Навстречу смерти
Духовная мудрость тибетского буддизма в учениях великих мастеров о смерти и умирании
Практические советы умирающим и тем, кто о них заботится
Эндрю Холечек
Аннотация
Когда вы дочитаете это предложение, ваша жизнь станет на несколько мгновений короче, а смерть — на несколько мгновений ближе. Смерть — это неумолимая реальность: от неё нельзя убежать, её невозможно подкупить, её не получится игнорировать. Но есть хорошие новости: к смерти можно подготовиться, превратив её из безжалостного врага в верного союзника.
Перед вами полноценный справочник, своего рода энциклопедия смерти. Опираясь на мудрость тибетского буддизма, она даёт бесценные советы по духовной подготовке к этому великому переходу, а также рекомендации о том, как помочь в этом переходе другим. Помимо духовных аспектов умирания и смерти в книге рассматриваются практические вопросы, такие как уход за умирающими, юридические и медицинские аспекты, паллиативное лечение и работа с людьми, переживающими горечь утраты близкого.
Эта книга — путеводитель, практическое руководство по умиранию и смерти. Тема излагается автором коротко и прямолинейно, что соответствует концентрированной интенсивности переживания смерти. Это подборка информационных блоков информации, к которым вы сможете обратиться, когда это вам действительно потребуется. В книге не так много личных историй и показательных случаев, которые, хотя и облегчают чтение текста, в трудную минуту оказываются излишними. В задачи книги не входит изложение обширных и необъятных теоретических знаний о бардо. Её цель — быть простой и практичной.
Чтобы сделать книгу доступней, автор разделил её на две основные части: духовная подготовка и практическая подготовка. Обе части делятся на более мелкие разделы, посвящённые тому, что делать перед смертью, во время и после смерти. Кроме того, в обеих частях сначала говорится о том, что следует сделать для себя, а затем — что сделать для других. Такая структура позволяет быстро найти нужную информацию на любой стадии процесса умирания и перерождения. Последняя часть содержит сердечные наставления тибетских мастеров, активно распространяющих учения на Западе, — жемчужины мудрости, в которых можно найти прибежище во время смерти. Части книги чётко разграничены, что поможет вам легко отыскать необходимые сведения. В тексте есть перекрёстные ссылки, а определения многих санскритских и тибетских терминов даются при первом упоминании термина в тексте.
Таким образом, эту книгу можно читать несколькими способами. Если вас интересует, что вы можете сделать для себя, прочтите посвящённые этому разделы. Если вас интересует, как можно помочь другим, прочтите разделы, посвящённые этим вопросам. Одних людей интересует духовная подготовка, других — практические аспекты. Начало каждой крупной части имеет общий и экзотерический характер, но по мере продвижения вглубь раздела текст становится всё более конкретным и эзотерическим.
Отзывы
Замечательная книга, необходимость в которой назрела так давно. В ней вы найдёте подробный рассказ о специфических стадиях смерти и умирания и о том, как их можно пройти наилучшим образом — вам самому или тому человеку, которому вы помогаете, — легко и с максимальной осознанностью, не омрачённой болью и страданием. Крайне важная книга, которая не должна остаться без внимания тех, кому однажды предстоит умереть, — а значит, всех нас.
— Кен Уилбер, философ, автор «Благодати и стойкости»
Об авторе
Эндрю Холечек — известный учитель тибетского буддизма, автор и ведущий семинаров, освещающих воззрение тибетского буддизма об умирании, смерти и посмертном существовании. Эндрю сотрудничает с международной сетью буддийских центров «Шамбала», а также преподавал в Университете Наропы и Буддийской школе Нгедон.
Смерть — одно из самых драгоценных переживаний в жизни. Это в буквальном смысле тот шанс, который выпадает лишь раз. Карма, которая привела нас в эту жизнь, иссякает, временно оставляя «чистый лист», а карма, которая толкнёт нас в следующую жизнь, ещё не кристаллизовалась. Так мы оказываемся в уникальной «ничьей земле», в потустороннем мире, который тибетцы называют «бардо» и в котором может осуществиться множество чудесных возможностей. В это особенное время при поддержке искусных друзей мы можем достичь быстрого духовного прогресса и напрямую повлиять на то, где переродимся. Более того: мы даже можем достичь просветления.
