Несколько лет назад в «Архивах психологии религии» (Archive for the Psychology of Religion) был опубликован манифест «Духовность: наследие парапсихологии»1, составленный группой немецких ученых под руководством Харальда Валаха — ныне профессора Европейского университета Виадрина, известного в некоторых кругах своими спорными, но проведенными на очень высоком уровне исследованиями комплементарной медицины и взаимодействий сознания и тела. Примечательность этого текста — несправедливо затерявшегося в потоке публикаций — в том, что он представляет новую позицию, не только отличную от взглядов ученых-материалистов, но и серьезно расходящуюся с представлениями большинства парапсихологов.
Авторы полагают, что проект «парапсихология» провалился. За сто тридцать лет, прошедших с момента создания Общества психических исследований, исследователям пси так и не удалось найти аргументов, способных убедить скептиков. Возвращаясь к истокам, трудно не заметить, что парапсихология возникла как предприятие, бросающее вызов доминирующим в науке установкам и ставившее целью доказать реальность феноменов, принципиально не объяснимых в рамках материализма. При этом, находясь под влиянием духа времени, парапсихологи охотно приняли в качества стандарта методы естественных наук, а после создания Райном «Парапсихологической лаборатории» и разработки релевантной экспериментальной методологии, парапсихология, по крайней мере внешне, стала мало отличаться от других научных дисциплин. Таким образом, современная парапсихология появилась в результате объединения изначального стремления найти свидетельства существования явлений за пределами мира, изучаемого естественными науками, и доказавшими свою эффективность методами естественных наук.
Несмотря на изначальный оптимизм, многообещающие заявления и значительный объем выполненных работ, сегодня можно констатировать упадок парапсихологии. Закрылась лаборатория PEAR в Принстонском университете и лаборатория Райна в Университете Дьюка. Свернута финансируемая правительством США программа по изучению «удаленного видения». Все еще продолжают свои исследования Отдел исследований восприятия в Университете Вирджинии (случаи «реинкарнации», околосмертный опыт) и Институт ноэтических наук (телепатия, психокинез). По словам Валаха и его соратников, «за исключением этих центров и нескольких отдельных исследователей нет другой академической деятельности [в сфере парапсихологии] в Штатах».
Несмотря на изначальный оптимизм, сегодня можно констатировать упадок парапсихологии
Оплот парапсихологии в Германии — основанный Гансом Бендером Институт пограничной психологии и психического здоровья утратил свою аффиляцию с Фрайбургским университетом и действует на положении независимого центра, а на «классическую парапсихологию» в настоящее время приходится лишь малая часть, проделываемой в нем работы.
Кафедра парапсихологии Кестлера в Эдинбургском университете была сокращена до двух позиций после смерти Роберта Морриса в 2004 году, однако его ученики все еще играют важную роль в пси-исследованиях. Помимо Эдинбургского университета единственное академическое учреждение в Великобритании, официально имеющее дело с парапсихологией — Центр по изучению аномальных психических процессов в Нортгемптонском университете. Продолжает свои исследования Руперт Шелдрейк, но без поддержки крупных фондов и университетов, они носят ограниченный и спорадический характер и не находят широкого признания.
В Голландии продолжает работу группа ученых, действующая под началом профессора Дика Бирмана, и возглавляемый Гансом Гердингом Институт парапсихологии в Утрехте. Некоторое количество исследований проводится во Франции на базе Международного института метапсихики. В Швеции в Лундском университете не так давно была введена новая профессорская позиция со специализацией в парапсихологии и гипнозе, которую сейчас занимает Этцель Кардена.
Авторы признают, что это не полный перечень, поскольку существует «определенное число ученых по всему миру, ведущих свои исследования в частных институтах и небольшой домашних или университетских лабораториях, которые делают порой невероятно интересную работу». Но общая картина такова: несмотря на все предпринимаемые усилия, парапсихология не достигла признания научным сообществом, не смогла оспорить господство материализма в науке и не оказала серьезного влияния на развитие психологии. Более того, большинство парапсихологов происходят из других областей, от физики до социологии, в то время как психологи склонны дистанцироваться от парапсихологии и объяснять психический опыт в рамках господствующей парадигмы.
Здесь встает вопрос: почему парапсихология потерпела фиаско? Авторы видят причину в том, что «парапсихология побраталась с бывшим врагом (естественными науками), приняв его методы и пресуппозиции, из-за чего потеряла свой импульс и первоначальную цель». Но это не конец истории, поскольку оригинальная повестка дня перешла теперь к трансперсональной психологии и исследователям, изучающим влияние духовности на человеческую жизнь. Делая акцент на поисках экспериментальных свидетельств существования пси-феноменов парапсихологи повсеместно исключили из сферы своего внимания реальность духовного опыта — тему, которая приобретает все большее значение в дебатах о природе человека и сознания. Примечательно, что в том же Университете Дьюка, в котором была закрыта парапсихологическая лаборатория Райна, процветает Центр духовности, теологии и здоровья, которым руководит профессор Гарольд Кениг.
