут восприниматься как взаимоналагающиеся и гибкие волны.
Вертикальное развитие и коллективные холоны (команды, организации)
Насколько можно говорить в терминах вертикального развития о динамике эволюции команд (коллективов)?
Это чрезвычайно сложный вопрос. В интегральной метатеории выделяют термин «доминантная форма дискурса», что отличается от «доминантной монады». Отдельный человек, индивидуум как индивидуальный сознающий холон (целостность и часть большего целого) обладает доминантной монадой. Если вы решите встать и пересесть в другое место, то все ваши атомы, молекулы, клетки и т. п. последуют за вами. У команд, коллективов никогда не бывает доминантной монады. Тоталитарные режимы, по-видимому, пытались выстроить абсолютно спаянное общество, но, с эволюционной точки зрения, это некая аберрация, так как всё равно появляется разномыслие, и для успешной эволюции необходима синергия различных перспектив, функций, ролей. Кто-то готовит еду, кто-то разведывает территорию, кто-то умеет хорошо поколотить кого-то и защитить племя, кто-то лечит, кто-то осваивает новые смыслы, ради чего вообще всем этим заниматься, и т. д.
Всё равно появляется разномыслие, и для успешной эволюции необходима синергия различных перспектив, функций, ролей
Мы знаем и постепенно всё больше изучаем историю XX века, поэтому вряд ли необходимо подробнее останавливаться на нежелательности и, возможно, недостижимости абсолютного сплочения общества и превращения его в «один организм» с «доминантой монадой». Это, скорее, из разряда фильмов ужасов. Определённая мера синхронизации может происходить, однако чем сложнее общество, тем более разнородными и мультилинейными являются его процессы, хотя и можно находить связующие, объединяющие метатренды. Итак, общество в целом и отдельные коллективы не обладают доминантной монадой, пусть и эгоцентричные субличности внутри нас часто раздражаются и хотят, чтобы «все делали, как я скажу». Что есть у коллективного холона — это доминантная форма дискурса, или преобладающая форма взаимного резонанса.
Доминантная форма дискурса возникает между индивидуумами в группе, в коллективе, на основе постоянных коммуникаций и резонансов друг с другом. Она вполне может кристаллизовываться (и, как правило, кристаллизовывается) в какие-то «само собой разумеющиеся» «ну конечно же» модели мировосприятия, поведения, этикета, способов говорения, табуированных и разрешённых тем, персонажей, чувств, состояний и т. д. Целые социальные институты могут декларировать ценности, смыслы и «грамматику», сконструированную индивидуумами с определённых стадий развития сознания. Например, стадия «эксперта» может создавать какие-то свои эталоны образования, тогда как рациональная добросовестная стадия создаёт другие эталоны, а плюралистическая — третьи. В результате сложного сочетания факторов во всех квадрантах матрицы AQAL та или иная форма дискурса может прорваться в «тренд» и начать служить «ритмоводителем», вокруг которого реконфигурируются смыслы и формы деятельности тех или иных социальных систем. По сути, коллектив или команда представляет собой объединение людей посредством коммуникации и соразделения бытия, смыслов и деятельности друг с другом, причём у этого есть как сознаваемый слой, так и множество неосознаваемых, а то и бессознательных слоёв течений и влияний.
Есть два взгляда на коллектив: один из них состоит в том, что коллектив эволюционно развивается через вертикальные стадии, а другой — в том, что коллектив не развивается через вертикальные стадии, а является производной совокупности резонансов индивидуумов, участвующих в коллективе и, собственно развивающихся через вертикальные стадии. Уилбер придерживается второго взгляда. Основатели холакратии, по крайней мере десять лет назад, когда я с ними общался, рассказывали мне, что склоняются в сторону первого взгляда. Мол, у организации есть некая своя сознательность, которая эволюционирует. В классической интегральной метатеории всё же коллектив является социальным холоном — формой организованности в коллективном измерении, содержащей взаимные резонансы участников, сотканной из коммуникаций и совместной коммуникативной деятельности индивидуумов. Коллектив оперирует на основе превалирующей формы дискурса. Если убрать индивидуумов, сохранится ли организация? Условно говоря, если заменить лидера-основателя организации на другого, а вместе с ним убрать и большинство других людей, что происходит с организацией или коллективом?
