Спасти бедных, спасти мир: что на самом деле сказал в своей энциклике папа Франциск?

Несколько дней назад Ватикан представил энциклику папы Франциска «Laudato Si’»¹, которая вызвала живой интерес людей, даже весьма далеких от Католической церкви и христианства. Сказалась харизматичность фигуры нынешнего понтифика, да и тема его послания — экологический кризис и наша обязанность преодолеть его. Правда, большинство обсуждающих энциклику едва ли внимательно ознакомились с ее содержанием, особенно учитывая значительный объем (в печатном виде она занимает 180 страниц) и специфическое содержание, все нюансы которого можно оценить лишь углубившись в католическое учение.

Энциклики являются разновидностью папского обращения к высшему духовенству, своей пастве, а временами — и более широкой аудитории. При значительной гибкости формата, они остаются одним из самых сильных способов выражения официальной позиции Церкви (magisterium) по определенной проблеме. Среди известных энциклик предшественников Франциска можно вспомнить «Fides et Ratio» Иоанна Павла II, посвященную взаимоотношениям веры и разума, и «Caritas in Veritate» Бенедикта XVI, излагающую папское видение планетарного развития и условий достижения гармоничного общества.

При всей авторитетности, мнение, изложенное в энциклике, не является догматом и не претендует на то, чтобы окончательно закрыть конкретный вопрос. Данная оговорка важна по причине того, что внутри Католической церкви существует множество фракций и точек зрения, от ультратрадиционалистов, самые известные представители которых — последователи архиепископа Лефевра, до столь же радикальных реформаторов и постмодернистов, определяющих атмосферу в части католических университетов. Не является неизменной и позиция Святого Престола, что особенно заметно на примере прошлого века, в течение которого многие взгляды, прежде осуждавшиеся как еретические, стали частью официальной доктрины. Приход папы Франциска ознаменовал «левый поворот» Ватикана, который пришелся по душе далеко не всем католикам, — и я вряд ли ошибусь, предположив, что их подозрения к его фигуре лишь усилились теперь, с выходом «Laudato Si’».

В Католической церкви есть множество фракций и точек зрения — от ультратрадиционалистов до столь же радикальных реформаторов и постмодернистов

В сравнении с двумя предыдущими понтификами политика Франциска выглядит более рискованной. Прошлые папы склонялись к просвещенному консерватизму и центризму: позиции, минимизирующей вероятность крупного раскола в чрезвычайно разнообразной Церкви. На деле это означало одобрение смелых экспериментов в области богословия и религиозной практики, при наличии общих границ, выход за которые не рекомендовался, и максимальную сдержанность в отношениях с внешним миром². Франциск принялся последовательно размывать многие из этих границ и продемонстрировал наличие у Церкви сильной социальной повестки.

Есть основания считать, что подобный поворот был неизбежен, просто потому, что лицо католичества всего за несколько поколений изменилось до неузнаваемости. Последнюю тысячу лет католичество оставалось преимущественно европейской религией и, до некоторой степени, синонимом западной цивилизации. Но сегодня от силы треть католиков проживают в Европе и Северной Америке, тогда как сорок процентов в Латинской Америке, а еще треть — в Африке и Азии. Верно, что на Западе, и особенно в Европе, католичество серьезно теряет свои позиции, что некоторыми поспешно принимается за общий упадок религии, однако в других частях мира (в первую очередь Африке) Католическая церковь приобретает влияние и привлекает миллионы новых последователей, чья повседневная жизнь, ценности и чаяния сильно отличаются от таковых у жителей «первого мира». Да, проблемы окружающей среды, экономического неравенства и социальной несправедливости знакомы любой стране, но слабейшие и беднейшие — на которых делает акцент Франциск — испытывают их на себе в максимальной степени.

