Учения Далай-ламы в Риге. Полевые заметки

Три недели назад, 10–11 октября 2016, в Риге прошли учения Далай-ламы, на которых удалось побывать корреспондентам журнала «Эрос и Космос».

Далай-лама говорил, в основном, на тибетском языке, и его речь синхронно переводилась одновременно на русский, английский, латышский, эстонский и монгольский языки. Событие знаковое для русскоговорящих буддистов и всех, кто интересуется буддийской философией, различными религиозными и духовными традициями мира и вдохновлён личностью легендарного тибетского лидера.

Темы, затронутые Далай-ламой, были чрезвычайно значимыми не только для буддистов, поскольку он говорил об общемировых проблемах и путях к их решению. Основной посыл Далай-ламы, на наш взгляд, выразился в его призыве к мироцентрическому и надконфессиональному видению мира, к радикальному уважению ко всем религиям.

Трудно предложить исчерпывающее изложение всех нюансов данных Далай-ламой учений, порою чрезвычайно комплексных и углублявшихся в сложнейшую систему буддийской логики, однако мы всё равно хотели бы зафиксировать какие-то основные вехи, субъективно преломившиеся в сознании наших корреспондентов — Евгения Пустошкина (главного редактора журнала) и Татьяны Парфёновой (фотокорреспондента). — ЭК

По причине привязанности к «я»,
принимая неприятное за приятное,
они будут ввергаться во все [сферы сансары],
поэтому жажда есть основа сансары.…

Кто-нибудь видел «я»?
[Произнесение слова] «я» влечёт за собой стремление к постоянному.
Эта тяга превращается в жажду счастья,
жажда станет скрывать все недостатки.

Видя достоинства, [существа] всецело жаждут их,
говоря «моё», стремятся это использовать.
Так они будут кружить (в сансаре) до тех пор,
пока проявлена привязанность к «я».

Когда есть «я», есть и осознание «другой»;
из деления на «я» и «другой» [рождаются] пристрастие и отвращение,
из тесной связи с ними
возникают все виды зла.

— Дхармакирти, «Праманаварттика»
(гл. 2 «Праманасиддхи»; пер. А. Базарова и А. Терентьева под редакцией А. Терентьева) ¹

День 1

Я не стремлюсь встречаться со знаменитыми или выдающимися людьми, для меня важнее жить по сердцу. Бывают, конечно, моменты тщеславия, тщеты, в общем всякое бывает. Но моя сознательная установка такова: я стараюсь принимать их как естественные проявления несовершенной человечной природы и работать над собой в направлении большей подлинности.

Далай-лама, чем больше я узнаю его, его принципы, идеалы, глубину его мудрости и сострадания, всё больше является для меня примером очень экстраординарной личности. Через его лекции, рассказы о нём, повествования о его жизни я столкнулся с источником какой-то глубинной мудрости. Хотя я не являюсь воцерковлённым буддистом и мифологизированные уровни религии мне не интересны, я культивирую свою связь с Дхармой как трансцендентальной мудростью.

Для меня Дхарма не равна буддизму, индуизму или какой-то религии. Это священная мудрость, йога алхимического преображения, сквозящая через века и все основные религии, эволюционирующая в их описаниях, их трансцендентальный референт, та внеконцептуальная реальность, на которую они указывают и проявлением которой в своей глубинной структуре они могут быть. Дхарма и в христианстве, и в исламе, и в буддизме, и в шиваизме, и в шаманизме. Какая-то глубоководная родниковая вода, из неисчерпаемого источника своего утоляющая жажду души в подлинно истинных и вселенских звучаниях.

В общем, для меня Далай-лама важный человек именно своей личностью и глубиной постижения того, что я распознаю как сущностные измерения буддийского учения. Я поехал в Ригу именно для того, чтобы побыть в присутствии этого совершенно необычайного и столь глубоко трогающего меня мудреца, пока ещё есть такая драгоценная возможность.

Ко второй половине дня я уже очень устал, но первая предобеденная половина и аспекты второй меня вдохновили. Хочу записать свои впечатления, пока они ещё не истлели, пока они не унесены рекой времени, размывающей все конструкции нашего сознания, как и всё человеческое вообще.

Далай-лама начал с проповеди цельного мироцентрического видения единства всего человечества, экзистенциального братства и сестринства нас как вида: все мы, семь миллиардов людей, рождаемся, живём и умираем, страдаем и испытываем счастье.