Парапсихология побраталась с бывшим врагом (естественными науками), приняв его методы и пресуппозиции, из-за чего потеряла свой импульс и первоначальную цель
Основная экспериментальная проблема парапсихологии, по словам Валаха и соавторов, состоит в неспособности исследователей обеспечить воспроизводимость первоначальных положительных результатов. Из раза в раз (хотя и со значимыми исключениями, типа PEAR) повторяется одна и та же ситуация: исследователь получает результаты, которые невозможно объяснить случайными вариациями, но другим исследователям не удается их воспроизвести. «Мы полагаем — пишут авторы — что это признак определенного класса явлений, которые мы называем обобщенными нелокальными феноменами». Они рассматривают три распространенных типа парапсихологических экспериментов:
a) эксперименты с микропсихокинезом, в которых проверяется способность человеческого намерения влиять на генератор случайных чисел;
b) эксперименты с ментальным взаимодействием с живыми системами, в которых человеческое намерение должно оказывать воздействие на физиологию или поведение другого человека (естественно, в жестко контролируемых условиях);
c) эксперименты с ЭЭГ-корреляцией, в которых одновременно измеряется ЭЭГ двух находящихся в разных местах людей.
В первом случае, хотя, к примеру, данные PEAR дают крайне сильные результаты в поддержку микропсихокинеза, они либо не воспроизводятся, либо воспроизводятся вне прогнозируемых значений, когда аналогичные эксперименты повторяют другие ученые. С точки зрения авторов это заставляет усомниться в том, что психокинез — классический эффект прямого причинного влияния сознания на материю.
Едва ли не с большим сложностями приходиться встречаться ученым при изучении дистантного ментального воздействия: хотя реальность подобного воздействия фиксировалась многократно, до сих пор не ясно в каких условиях оно проявляется с вероятностью, достаточной для точного повторения эксперимента.
Аналогично и с ЭЭГ-корреляциями. Первые подобные исследования проводились около полувека назад, однако ученые по-прежнему испытывают сложности с воспроизведением результатов. При этом имеется характерная деталь: не получается воспроизвести начальный эффект пары, иными словами, если отобрать десять случайных пар, то несколько из них, наверняка продемонстрируют ЭЭГ-корреляцию, однако если в дальнейшем тестировать пары уже показавшие наличие корреляции, эффект не обнаружится.
Особенностью парапсихологических феноменов является их неуловимость в контролируемых условиях эксперимента, одновременно с видимостью, достаточной для того, чтобы говорить об их реальности. Авторы предлагают обозначить данный класс феноменов как обобщенные нелокальные феномены, которые описываются в рамках разрабатываемой ими версии квантовой механики, т. н. «обобщенной квантовой механике» или «слабой квантовой теории», которая предполагает вездесущий характер нелокальных корреляций и наличие запутанности (entanglement) между объектами в макромире. Они утверждают, что это могло бы объяснить противоречивый характер экспериментальных данных в парапсихологии: «в данном случае, эмпирически фиксируемая картина невоспроизводимости — не сюрприз, но именно то, чего следовало ожидать». Парапсихологические феномены, по своей природе, могут не поддаваться экспериментальной манипуляции. «Никакие серии экспериментов, неважно насколько они хороши, продолжительны, финансируемы и качественно проведены не в состоянии изолировать эти эффекты». Единичные проявления пси способны быть очень сильными, но их репликация в рамках экспериментальной парадигмы неизбежно потерпит неудачу. Измерение эффекта может привести, в конечном счете, к его исчезновению. Авторы идут дальше и делают смелое заявление: «используя методологию естественных наук парапсихология, возможно, уничтожила научную жизнеспособность эффектов, которую она хотела отстоять».
Изучение духовной сферы и духовная практика открывают дорогу к более глубокому пониманию пси-феноменов
Означает ли это, что пси-феномены навсегда останутся не доступными для изучения? Авторы склонны считать иначе. Они обращаются к сравнительному религиоведению, демонстрирующему, что духовный опыт в большинстве традиций мира и даже вне их, с одной стороны — имеет схожий, если не идентичный характер, с другой — достаточно часто сопровождается пси-феноменами. Отсюда делается вывод, что духовный и пси опыт находятся в одной категории. Если считать предыдущие рассуждения авторов правомерными, не лишенным смысла выглядит их описание того, что означает духовность: увеличение нелокальной связности между отдельным человеком и целым (totality), а значит между человеком и его подсистемами и другими людьми (и, наверное, тогда не только людьми). В этом случае аномальные события оказываются естественным побочным эффектом увеличения нелокальной связности, а изучение духовной сферы и духовная практика открывают дорогу к более глубокому пониманию пси-феноменов.