На Западе, и особенно в Европе, католичество серьезно теряет свои позиции, но в других частях мира приобретает влияние и привлекает миллионы новых последователей

Сам папа, как несложно догадаться, черпает свое вдохновение у cв. Франциска, «мистика и пилигрима, жившего в простоте и совершенной гармонии с Богом, природой, другими людьми и самим собой»³. Как распространить, если подобное возможно, этот идеал на все человеческое общество и Землю? Данный вопрос, по сути, является ключевым для его понтификата, поэтому неудивительно, что первая написанная им энциклика⁴, фокусируется на социальном учении.

Франциск начинает с рассмотрения нескольких глобальных проблем, которым посвящена первая глава «Что происходит с нашим общим домом?», останавливаясь на изменении климата и загрязнении окружающей среды, дефиците воды, сокращении биоразнообразия, снижении качества жизни, глобальном неравенстве и неэффективности существующих ответов на эти вызовы.

Климат и окружающая среда определяются им в качестве общего блага, которые принадлежат всем и пользу от которых должен получать каждый. Папа ссылается на научный консенсус, сводящийся к тому, что основная причина изменений климата — деятельность человека. Поскольку вызванные изменения приводят к ущербу в глобальном масштабе, деятельность каких-либо групп, компаний или государств ради собственный выгоды не должна усугублять их. Если же устранить причины не удается, силы, ответственные за загрязнение окружающей среды, должны компенсировать наносимый ущерб. Другой проблемой, связанной с изменениями климата и загрязнением, оказывается все больший дефицит чистой воды, доступ к которой папа определяет в качестве фундаментального права человека. «Наш мир имеет глубокую социальную обязанность перед бедными, не обладающими доступом к питьевой воде, поскольку они лишены права жить, согласно их неотъемлемому достоинству».

Франциск порывает с инструментальным отношением к биосфере и подчеркивает внутреннюю ценность животных, как и безрассудное поведение людей по отношению к ним

Нагляднейшим проявлением экологического кризиса является исчезновение множества видов, уже получившее название «шестого глобального вымирания». Обсуждая этот вопрос, Франциск делает несколько важных заявлений. Если оглянуться назад, нетрудно заметить, что исторически католическая мысль склонялась к инструментальному отношению к животным — Бог сделал человека хозяином Земли, а животные еще один ресурс, чье предназначении состоит в том, чтобы люди извлекли из него максимальную пользу. Франциск порывает с подобными установками и подчеркивает внутреннюю ценность животных, как и безрассудное поведение людей по отношению к ним. «По нашей вине, тысячи видов больше не будут воздавать хвалу Богу самим их существованием».

Имеющие власть и деньги не должны игнорировать неравенство, бедность и экологические проблемы. Это верно как на локальном уровне, там и на международном. Папа пишет об «экологическом долге», существующем между Севером и Югом — слишком долго одни страны строили свое благополучие за счет эксплуатации других, вывозя ресурсы и нанося ущерб местной экологии. Транснациональные корпорации продолжают разрушительную деятельность в странах Юга, не задумываясь о ее долгосрочных последствиях. Оказываемая помощь часто используется в качестве инструмента контроля. Отдельное осуждение понтифика направлено против утверждений, что корень проблем — рост населения, и что на Земле живет слишком много людей.

В своих рассуждениях Франциск руководствуется последовательным мироцентризмом: «Нет границ или барьеров, политических или социальных, за которыми можно скрыться». Все живые существа, все части мира зависят друг от друга и имеют глубочайшую взаимосвязь, аспекты которой требуют дополнительных исследований — к увеличению финансирования которых также призывает понтифик. Именно из-за всеобъемлющей взаимосвязанности, мы не можем рассматривать экологические проблемы в отрыве от социальных, напротив, «подлинный экологический подход всегда превращается и в социальный подход; он интегрирует вопросы справедливости в дебаты об окружающей среде, и становится способным услышать как крик земли, так и крик бедных». И кроме того, «ощущение глубокой сопричастности с остальной природой не может быть подлинным, если нашим сердцам не хватает нежности, сострадания и заботы для других людей».