Судя по всему, фактор личности чрезвычайно важен, однако организация или коллектив также опирается и на определённые «меха» (ветшающие или новые) — определённые материальные факторы, типовые образцы-способы осуществления деятельности и коммуникации, к которым адаптируется сознание людей. Так что если убрать одних людей из компании и поставить других, то при соблюдении определённых условий они смогут воспроизводить деятельность коллектива. Но, как известно, это сопровождается множеством сложностей. Поэтому сегодня считается крайне важным вопрос построения команд, сохранения кадров, развитие сотрудников с высоким потенциалом. Коллективы во многом зависят от конкретных личностей, движимы ими, и замена одного человеком другим не происходит наподобие замены детали в часовом механизме. Наша цивилизация выстрадала это понимание, когда была попытка породить нового человека без понимания глубинных динамик внутренних квадрантов — сознания и культуры.
В науке есть распространённое высказывание о том, что для того чтобы научное сообщество приняло революционные идеи, необходимо, чтобы естественным образом умерли носители старых идей. Тогда их позиции во власти (роли администраторов и распределителей ресурсов и благ) занимают представители нового поколения, более открытые к новым, революционным идеям, и эти идеи становятся частью истеблишмента. Преобладающая форма дискурса может при этом даже шагнуть на ступеньку выше, открыться, например, к плюралистическим смыслам (если до этого в ней доминировали только экспертные или рациональные смыслы). Однако в случае социоэкономических потрясений или отсутствия сглаженной смены поколений могут происходить реакционные перевороты — возвращение к более ранним, по своей природе, смыслам. Эти более ранние формы сознания приходят в образе «варваров и гуннов», и коллективное пространство, едва-едва выбравшееся на новую волну мироосмысления, начавшее порождать новые, свежие смыслы, вновь падает вниз.
В общем, стадии вертикального развития индивидуумов каким-то образом отражаются на коллективной жизни и напрямую влияют, по крайней мере, на доминантную форму дискурса. Чем больше появляется лидеров, которые тайно или открыто проповедуют новые формы сознания, тем более усиливается их нетворк, тем больше форм деятельности начинает сплетаться из смыслов, сгенерированных этими новыми, более высокими (относительно статуса кво) формами сознания. Однако нельзя говорить, что та или иная организация или тот или иной коллектив эволюционирует в плане вертикального развития подобно индивидууму. Нет, если эволюционируют индивидуумы внутри организации, особенно на управляющих позициях (но и не только, ибо всё диалектически взаимосвязано), если они находят пути к воплощению своих ценностей и смыслов, тогда вместе с ними эволюционирует и доминантная форма дискурса. Но стоит только продать эту организацию каким-нибудь «гуннам и варварам», заменив весь коллектив и особенно руководство, эта организация может регрессировать и потерять своё лицо, свою уникальную душу (что происходит, когда какие-то крупные корпорации поглощают талантливые стартапы, выражающие уникальное сознание? Часто от их уникальности ничего не остаётся, они занимают своё место в оранжево-рациональном механизме корпорации-гиганта).
Культура уплотняется, выкристаллизовывается, утоньшается, если давать ей расцветать и не мешать ей развиваться, позволять ей расти
С другой стороны, если не говорить о собственно вертикальных стадиях, как они изучаются в психологии развития, а говорить о какой-то динамике социальных холонов, коллективов, команд, социальных систем, то социологи и исследователи групповых процессов выделяют различные динамические паттерны и циклы. В этом смысле можно, по-видимому, говорить, что внутри коллектива групповое сознание, соразделяемое между людьми, может становиться более сложным, нюансированным, сбалансированным, отражающим более высокие формы «порядка из хаоса». Культура уплотняется, выкристаллизовывается, утоньшается, если давать ей расцветать и не мешать ей развиваться, позволять ей расти. (Также она может колебаться, осциллировать, могут открываться нарывы, выходить наружу вытесненные и маргинализированные смыслы, сценарии, переживания и чувства.) Наверное, можно об этом говорить, и мы существа социальные, так что если сохраняется костяк команды — хранителей культуры, — то новые участники постепенно могут адаптироваться к этой более высокой культуре, особенно если это позволяет осуществить их собственная структура сознания (в достаточной мере развитая для ухватывания основных смыслов), а также если у них есть необходимая гибкость состояний сознания и определённый опыт проживания жизни.