Парадоксально, но фиксация на идее «хорошей смерти» может помешать хорошо умереть
Хотя эти указания полезны, они отнюдь не призваны как-то ограничить и формализовать священный опыт умирания. Карта — это не сама территория. Несмотря на то что тибетцы дали невероятно подробное описание смерти и перерождения, смерть не может быть такой же опрятной, как написанное слово. Изучение темы смерти и подготовка к ней важны как для умирающего, так и для тех, кто за ним ухаживает. Однако у любой подготовки есть свои ограничения. Парадоксально, но фиксация на идее «хорошей смерти» может помешать хорошо умереть. Если мы будем считать, что наше умирание пойдёт по намеченному плану и что за идеальной подготовкой последует идеальная смерть, мы искусственно приуменьшим загадочность это поистине таинственного процесса.
Покориться важнее, чем контролировать. Хорошую смерть определяет полная открытость всему, что возникает. Так что я не сравниваю вашу смерть ни с какой другой и не считаю, что вы должны умереть определённым образом. Пусть ваша жизнь и ваша смерть будут вашими собственными. В жизни есть вещи, которые мы просто делаем по-своему.
Это означает, что обширная литература об осознанном умирании является как благословением, так и проклятием. В какой-то момент нам придётся просто нырнуть в смерть с умом новичка, в предвкушении неведомых приключений. Образы идеальной смерти создают ожидания, модель, которой, как нам кажется, мы должны соответствовать. Если опыт окажется отличным от наших ожиданий, мы можем запаниковать. «Должно быть по-другому», «Я не рассчитывал, что всё будет именно так». Смерть неразрывно связана с отпусканием. Включая отпускание любых ожиданий. Опасность слишком подробного изучения смерти в том, что мы можем попытаться «заказать» опыт в определённой упаковке, втиснуть реальность в смирительную рубашку наших представлений.
Лучший подход — это срединный путь. Узнайте столько, сколько сможете. Изучайте, практикуйте, готовьтесь. А после — отбросьте всё, и пусть этот естественный процесс протекает естественно. Отбросьте карту и бесстрашно вступите на территорию. Это похоже на подготовку к большому путешествию. Мы стараемся собрать всё необходимое, проверяем вещи по списку, убеждаемся, что у нас достаточно денег и бензина. Но когда путешествие начинается, мы просто наслаждаемся им. Мы не пытаемся сделать его безупречным. Иногда величайшие приключения начинаются, если мы свернём не туда или заблудимся. Всесторонне подготовившись, мы расслабляемся со знанием того, что у нас есть всё необходимое.
Зачастую лучшее, что мы можем сделать, — это отойти в сторону и позволить смерти произойти естественным образом. Смерть умеет о себе позаботиться. Как однажды сказал мой друг, «умереть не сложно, гораздо сложнее жить». Однако иногда бывает полезно вмешаться и действовать решительно. Смерть — время эмоций, спутником которых часто бывает замешательство. Грамотное руководство может принести большую пользу. Цель этой книги — обеспечить такое руководство. Опирайтесь на неё, а затем сделайте с ней то же, что и с самой смертью — отпустите её.
Смерть — очень досадная штука. Но оказаться неготовым к ней — ещё досадней
Хотя материал подан в сжатой форме, я старался сделать его настолько удобным в использовании, насколько это возможно. Я отдаю себе отчёт в том, что в нашу суетную эпоху немногие найдут время, чтобы прочесть книгу такого объёма от корки до корки, — точно так же, как многие слишком заняты, чтобы умереть внимательно и осознанно. Смерть — очень досадная штука. Но оказаться неготовым к ней — ещё досадней.
Чем помочь себе после того, как вы умерли
Воззрение
Если вы хорошо подготовлены, вашим первым переживанием после смерти станет сияющее бардо дхарматы. Если вам не знакомы тонкие состояния ума, раскрывающиеся в этом бардо, оно пронесётся перед вами в мгновение ока, оставшись совершенно незамеченным. Те же, кто практиковал медитации, способствующие распознаванию этого бардо, будут вознаграждены за свой труд и достигнут освобождения на уровне дхармакаи или самбхогакаи.