В своих рассуждениях Франциск руководствуется последовательным мироцентризмом: «нет границ или барьеров, политических или социальных, за которыми можно скрыться»

Заканчивая с рассмотрением основных проблем, понтифик переходит к изложению своей теологической перспективы. Он отвергает эксклюзивизм и настаивает на значимости множества «путей интерпретации и трансформации реальности». Хотя энциклика обращена ко всем людям, включая неверующих, папа стремится продемонстрировать то, каким образом христианство дает особую мотивацию сохранять природу и помогать беззащитным.

Франциск полагает, что «Библия не оставляет места тираническому антропоцентризму, безразличному к другим творениям»⁵. При этом люди всё же отличаются от других живых существ, а их уникальность не может быть полностью объяснена эволюцией — «каждый из нас обладает его или её собственной личностью и способностью вступать в диалог с другими людьми и самим Богом». Возникновение личного бытия в материальной Вселенной он рассматривает как прямое действие Бога.

Отдельные места энциклики отражают явное влияние мысли Тейяра де Шардена и звучат весьма нетривиально. «Все творения движутся вперёд с нами и через нас к общей конечной точке, которая есть Бог, в чьей трансцендентальной полноте воскресший Христос охватывает и озаряет все вещи. Люди, наделенные разумом и любовью, и обращенные полнотой Христа, призваны привести все творения обратно к их Творцу».

Понтифик отвергает эксклюзивизм и настаивает на значимости множества «путей интерпретации и трансформации реальности»

У меня осталось впечатление, что папа старается обогатить классический теизм, как он выражен в католической теологии, панентеизмом, что является непростым предприятием и обязывает его действовать весьма осмотрительно. В энциклике утверждается, что «Вселенная разворачивается в Боге, который заполняет ее целиком», а ее конечная судьба «в полноте Бога, уже достигнутой воскресшим Христом». При этом грубый пантеизм отвергается, поскольку «имеется бесконечная дистанция между Богом и вещами этого мира» — обожествить природу значит требовать от нее слишком многого. Вселенная была создана из ничего как акт чистой любви и каждая ее частичка говорит о «Его безграничной любви к нам». Исходя из этого, папа не может согласиться с духовностью, забывающей Бога как всемогущего Творца.

Теология имеет множество измерений, помимо изучения отношений между Богом и миром, и понтифик не забывает указать на социальное. К ужасу капиталистов, он напоминает, что «христианская традиция никогда не признавала права частной собственности как нечто абсолютное и неприкосновенное». Эгоистичное потребление и стремление к максимизации прибыли несовместимы с христианством. Франциск приводит пример Иисуса, который не был аскетом, но жил в гармонии с другими, и был «далек от философии, презирающей тело, материю и вещи этого мира», даже если на протяжении истории отдельные христианские авторы пытались приписать ему подобные взгляды.

Хочется верить, что папское понимание христианства найдет отклик среди членов Католической церкви, составляющих почти пятую часть населения планеты, как и среди других людей доброй воли. Вполне вероятно, что подобное мировоззрение действительно поможет в создании лучшего мира и решении важнейших проблем, за которые, во многом, также ответственно определенное мировоззрение. Его анализу и посвящена следующая глава энциклики — «человеческие корни экологического кризиса».

Папа старается обогатить классический теизм панентеизмом: «Вселенная разворачивается в Боге, который заполняет ее целиком», а ее конечная судьба «в полноте Бога, уже достигнутой воскресшим Христом»

Развитие естественных наук и технологий дало колоссальные преимущества человечеству, сделав жизнь более простой и безопасной, и открыв новые горизонты для реализации творческого начала. Это блестящие достижения, чью важность Франциск нисколько не ставит под сомнение. Сложности возникают тогда, когда технологии становятся чрезвычайно мощными, как в случае атомной энергии, при этом продолжая контролироваться ограниченной группой людей, не обладающих соответствующим сознанием и ответственностью. Выход может быть найден в целостном развитии, при котором технический прогресс сочетался бы с прогрессом в ценностной сфере. Не достигнув же должного уровня сознания, «мы можем просто не осознавать всю тяжесть вызовов, с которыми столкнулись».

