Любовь как база и цель интегральной практики

Любовь. Она как будто несправедливо забыта во всех разговорах о духовности. Много говорят о пустоте, об осознанности и сознавании, но не о любви. Но что есть Бог, если не абсолютная любовь, воплощённая в этой пустоте? Пустота — основа мироздания, и любовь — та сила в ней, которая созидает. Не для того ли воплощено в жизнь всё «колесо сансары», все страдания и бесконечные циклы перерождений, чтобы дать живым страдающим существам познать любовь? И чтобы Творец таким образом мог познать самого себя как абсолютную любовь? И не значит ли это, что любовь стоит всех этих страданий и всего этого мира?

Любовь как источник человеческой гениальности

Больше всего любви Творец вложил в процесс создания человеческих монад, подарив человеку свободу воли. И одним из проявлений этой свободы также является ответ человека на вопрос: любить или не любить? Быть проводником этой любви или нет? У человека есть этот выбор. Искушения, уводящие человека от любви — это только следствия этого подаренного выбора. У всех тех живых существ, которым этот выбор не дан, этих искушений нет, пусть они и находятся в том же самом мире, что и человек. Для них всё предопределено. Может быть, именно поэтому мир природы, не тронутой человеком, столь прекрасен. Он весь пропитан любовью. Каждый камень, каждая травинка, каждое существо являются воплощением этой любви в жизнь, и потому одним своим видом вводят созерцающего в экстаз, успокаивают ум и наполняют сердце. Ничто в этом мире не противится любви потому, что не может выбирать; потому, что не обладает свободой воли. Очень редко то же самое можно сказать о творениях человеческих.

Если же мы обратимся к творениям великих гениев, то в личных высказываниях практически каждого из них мы можем найти слова: «Это не моя заслуга». Мы также можем найти описания переживаемых мистических опытов не только у гениев искусства, но и у гениев науки. Ярким представителем является Никола Тесла. Те цели, которые ставил перед собой учёный, работая практически «на износ», как одержимый, для меня являются доказательством того, что этого человека переполняла любовь. Это подтверждает так же тот факт, что многие свои открытия он унёс с собой в могилу, обосновывая это тем, что человечество к ним пока не готово, и они не будут использованы во благо. И, конечно, ошеломляющим и шокирующим для многих стало признание учёного: «Не я автор этих идей!». Я уверена, что именно наличие внутри этого человека сильнейшей любви к человечеству, искреннего желания блага миру, готовности жертвовать самим собой во имя этого блага и посвятить этому процессу всю свою жизнь, является тем самым ключом, позволившим учёному получать информацию напрямую от Источника. Вот как говорил об этом сам Тесла: «Мой мозг только приемное устройство. В космическом пространстве существует некое ядро, откуда мы черпаем знания, силы, вдохновение. Я не проник в тайны этого ядра, но знаю, что оно существует».

Можно также привести множество примеров великих композиторов, художников и поэтов, в которых они говорят о том, что их произведения рождались на свет скорее от некоего источника, который начинал действовать через них, нежели от них самих.

Но примеры высказываний учёных мне наиболее интересны, так как именно наука воспринимается, как нечто противопоставляющее себя идее Творца, если и не в умах учёных, то в сознании подавляющего большинства людей. В качестве «научных» доказательств атеисты часто приводят в пример доказательства эволюционной теории, взявшей своё начало от Чарльза Дарвина. Тем не менее, у самого Дарвина мы можем найти слова, подтверждающие не только его признание существования Творца, но и свидетельствующие о его любви и его восхищении миром как творением.

