Я часто думаю о том, что созависимые пары, в которых двое вместе незримо и накрепко закрывают друг другом какой-то важный обоюдоострый дефицит, крепче всего на свете. Где не встают вопросы выбора, потому что всё очень очевидно, бурно и навеки. И мало пространства для маневра: я без него не выживу; она без меня пропадёт… Ужас небытия, оставленности, брошенности при увеличении дистанции (или ужас поглощения при её сокращении, но там тоже — не оторваться). Это всё такая увлекательная настольная игра, которая легко помещается в карман и легко из него раскладывается.
И также я думаю о том, сколько колоссальной работы, оказывается, нужно, чтобы отношения жили. Это понимаешь, когда удаётся высунуть голову из созависимости и тесных компульсивных игр в парность и нерушимую взаимонуждаемость — и увидеть пространство над своей головой и вокруг себя — и начать выпрямляться в полный рост. И это всерьёз страшно.
Разыгрывать свой собственный внутренний конфликт куда интереснее с другим человеком вовне, чем испытывать мучительное давление одной своей внутренней части на другую. Получается драматический театр, где пьеса никогда не заканчивается, меняется только длина антракта.
Созависимые люди сильные и могучие, у них много планов на жизнь, они прекрасно знают, как партнеру жить и что делать, они никогда не отпускают свой вездесущий контроль и внимательный взор. Взор направлен на «плохонького» партнера, которого непременно надо улучшить или вовсе переделать, очень уж он слабоволен и не хочет ничего от жизни, — а уж когда он захочет, когда он изменится, тогда как заживем!
Надежды на это прекрасное «когда-то» сильнее реальных картин, но самое страшное иное: созависимому не нужно этого счастливого будущего, он непременно ужаснется, если вдруг в нём окажется. Потому что внутренняя война никуда не денется, если исчезнет война снаружи, — а внутренняя война, по правде говоря, куда страшней.
Ведь может оказаться, что тот слабовольный, уклоняющийся, депрессивный, ужасно стыдящийся и недовольный собой некто (чей образ гордо носил наш партнер) есть у нас же внутри, полный страхов, стыда и ран нелюбви. И мы с ним совершенно так же поступаем, как и с партнером внешним — устраиваем ему концлагерь, заставляем ходить строем и бьем плетью. И всё это во имя изменений, во имя признания, во имя того блаженного времени, когда уже не нужно будет ничего особенного делать, а любовь и принятие, безопасность и признание просто будут, как будто они и были здесь всегда. И тогда можно будет просто остановиться. И выдохнуть.
В созависимых отношениях мы используем партнера вместо того, чтобы совершать свою собственную эмоциональную работу — и продвигаться дальше. Собственная эмоциональная работа — развитие и интеграция разных своих частей, в том числе и теневых, которые так удобно «вешать» на партнера как на вешалку и разыгрывать с ним бесконечные сценарии по кругу, снова и снова. Стараясь получить любовь, принятие, заботу от другого. Играть можно до бесконечности, особо целенаправленные доходят до глубинных ужаса покинутости и/или ужаса поглощения, и как бонус (если играют достаточно долго) выращивают цветник психосоматических симптомов.
В созависимых отношениях мы используем партнера вместо того, чтобы совершать свою собственную эмоциональную работу — и продвигаться дальше
Чтобы понять цену выздоровления и цену терапии, зависимому нужно столкнуться со своей абстиненцией. С теми чувствами, которые настолько густы и непереносимы, что он тут же бросается в привычное действие — к тому, что его успокоит и укроет от этой внутренней лавины. Далеко не всегда хочется взрослеть по-честному. Хочется сыграть в игру, побыв тем, кто хочет повзрослеть.
Отчаяние, бессилие, утрата надежды получить от другого то, что заполнит свои собственные дефициты (ощущение себя принятым, ценным, достойным любви, любимым), — одно из самых сложных мест при работе с созависимостью. И действительно целительных, если удаётся пройти его до конца.
Важное, что можно сделать для самого себя: подружить своего внутреннего Ребенка и своего внутреннего Взрослого, не подкидывая своего Ребенка на усыновление Взрослому в другом человеке (который с удовольствием подкинет вам своего). Играть в «подкидыша» тоже можно очень долго, собственно, в этом и заключается пресловутый кризис «борьбы за власть» в парах. Выиграть значит устойчиво занять позицию ребенка в паре, выдвинув другого на позицию родителя. Контакт означает совсем иное.
Где-то между страхом оставленности и страхом поглощения прячется наша целостность.
Уходит корнями далеко-далеко, где не было возможности выбрать контакт, где кто-то из двоих должен был раствориться в слиянии.
И этим «кем-то» очень часто был ребенок. Почти всегда. Ведь в борьбе за власть во многих случаях побеждал взрослый. «Будет по-моему, или никак». Контакт, диалог не значился в меню.
И тогда или ценой сохранения связи убрать себя со своими желаниями и потребностями, стать удобным, раствориться в другом (и остаться немного съеденным). Или настоять на своем, но остаться виноватым, отвергнутым, покинутым — и одиноким.
Две истории про контакт, который так и не случился. Потому что он начинается несколько позже, в следующем акте, после борьбы за власть и ее поражения. Если повезет дойти до следующего акта. И там понятно, что для того, чтобы нам встретиться, двигать и двигаться придется обоим.
Родителю и ребенку.
Партнеру и партнеру.
И это то еще занятие. Мощный эмоциональный труд, который под силу не каждому. Прожить разные не слишком удобные чувства. Почувствовать свои собственные контуры и свое тело. Пройти через разочарование, отчаяние, утрату надежды, через страх отделения и сильную тревогу, через одиночество. Обрести свою целостность.
Нет большого того, кто мог бы меня поглотить. Нет большого значимого того, кто мог бы меня забросить.
Там не будет оставленности или поглощения, потому что я сам и другой обретают свой собственный размер в пространстве, свои очертания, границы и способности их обозначать. Защищать — если нужно. Просить, брать, отдавать, обмениваться, быть благодарным.
Где-то там расцветает наша взрослость.
В конечном счёте, созависимые отношения — это скоростной лифт собственного развития. Наш партнер, постоянная ситуация фрустрации и неудовлетворенности в отношениях, наши компульсивные действия под влиянием сильных непереносимых чувств виртуозно и явно показывают нам те наши точки и белые пятна, те наши зоны роста, внимание к которым поможет нам вырасти. В этом смысле партнер оказывает нам бесценную терапевтическую услугу, — а мы ему. Потому что то, что действительно можно делать в отношениях и для отношений, — это каждому заниматься собственным развитием, снимая с партнера проекции и собственные части, которые мы на него с удовольствием повесили и яростно с ними боролись, — и заняться присвоением и интеграцией их внутри себя, подращивая то, что когда-то не было поддержано средой, родителями и кем-либо еще, но что сейчас имеет шанс прорасти и расцвести.
Фотографии в тексте — Лена Потуремец