Острой проблемой перед человечеством стоит обилие межрелигиозных и межконфессиональных конфликтов, а также соперничества и недоверия внутри религий. Соперничество, например, школ буддизма или противостояние суннитов и шиитов в исламе вызывают печаль и глубокую озабоченность нашей искусственной разобщённостью, в то время как все основные религии в сути своей проповедуют сострадание и любовь. Есть множество людей с разными способностями и акцентуациями, 6 миллиардов человек на планете исповедуют религию, и для всех них необходимо многообразие воззрений и философских систем. Важно работать над примирением религий и межконфессиональных диалогом.

Далай-лама подчёркивает, что говорить, будто есть только одна истинная религия, несущая одну истину, узколобо: сегодня мы живём в мире многих религий и многих истин

Далай-лама подчёркивает, что говорить, будто есть только одна истинная религия, несущая одну истину, узколобо: сегодня мы живём в мире многих религий и многих истин. Далай-лама особо отмечает: пожалуйста, если вы считаете его своим другом, то он просит относиться с уважением ко всем религиям мира, несущим послание сострадания и любви. У всех религий целью является создание мира, в котором есть место любви и состраданию. Мы нуждаемся в разных религиях. Их и должно быть много разных, потому что люди разные: не подходит им всем одна и та же религия.

В отношении буддизма Далай-лама отмечает, что есть разные уровни учения в зависимости от способностей. Он призывает не ограничивать буддизм только низшим уровнем слепой веры, ибо если будет такое ограничение, то буддизм долго не протянет. Важно изучать изощрённые уровни буддийской философии и практики Дхармы. Также необходимо освободить буддизм, как и другие религии, от культурных рудиментов феодальных обществ, в которых они возникли. Например, неприемлемо жёсткое кастовое деление, от которого до сих пор страдают люди низших каст в Индии. В самом тибетском буддизме до сих пор наблюдается недопустимое пренебрежение женщиной, принижение её роли и статуса по сравнению с мужчинами. Эти пережитки прошлого должны быть изжиты.

Пусть в разных традициях есть различия в философских основаниях, мы не должны жёстко делить людей на своих и чужих. От такой ментальности важно отходить в пользу более мироцентричного и несектарного видения.

Внутри буддизма есть многообразие учений. Есть палийский канон, говорящий о том, что Будда начинал как обычный человек, а потом в течение нескольких лет практики обрёл просветление. Санскритский канон видит ситуацию несколько иным образом: основания для просветления уже были заложены в сознании Будды Шакьямуни, в своём воплощении он лишь вновь обрёл просветление. В этом задействованы четыре тела будды, видение которых, по моему мнению, является важнейшим расширением учения, учитывающим сущностные реалии более тонких измерений сознания и бытия.

Далай-лама упоминает удивительное сходство представлений квантовой физики с философскими воззрениями буддизма, выработанными столетия назад. Особенно мне запомнилась фраза, что объект и сознание суть проявления единого кармического отпечатка. Само разграничение на субъект и объект искусственно.

Объект и сознание суть проявления единого кармического отпечатка. Само разграничение на субъект и объект искусственно

Разные уровни подходов: тогда как сутрический уровень представляет общие знания и принципы, подходящие для всех масс людей, тантрические учения являются сугубо индивидуализированными. Каждое тантрическое учение индивидуально сонастроено с уникальными качествами и свойствами той или иной отдельной личности. Есть разные тантры для разных типов личности, подбираются они в индивидуальном порядке.

Далай-лама сказал нечто очень живительное: мы должны быть буддистами двадцать первого века и изучать буддизм в его полноте и многообразии. Выходить за пределы поверхностного уровня. Самым главным методом буддизма является практика бодхичитты, или постижения всего как пустоты. Пустота есть многомерное распознавание взаимозависимого совозникновения феноменов.

У меня есть еще несколько страниц заметок. Разумеется, я не претендую на стопроцентную передачу слов Далай-ламы, хотя некоторые высказывания и являются буквальными цитатами. Быть может, завтра я продолжу делиться конспективными заметками о самых трогательных для меня моментах. Не знаю. Есть ещё пара страниц тезисов, которые срезонировали со мной в этот день. Может, завтра будет и что-то ещё. Пусть будет благо от этих слов хоть одному человеку.

День 2

Приведённые в данном разделе впечатления от остатка первого дня и со всего второго дня были записаны три недели спустя на основе конспектов, составленных в дни учений.