Любопытно созерцать густо заросший берег, покрытый многочисленными, разнообразными растениями с поющими в кустах птицами, порхающими вокруг насекомыми, ползающими в сырой земле червями, и думать, что все эти прекрасно построенные формы, столь отличающиеся одна от другой и так сложно одна от другой зависящие, были созданы благодаря законам, еще и теперь действующим вокруг нас. Эти законы, в самом широком смысле: Рост и Воспроизведение, Наследственность, почти необходимо вытекающая из воспроизведения, Изменчивость, зависящая от прямого или косвенного действия жизненных условий и от употребления и неупотребления, Прогрессия возрастания численности — столь высокая, что она ведет к Борьбе за жизнь и ее последствию — Естественному Отбору, влекущему за собою Дивергенцию признаков и Вымирание менее улучшенных форм. Таким образом, из борьбы в природе, из голода и смерти непосредственно вытекает самый высокий результат, какой ум в состоянии себе представить, — образование высших животных. Есть величие в этом воззрении, по которому жизнь с её различными проявлениями Творец первоначально вдохнул в одну или ограниченное число форм; и между тем как наша планета продолжает вращаться согласно неизменным законам тяготения, из такого простого начала развилось и продолжает развиваться бесконечное число самых прекрасных и самых изумительных форм.¹

У Дарвина есть также ещё одно интересное высказывание, которое я не могу оставить без внимания: «Высочайшая возможная стадия нравственной культуры — когда мы понимаем, что способны контролировать свои мысли». Я верю, что однажды наступит такой момент, когда не владеть навыками медитациями будет также стыдно, как не уметь читать. Так же, как когда-то образовалась пропасть между грамотными и неграмотными, рано или поздно образуется пропасть между теми, кто учится работать с собственным мозгом, и теми — кто считает это ненужным занятием. Потому что тот, кто научился читать, никогда не сможет передать своё ощущение овладения «ключами от всех замков» информационного мира тому, кто учиться читать не хочет принципиально. Так будет и с медитацией. Какие замки открывать этими ключами и открывать ли вообще — личный выбор каждого. Так же как личный выбор каждого — что ему читать. Сам факт владения человеком навыком медитации говорит о нём не больше, чем факт владения навыком чтения. Это только умение, не больше. Другой вопрос — как использовать это умение.

И тут, в моём понимании, ключевым фактором является именно наличие или отсутствие в человеке любви. Если эта любовь есть — внутреннее молчание приведёт человека к вершинам творчества, искусства или науки, растворив его «я» и дав Источнику возможность действовать через него напрямую. И тогда все эти действия будут направлены на благо и освобождение всех живых существ. Для меня медитация является не целью, а средством. А целью является любовь.

Молчание Будды — путь к любви Христа

Мне очень близки как буддизм, так и христианство, и мне очень нравится искать пути интегрирования этих двух религий. На мой взгляд, в буддизме не хватает любви, там слишком мало акцентов на ней, а в христианстве, в свою очередь, не хватает акцентов на необходимости достижения пустоты для реализации любви. Таким образом для меня медитация — это неделание «греха» с целью наполнения себя божественной любовью. Неделание греха даже в своих мыслях, внутреннее молчание, медитация — это именно то, что делает человека недоступным для «искушений» и помогает постичь пустоту. Но пустота — не цель, а условие, пространство, которое необходимо для наполнения чистой любовью.
Цель же — любовь.

Человек глубок — а так часто он живет поверхностно, только поверхностными чувствами, понятиями, и вместо того, чтобы жить из сердцевины своего бытия. Он живет отраженной жизнью; человек реагирует на жизнь, — простой отблеск тех лучей, которые падают на него.

Грех — это прежде всего потеря человеком контакта с собственной своей глубиной.

Эти слова митрополита Антония Сурожского, на мой взгляд, лучше всего отражают понятие «греха». И если воспринимать это понятие именно в таком контексте, оно очень легко интегрируется с идеями буддизма. Молчание Будды — путь к любви Христа.

Молчание может избавить от страданий меня, но не мир. Молчание может принести освобождение мне, но не всем живым существам. И потому нужно нечто больше, чем просто молчание. И это большее — любовь. Она стоит того, чтобы заполнить собой молчащий ум. Она стоит того, что наполнить собой пустоту.