Вместо всестороннего рассмотрения возможностей и рисков технологий, большинство людей ориентируется на «недифференцированную и одномерную парадигму», признающую только логические и рациональные резоны и заточенную под контроль над внешними объектами. Ныне эта сциентическая парадигма проникла во многие сферы, определяя жизнь людей и развитие общества. Все же папа надеется, что мы сможем поставить научные исследования и технологии на службу другому типу прогресса, который будет «более здоровым, более человечным, более социальным, более интегральным», но для которого нам необходима «смелая культурная революция».

В качестве позитивных примеров в энциклике упоминаются кооперативы мелких производителей, чьи методы наносят меньший урон окружающей среде, и «непотребительская модель жизни, отдыха и сообщества». Франциск испытывает недоверие к полной автоматизации труда, опасаясь, что это приведет к еще большей монополизации и несправедливости и лишит человека работы как способа самореализации. Чтобы не допустить подобного, власти могут и обязаны поддерживать мелких производителей и дифференцированное производство.

Дальше понтифик приступает к обсуждению «интегральной экологии». Развивая свои предыдущие мысли, он пишет, что «мы столкнулись лицом к лицу не с двумя отдельными кризисами — экологическим и социальным, но с одним комплексным кризисом, одновременно являющимся и социальным и экологическим». Поэтому нам крайне необходим целостный подход, который охватил бы все аспекты и измерения, «гуманизм, способный объединить различные области знания, включая экономику, на службе интегрального и интегрирующего видения». Сам Франциск выделяет пять типов экологии — окружающей среды, экономическую, социальную, культурную и повседневной жизни.

Понтифик обсуждает «интегральную экологию», видящую значимость каждой частицы мира, каждого организма, который, «как Божье творение, сам по себе является благим и достойным восхищения…»

Интегральная экология видит значимость каждой частицы мира, каждого организма, который, «как Божье творение, сам по себе является благим и достойным восхищения, что так же верно и для гармоничных ансамблей организмов, существующих в конкретном пространстве и функционирующих как система». Применительно к человеческому сообществу это означает также особую заботу о малых коренных народах и их культурных традициях.

В качестве еще одного примера востребованности интегрального подхода понтифик приводит города, которые в текущем виде часто не имеют условий для целостной и гармоничной жизни. «Учитывая взаимосвязь между жилыми пространствами и человеческим поведением, люди, проектирующих здания, районы, общественные пространства и города, нуждаются в опоре на множество дисциплин, которые помогают нам понять мыслительные процессы, символический язык и поведение людей».

Франциск останавливается и на более глубокой реальности человеческой экологии — отношениях между человеческой жизнью и нравственным законом, укорененном в нашей природе. Стоит уточнить, что это важная для католиков тема, напрямую связанная с католической антропологией и имеющая далеко идущие последствия. Вера в любовь, промысел и мудрость, отражающиеся в творениях, понятным образом ведет к отождествлению естественного с должным⁶. Так Франциск пишет, что «принятие наших тел как Божьего дара необходимо для принятие мира как дара Отца», отсюда вытекает, что «удовольствие от абсолютной власти над нашими телами оборачивается, тонким образом, наслаждением от абсолютного контроля над творением», а отсюда следует неприятие католическими мыслителями возможности модификации тела и трансгендерности.

К этом моменту, в энциклике уже были рассмотрены вызовы, с которыми столкнулось человечество, их глубинные причины, возможный христианский ответ и потребность в интегральном подходе. Следующее, о чем пишет понтифик — его собственные предложения.

В качестве еще одного примера востребованности интегрального подхода понтифик приводит города, которые в текущем виде часто не имеют условий для целостной и гармоничной жизни

Здесь папа обращает внимание на необходимость достижения единогласия относительно сущности глобальных проблем. Отмечая успехи экологического движения, он сетует на неэффективность недавних международных саммитов и встреч, чьи декларации не были услышаны и остались нереализованными.