В случае отсутствия подготовки большинство из нас очнётся в кармическом бардо становления. Первым переживанием, которое испытает большинство людей после того, как возвращается в сознание, является ощущение нахождения в своём теле. Хотя в этот момент ум ещё не обзавёлся телом, привычка (карма) к воплощённости в теле сохраняется из-за своей огромной силы. Вы ощущаете себя так же, как ощущали прежде, но не знаете, что умерли.
Поскольку в бардо властвуют ветры кармы, переживания там крайне переменчивы. Разумеется, эти «ветры» не являются ветрами в буквальном смысле — это метафора того, как нас носит ветер кармы. Поскольку в этом бардо у нас есть ментальное тело, нас носит из стороны в сторону, подобно осенним листьям. В предшествующих бардо был по крайней мере теоретический порядок. В бардо умирания выделяется восемь стадий внешнего и внутреннего растворения. В бардо дхарматы есть две фазы, а также марш ста мирных и гневных божеств, продолжающийся в течение двенадцати медитационных дней. В бардо становления такой порядок отсутствует.
В различных текстах о бардо описан примерно один и тот же стандартный набор переживаний: нахождение рядом с людьми и в местах, с которыми вы были связаны в предыдущей жизни; осознание того шокирующего факта, что вы умерли; три пропасти; встреча с Владыкой Смерти Ямой; видения огней миров сансары; видение ваших новых родителей в союзе и т.д. Однако нельзя сказать с уверенностью, когда это всё произойдёт. В любой момент может случиться всё, что угодно. Единственный элемент структуры — это краткое повторение процесса умирания, происходящее раз в семь дней. Об этом пойдёт речь ниже.
В среднем мы проводим в бардо сорок девять дней, однако это время не является жёстко фиксированным. Из-за «ветров» в бардо ничто не может быть фиксированным. Бардо может промелькнуть перед нами за мгновение, или же мы можем застрять в нём на годы. Однако чаще всего первая половина сорока девяти дней связана с только что завершившейся жизнью, а вторая половина — со следующей жизнью. Примерно на полпути сквозь бардо переживания заметно меняются: нарастает отвращение к старому телу и желание избавиться от него.
Ещё больше сложностей возникает от того, что мир этого посмертного бардо иногда пересекается с нашим миром. Существа бардо особенно часто возвращаются к своим физическим телам и навещают родственников и друзей во время первой половины бардо. Чаще всего они приходят, когда наступает время приёма пищи, спутывают наши дела и даже не подозревают, что умерли. Как мы увидим, они также наделены ясновидением. Благодаря этому мы можем призвать их в пространство своего ума и помочь им.
Одной из характерных особенностей переживаний в этом бардо является то, что по мере продвижения через бардо ситуации становятся всё более хаотическими. Чем дальше мы заходим, тем сильнее ветры кармы, распознавание постепенно усложняется в силу нарастающей паники, и если вы не знаете, что происходит и как направить эти ветры к благим сферам существования, то будете выброшены в следующую жизнь и не сможете ничего с этим поделать. Калу Ринпоче пишет: «Это полностью слепой, или автоматический, результат наших предыдущих действий или кармы, и ничего из происходящего здесь не является сознательным решением со стороны умершего существа. Нас просто швыряет туда-сюда сила кармы» [Kalu Rinpoche, 1986a, 62].
Как только мы покидаем бардо дхарматы, проявление мудрости завершается, и заблуждение возвращается, чтобы отомстить. В сияющем бардо дхарматы на нас обрушиваются небеса. Нас ошеломляет мудрость невероятных масштабов. В кармическом бардо становления мы проваливаемся в ад. Нас ошеломляет заблуждение невероятных масштабов. В бардо высвобождается термоядерная энергия ума — ума мудрости и ума заблуждения. Именно поэтому в наших интересах познакомиться со своими мудростью и заблуждением сейчас, пока они ещё ограничены и сдерживаются грубым физическим телом.