Задачу или конечную цель я вижу не в том, чтобы освободиться и покинуть этот мир, но в том, чтобы освободиться, наполниться любовью и освобождать этой любовью до тех пор, пока все чувствующие существа не будут освобождены. Свобода может быть лишь абсолютной. Это её отличительная черта. Относительная свобода одного живого существа — это не свобода, это иллюзия. Потому что истинная свобода возможна только в Духе, в самой высшей точке трансформации сознания, а Дух вмещает в себя всё. Каждое творение несёт в себе Дух, и пока хотя бы одно творение страдает — страдает и Дух. И человек, постигший Дух, будет также продолжать страдать. И пока хотя бы одно живое чувствующее существо страдает — свобода невозможна. Потому что есть кто-то, заслуживающий со-страдания. Иисус Христос освободился и обещал пребывать с нами, пока и мы не освободимся. Иисус страдает до сих пор, внутри каждого существа. И иного не дано, потому что «я и Отец — одно».

Абсолютная божественная любовь — это музыка, которая звучит постоянно в сердце каждого

Величайшая мудрость Духа состоит в том, что просветление сознания приходит рука об руку с потерей важности и значимости чего бы то ни было. Ведь если «ничто не важнее другого», что тебе стоит прожить здесь ещё несколько десятков или сотен жизней ради того, чтобы своей любовью освободить других? Ничего.

Я считаю, что вся моя свобода воли строится на одном единственном вопросе: «Во имя себя или во имя Другого?». Вся остальная практика, интегральная она или нет, — это только следствие. Человек может достичь невероятных высот в медитации, развитии интеллекта и развитии своего физического тела, но если всё это делается во имя собственного величия и личной свободы, оно не принесёт освобождения другим, а значит и самому человеку. Свобода не может быть личной. Желая личной свободы, мы только отдаляемся от неё. А другой человек может быть слабым неучем и «нищим духом», но блаженным, потому, что будет привносить в мир чуть больше любви, освобождая и просветляя ей других. Таким образом я пришла к выводу, что нет никакой разницы между великими гуру и простыми домохозяйками. Важно лишь то, ради чего человек делает своё дело, что является движущей силой: дарение себя и служение другим или удовлетворение себя через других? И простая женщина, всецело посвятившая себя любви к детям, для меня всегда будет бесконечно духовнее любого гуру, одержимого собственным тщеславием и окруженного адептами.

Рай и ад как мир в любви и мир без любви

Рай и ад — это лишь условные названия частот, на которых может работать наше сознание: «мир в любви» и «мир без любви». На своём личном опыте я прочувствовала, что когда сердце настраивается на частоту любви, хотя бы ненадолго, это сопровождается невыносимой болью вследствие раскаяния за те «грехи», которые были совершены в «мире без любви». И назвать эту прошлую жизнь не иначе как адом я не могу. Но пока ты пребываешь в «мире без любви» — ты не осознаёшь своего ада. Чтобы осознать его, нужно посмотреть на него с позиции «мира в любви» и сравнить. На фоне этого совсем другой оттенок приобретает понятие «Страшного суда», который якобы всех ждёт. Никакого Страшного суда нет, но есть встреча с абсолютной бесконечной любовью Творца. Это встреча сознания с абсолютом неизбежна. При жизни, после смерти или после множества жизней и смертей. Его любовь в бесконечное число раз сильнее любви земной, и значит та боль и то раскаяние, которое настигнет человека, жившего в «мире без любви», «в грехе» всю жизнь, будет в бесконечное число раз сильнее той боли, что ощутила я. Именно этот опыт заставил меня поверить в ад и рай и по-настоящему бояться «искушений». Но я знаю, что этот опыт не освобождает меня от боли. Есть множество таких вещей, чьей греховности как потери контакта с собственной своей глубиной я до сих пор не осознаю. Под воздействием «искушений» человек теряет себя и попадает в ад, прямо здесь, в мирской жизни. Это очень легко. А выбраться — очень трудно. Если человек решается выбраться собственными усилиями и приходит к покаянию через любовь, всецело принимая на себя боль, он сам вершит над собой этот суд и, возможно, освобождает себя от суда высшего. Таким образом, вся наша жизнь — это постоянные прыжки между частотами ада и рая. Между любовью и нелюбовью. Когда наши сердца начинают звучать в унисон с любовью — мы попадаем в рай, когда входим в диссонанс — в ад, где мы довольно быстро теряем способность слышать фальшь и рискуем зависнуть там до самой нашей встречи с Творцом.