Едва ли не самым животрепещущим вопросом в сфере борьбы с экологическим кризисом является, на сегодняшний день, сокращение выбросов. Понтифик призывает к скорейшему переходу на чистые и возобновляемые источники энергии и предупреждает об особой ответственности тех стран, которые уже достигли высокого уровня развития. В случае бедных стран, первичная задача — устранение крайней нищеты и социальное развитие.

Препятствием на пути к эффективным международным действиям Франциск называет противодействие стран, ставящих национальные интересы выше глобального общего блага. Папа настаивает на выработке регулятивных норм, которые бы помешали странам или корпорациям совершать неприемлемые действия. Политическая система управления, основным элементом которой являются национальные государства, доставшаяся от двадцатого века, устарела и неадекватна имеющейся ситуации, стало быть необходимо создание новых международных институтов.

Понтифик призывает к скорейшему переходу на чистые и возобновляемые источники энергии и предупреждает об особой ответственности стран, уже достигших высокого уровня развития

Еще одной опасностью, о которой предупреждает понтифик, является экономизации политики и доминирование рыночной логики. Достаточно неожиданно, энциклика содержит предложения бойкота и «изменений в образе жизни, которые создадут здоровое давление на тех, кто обладает политической, экономической и социальной силой». Гражданскому обществу следует оказывать воздействие на правительства, с целью принятия ими верных и ответственных решений в сфере экологии и социальной справедливости.

Завершающую главу, «экологическое образование и духовность», можно назвать образцом вовлеченной мистики. Начав с критики общества потребления и отчуждения, Франциск обсуждает установление «завета между человечеством и окружающей средой» и потребность в духовно-информированном экологическом образовании. Мир, как верит папа, заполнен Богом. «Следовательно, есть мистический смысл, который может быть найден в отдельном листке, в горной тропе, в капле росы, в лице бедняка. Идеал — не только в движении от внешнего к внутреннему, распознающем действия Бога в душе, но также в открытии Бога во всех вещах».

Немало страниц содержат размышления о природе как сокровищнице Божественных тайн, через созерцание которых можно прикоснуться к Богу: «мистик, испытывая опыт глубочайшей связи между Богом и всеми творениями, чувствует, что „все вещи — это Бог“».

«…Есть мистический смысл, который может быть найден в отдельном листке, в горной тропе, в капле росы, в лице бедняка. Идеал — не только в движении от внешнего к внутреннему, распознающем действия Бога в душе, но также в открытии Бога во всех вещах»

Итоговой темой становится изложение тринитологии и мариологии, составляющих мистическое ядро католической теологии; и для этого, полагаю, лучше всего дать слово самому понтифику: «Отец суть предельный источник всего, любящая и взаимодействующая сама с собой основа сущего. Сын, его отражение, через которое были сотворены все вещи, соединивший себя с этой землей, сформировавшись в утробе Марии. Дух, бесконечная связь любви, интимно присутствующая в самом сердце Вселенной, вдохновляя и устанавливая новые пути. Мир был сотворен тремя Личностями, действующими как один божественный принцип, но каждый участвовал в этой общей работе в соответствии с собственными личностным особенностям».

Почему «Laudato Si’» заслуживает внимания? Если существуют «конвейерные ленты развития», — католичество из них крупнейшая, а с учетом централизованности и внутренней дисциплины, и наиболее эффективная. Как я уже отмечал выше, католики составляют немногим менее пятой части человечества. К тому же, хоть это не очень известный факт, доля католиков продолжает расти. Пусть не для всех, но для сотен миллионов из них, учительство Церкви под началом понтифика — это руководство к жизни. И сегодня таким руководством становится обращение папы Франциска к мироцентризму, социальной и экологической проблематике, панентеизму и культурному многообразию, в конечном счете — к более целостному и интегральному видению.

Сегодня для сотен миллионов католиков руководством к жизни становится обращение папы Франциска к мироцентризму, социальной и экологической проблематике, панентеизму и культурному многообразию — то есть к более целостному и интегральному видению