В наших интересах познакомиться со своими мудростью и заблуждением сейчас, пока они ещё ограничены и сдерживаются грубым физическим телом
Именно для этого и предназначен путь. Грубо говоря, первая половина духовного пути подразумевает знакомство с собственным заблуждением — с тем, кем мы не являемся. Мы постепенно разотождествляемся с тем, чем, как нам казалось, мы являемся, начиная от грубой формы своего тела и продвигаясь к более тонким формам ума. Путь показывает, что я — это не моё тело и не мои мысли и эмоции. Если нечто моё, оно не может быть мной. Моё тело, мои мысли и мои эмоции — это то, чем я обладаю. Я — это что-то более тонкое, чем даже самые тонкие формы. В каком-то смысле мы проходим путь к просветлению задом наперёд. Мы обнаруживаем, кто мы есть на самом деле, через процесс постепенного разотождествления. Сначала мы отождествляем себя с ложным ощущением собственного «я», а затем умираем для него. Именно это называется в индуизме «нети-нети» — «не то — не то», via negativa.
Вторая половина пути подразумевает ознакомление с нашей мудростью — с тем, кем мы являемся на самом деле. С достижением того, что называется путём видения, мы наконец видим, кто мы есть на самом деле. Это ключевой момент, важнейшее переживание, которое делит путь на «до и после». На первой половине пути облака омрачений рассеиваются настолько, что через них наконец пробивается солнце. Солнце — это бесформенное осознавание, ваша истинная природа. Это солнце никогда не заходит. Это нерушимое тончайшее тело, которое не умирает, сияющая пустотность дхармакаи, вашего сущностного бытия. В отличие от смертных форм, которые постепенно отбрасываются на первой части пути или быстро отбрасываются во время бардо умирания, это бесформенное осознавание (именно в силу своей бесформенности) бессмертно.
Позволяя вам увидеть то, чем вы не являетесь (заблуждение), а затем указывая, кто вы на самом деле (мудрость), медитация готовит вас ко всем этапам смерти
Вторая половина пути, которая называется путём медитации, или путём привыкания, связана с привыканием к своей истинной природе. Это то, что в «Чхандогья-упанишаде» называется «тат твам аси» — «ты есть то», via positiva. Определив себя через утверждение, вы начинаете работу над стабилизацией своей новой идентичности и всё больше свыкаетесь с ней. Позволяя вам увидеть то, чем вы не являетесь (заблуждение), а затем указывая, кто вы на самом деле (мудрость), медитация готовит вас ко всем этапам смерти. Эти учения наполняют новым смыслом древнегреческий афоризм: «Познай себя». Согьял Ринпоче говорит [Согьял Ринпоче, 2012, 47]:
Почему мы живём в таком ужасе перед смертью?… Возможно, главная причина нашего страха смерти в том, что мы не знаем, кто мы такие. Мы привыкли думать, что представляем собой некую индивидуальную, неповторимую и независимую личность. Но стоит лишь разобраться в этом вопросе повнимательнее, как оказывается, что наша личность состоит из бесконечного набора вещей, гарантирующих её существование: наше имя, наша биография, наши родители, партнёры, семья, дом, работа, друзья, кредитные карточки… Именно на этих хрупких и неустойчивых подпорках и держится наше чувство безопасности. Но если нас вдруг лишить всего этого, будем ли мы по-прежнему знать, кто мы такие на самом деле?.. Мы живём под маской какой-то вымышленной личности в невротическом сказочном мире, где обладаем не большей реальностью, чем черепаха Квази из «Алисы в стране чудес». Загипнотизированные волнующим процессом строительства, мы возводим здание своей жизни на песке. Существующий мир кажется нам невероятно убедительным до тех пор, пока смерть не разрушит нашу иллюзию и не выгонит нас из нашего укромного уголка. И что же может ждать нас тогда, если мы не будем иметь никакого понятия о более обширной реальности?
Главная особенность бардо становления в том, что лучезарность искажается, становясь проекцией. Иными словами, сияющий блеск пробуждённого ума, излучающийся в бардо дхарматы, теперь пропускается через фильтры, окрашивается и переворачивается с ног на голову линзой трёх ядов. Как показано на диаграмме «Песочные часы», это происходит стремительно, на первых трёх этапах бардо становления. Это зеркальное отражение или перевёрнутое изображение того, что происходило на последних трёх стадиях бардо умирания. Чёрное достижение (неведение), красное расширение (страсть) и белое видение (агрессия) выступают в роли трёхцветной линзы, преобразующей сияние ума в проекцию. Вместо того чтобы сиять с недвойственной ясностью, мудрость искажается до двойственного заблуждения. Способность заблуждающегося ума создавать проекции является центральной темой этого бардо.