Есть прекрасный фильм об аде и рае: «Куда приводят мечты». Рай в нём представлен, как пространство абсолютно безграничной возможности Творения, а ад — место, приводящее в уныние и способствующее помутнению рассудка. Одно из свойств ада — то, что попавший туда человек начинает тут же забывать, как и почему он туда попал. Земная любовь между мужчиной и женщиной оказывается настолько сильной, что мужчине удаётся пробудить уснувшее сознание любимой женщины и, таким образом, забрать её из ада в рай. Очень красивый и вдохновляющий фильм!

Любовь как база и цель интегральной практики

Когда начинаешь смотреть на практику через призму любви, из собственного лексикона полностью уходит слово «обыватель». Уходят и любые другие критерии разделения людей. Единственный критерий — деление людей на тех, в ком любовь есть, и тех, в ком её нет, — абсолютно не эффективен. Во-первых потому, что нам не дано знать, какими внутренними порывами руководствуется человек, совершая поступки. Во-вторых потому, что каждый человек текуч и многогранен, и любовь то приходит к нему, то покидает его. А точнее сам человек то настраивается на её волну, то позволяет искушениям увести себя. В Библии есть прекрасные слова: «Люби грешника, но не люби грех». Абсолютная божественная любовь — это музыка, которая звучит постоянно в сердце каждого. И если человек отвлёкся от неё и перестал её слушать — это не повод его судить, ведь осудив, мы сами перестанем её слышать.

Жертва и служение — это тот способ, которым любовь реализуется «в деле». Можно встретить многих людей, говорящих о любви ко всему миру, но при этом не готовых впустить в свою жизнь даже одного человека. Потому-что земная любовь тоже требует жертвы. Она требует внутренней борьбы с искушениями, отказа в реализации каких-то своих желаний, уступок, компромиссов, и, самое страшное, риска быть обманутым, отверженным, брошенным. Любовь требует риска испытать боль. Боль и любовь неразделимы.

В земной мирской жизни, которая отпущена человеку, для реализации любви необходимо наличие Другого. Мир Творца строится на законе единства и борьбы противоположностей и притяжении между двумя противоположными полюсами. Условно — на притяжении между мужским и женским, между иньской и янской энергиями. Любовь Творца недвойственна, но чтобы эта любовь стала доступна человеку, обладающему свободой воли, было необходимо создать пространство между двумя полюсами, в котором и может реализовать любовь. Таким образом, я считаю, что земная любовь в мире двойственности — это и есть тот самый путь к постижении любви недвойственной. Таким образом Творец дал шанс каждому человеку, живущему земной, не монашеской, жизнью, постигнуть Источник. Монашеский же путь подразумевает куда больших жертв и самоограничений, нежели путь мирской, хотя цель — та же самая.

Страдания, войны, болезни, смерть, жестокость, боль — всё это существует ради того, чтобы любовь в нас могла воплотиться в жизнь. И пока мы отказываемся любить — страдания будут продолжаться. Отказываясь любить, просто по-человечески, всех тех, кто прямо сейчас рядом с нами, наших ближних — мы обесцениваем все жертвы, всю пролитую в мире кровь и все человеческие страдания. И если и можно сформулировать какую-то конечную цель, к которой следует стремится в жизни с помощью интегральной практики или же простой «обывательской» жизни, то для меня она определённо звучит так:

Я Есть Любовь