Поскольку у меня не было возможности записать непосредственные впечатления второго дня сразу же по завершении учений, то вторая часть данных заметок будет базироваться на нескольких законспектированных мною пунктах, показавшихся мне особенно интересными, и воспоминаниях.

В первую очередь, запомнилась одна вещь, кажущаяся, на первый взгляд, тривиальной, но воспринятая мною как чрезвычайно важная. Далай-лама подчеркнул необходимость изучения буддийской философии и проверке её положений на практике. Не нужно ничего воспринимать на веру. Однако, и это очень важно, если мы убеждаемся в истинности чего-то, мы должны этому следовать. Казалось бы, простая идея, однако сколько примеров из своей жизни и жизни других мне известно, когда многократно убеждаешься в истинности каких-то высоких прозрений, но по инерции продолжаешь плыть в рамках старого и уже иссохшего русла.

Вместо того чтобы зиять стягивающим все силы на себя гештальтом, крайним воззрением своей предельной самосущной значимости, мы можем практиковать рассредоточение, чтобы объять панорамное видение сияющей реальности

Много других вещей и положений, которые, казалось бы, были мне известны из чтения литературы и слушания лекций, будучи переданы Далай-ламой, с обновлённой свежестью зарегистрировались в моём сознавании. Я чуть по-новому, с каким-то новым ощущением посмотрел на принцип культивирования равностности, сформулированный Далай-ламой как практику «выравнивания» себя и других и заботу о других там, где омрачённое сознание озабочено преимущественно собою.

Сама идея своей обособленности и того, что я являюсь пупом земли, сконструирована и не соответствует большей действительности, открывающейся с развитием способности к сострадательной мудрости. Вместо того чтобы зиять стягивающим все силы на себя гештальтом, крайним воззрением своей предельной самосущной значимости, мы можем практиковать рассредоточение и выравнивать своё восприятие, чтобы объять панорамное видение сияющей реальности.

Высокая осознанность становится динамическим плодом регулярной и долговременной практики медитативного аналитического исследования базовых феноменологических и концептуальных построений, которые я выстраиваю о себе и мире, — или, если точнее, которые выстраиваются в моём феноменологическом поле под воздействием множества причин и следствий. Цепляние за собственную важность и цепляние за истинностное (то есть независимо-обособленное) существование как своего «я», так и «внешних» предметов представляет собою преграду на пути духовного самораскрытия, раскрепощения сознания.

Можно взять, например, различные аффекты, или эмоциональные реакции по отношению к феноменологическим объектам. Тот же гнев. По словам Далай-ламы, непривлекательность (или привлекательность) любого объекта на 90 % создаётся нашим умом — как это показал, к примеру, Нагарджуна. Нам кажется, что объекты существуют внешне самосущим образом (и мы их чисто воспринимаем), а это совершенно не так: ни объекты не существуют обособленно и независимо, ни восприятие наше не является чистым. Всё возникает в горизонте взаимозависимого совозникновения — всепустотности явлений.

Аналитическая медитация, служащая одной из основополагающих практик для культивирования осознанности, представляет собой прозревание паттернов ума с перспективы пустотности

От себя я добавил бы, что современная психология, развивавшаяся последнее столетие, хорошо это осознаёт. Любой, кто работает в сфере практической психологии, связанной с исследованием психодинамических аспектов сознания, в конечном счете, убеждается, что субъективно воспринимаемый нами мир, во многом, есть проекция нашего сознания. Не в онтологическом смысле, что мир как нечто объективное есть субъективное порождение моего индивидуального ума, а в смысле соконструирования реальности и того, что наши реакции в значительной степени обусловлены возникшими в ходе индивидуальной и коллективной истории фильтрами восприятия и неосознаваемыми структурами сознания, равно как и иными «слепыми пятнами». Наш ум лихорадочно и часто довольно произвольно цепляется за оценки событий, навешивая на всё спутанные концептуальные и аффективные ярлыки, и из этих зачастую ложных и неотрефлексированных оценок и сплетается общее веретено нашего коллективного сансарического существования.

Далай-лама указывает на то, что аналитическая медитация, служащая одной из основополагающих практик для культивирования осознанности, представляет собой прозревание паттернов ума с перспективы пустотности. Мы исследуем причины как когнитивных установок, так и эмоций (гнева и др.) и практикуем рассмотрение исследуемого объекта с широкой перспективы. Цель состоит в систематическом, можно сказать — панорамном, видении объекта со всех сторон и ракурсов. Сам Далай-лама, по его словам, ежедневно занимается тщательным медитативным исследованием всех этих феноменов и конструкций миропроявления, насыщением их, как я бы выразился, осознаванием.