Сила мысли и привычка становятся в этом бардо самой насущной проблемой. Мысль становится реальностью — совсем как во сне. Но мы не можем проснуться и найти прибежище в своём материальном теле, как в случае обычных сновидений. Мы застряли и вынуждены иметь дело с собственным заблуждающимся умом, и именно поэтому в бардо становления так жутко. В каком-то смысле в бардо вы не можете отвлечься. Отвлечение подразумевает, что вы отвлекаетесь от чего-то, от какой-то прочной точки отсчёта (от тела). В бардо подобные точки отсчёта отсутствуют. Там нет точек привязки. Отвлечение само становится вашей реальностью. Так что если вы не научились контролировать свои отвлекающие мысли и эмоции — пока они ещё заключены в теле и поэтому сдерживаются им, — когда тело будет отброшено и мысли вырвутся на волю, всё выйдет из-под контроля. Нетренированный ум станет совершенно неуправляемым. Трангу Ринпоче говорит [Thrangu Rinpoche, 1997, 51]:
В бардо становления ум существа успокаивается с огромным трудом. Поэтому галлюцинации крайне интенсивны и многочисленны. Ум совершенно сбит ими с толку и не способен управлять своими хорошими и плохими мыслями. Поэтому самой важной подготовкой к этому состоянию является развитие стабильности ума посредством практики шаматхи. Вы сможете контролировать свой ум в бардо в той мере, в которой способны контролировать его сейчас, и в этой же степени вы сможете противостоять натиску собственных мыслей.
Бардо становления — это космический ящик Пандоры. Непреодолимое желание вырваться из этого ящика, из самого бардо, есть не что иное, как желание убежать от содержимого своего собственного ума (или кармы). Именно это заставляет нас искать убежища в новом плотном теле. Мы хотим убежать от самих себя. Этим оно похоже на сон. В конце концов мы находим убежище в новой форме и просыпаемся для следующей жизни.
***
В среднем на то, чтобы карма разобралась в себе — а значит, определилось следующее рождение, — требуется сорок девять дней. Если карма очень хорошая или очень плохая, сила её ветра настолько мощна, что мгновенно выбрасывает нас в один из высших или низших миров. Однако в большинстве случаев требуется время, чтобы четыре силы кармы (тяжёлая, ближайшая, привычная и случайная — см. прим. 54 в главе 1) разыграли свою игру до конца.
Если нам сложно предсказать погодные условия, в формировании которых участвуют такие разные факторы, как ветер, температура, влажность и давление, то результат игры ветров в бардо предсказать ещё сложнее. Огромное множество факторов, различных кармических сил, мощных потоков и лёгких дуновений соединяются для создания нашего опыта — как сейчас, так и после смерти.
Если я не могу быть с собой, никто другой также не сможет быть со мной
Пять лет назад я пережил смерть своей любимой матери, а также своего брака. Это был один из самых болезненных периодов моей жизни. Я хорошо помню, как в середине зимы, поражённый одиночеством и горем, возвращался в холодный пустой дом. Я очень хотел найти прибежище в новых отношениях, в новом «теле». Ночь за ночью в одиночестве встречая свою боль, я осознал, что хотел, чтобы меня кто-нибудь спас. Но от чего? Я хотел, чтобы кто-нибудь спас меня от самого себя. Содержимое моего тяжёлого ума и разбитого сердца было слишком тяжело нести, и я хотел от них убежать. Отвлечение помогало, но лишь временно. По-настоящему помогло то, что я наконец набрался смелости прямо посмотреть на свой ум в ходе продолжительной медитации. Именно тогда я вспомнил учение Трунгпы Ринпоче: «Выхода нет. Волшебство в том, чтобы обнаружить, что есть вход». Это позволило мне установить более глубокие отношения с болезненным содержимым моего ума благодаря тому, что я просто был с ним, а затем выпадал из него. Я принял окончательное прибежище в пустотной природе мыслей и чувств, а не в самих мыслях и чувствах. Это было подобно погружению в бушующее море, чтобы найти убежище в глубине лежащего под поверхностью безмолвного океана. Я также осознал, что если не могу быть с собой, никто другой также не сможет быть со мной.