Это действительно не так просто понять и освоить, особенно когда находишься на начальном этапе знакомства с буддийской философией и не знаком с её медитативно-созерцательным аппаратом. Учение о пустотности не имеет отношения к каким-то конкретным и специфическим психическим состояниям, как это иногда понимается, это довольно глубокая и утончённая доктрина о неописуемо-динамической реальности, суммирующая серьёзные познавательные и психопраксические прозрения буддийских учёных. Постижение этого требует развития высоких способностей во всех смыслах.

Как настаивает Далай-лама, если опираться на учения Будды с точки зрения низких способностей и исключительно слепой веры, то оно не просуществует долго и исчезнет

Но, как настаивает Далай-лама, если опираться на учения Будды с точки зрения низких способностей и исключительно слепой веры, то оно не просуществует долго и исчезнет. Крайне важно опираться на интерпретации высшего уровня и развивать в себе способности для этого, чтобы послужить миру наилучшим образом. В конце второго дня Далай-лама поделился, что сам он постоянно уделяет время изучению различных философских текстов, и призвал всех присутствующих к тому, чтобы каждый день изучать что-то новое. Важно постоянно читать различные книги и трактаты, постигать их смысл. Крайне важно развивать в себе целостное понимание многообразной буддийской философии.

Несколько раз Далай-лама останавливался и на вопросе любви. Здесь он тоже разворачивает видение, возлагающее на практикующего серьёзные моральные требования развиваться и не останавливаться на «протоаффектах». В каком-то смысле это серьёзно совпадает с развитием западо-европейской философии, с её мироцентрическим императивом, требующим крайне высокого видения единства всего человечества.

По словам Далай-ламы, предвзятая, или биологическая, любовь менее совершенна, чем любовь как результат тренировки, или развития, ума. Необходимо развивать своё сознание и то, в какие отношения мы вступаем с реальностью во всех её проявлениях, аналитически исследовать различные предпосылки наших установок и аффектов, исследовать долгоиграющие последствия своих когнитивных и эмоциональных выборов. Ведь чрезмерная привязанность к объекту любви недалеко идёт от ненависти; как в пословице, что «от любви до ненависти один шаг». Какая же благодать в такой импульсивности? Важно развивать взрослую и зрелую, рефлексивно насыщенную позицию в отношении любви и связывать её с глубоко мудрыми философскими основаниями понимания глобального устройства нашей экзистенциальной реальности.

Любовь, как говорит Далай-лама, важна не слепая, а как результат духовного развития. Универсальная любовь, не связанная с привязанностью к каким-то узким идентификациям и феноменам, это поистине вершина и величие духа. Важнейшей вехой на пути к развитию такой действительно высокой, или универсальной, любви является медитация на равностности ко всем существам — как «друзьям», так и «врагам». Равностность не означает равнодушия; это равно доброжелательное в душе отношение, полюбовно-сострадательное отношение ко всем сознающим существам, разделяющим с нами на уровне своей базовой экзистенциальности некое общее стремление к счастливой жизни.

Универсальная любовь, не связанная с привязанностью к каким-то узким идентификациям и феноменам, это поистине вершина и величие духа

Второй день отметился чрезвычайно плодотворной, долгой и насыщенной сессией ответов на вопросы. Далай-лама был недоволен качеством и уровнем вопросов в первый день, поэтому во второй день организаторы постарались отобрать действительно сущностные вопросы, касающиеся буддийского учения. В результате секция вопросов и ответов была необычайно интересной, а Далай-лама даже всё откладывал несколько раз начало формального учения, чтобы ответить «ещё на один-два вопроса».

Представитель одной из общин московских буддистов задал Далай-ламе важный вопрос. В связи с изменениями законодательства, по словам задавшего вопрос, теперь религиозная группа должна быть официально зарегистрирована и у конфессии должен быть свой храм для исполнения религиозных обрядов. Из-за ряда причин в Москве до сих пор нет буддийского храма. Каким образом можно практиковать буддизм в такой ситуации?

Ответ Далай-ламы был необычайно мощным. Он начал с того, что в буддизме есть не только и не столько религиозная часть, имеющая отношение к вероисповеданию и тоже важная сама по себе, но и часть, касающаяся буддийской философии и науки о сознании, которая может быть полезна всему человечеству независимо от их конфессиональной принадлежности. И Далай-лама однозначно и прямо дал рекомендацию сфокусироваться не на религиозной части буддизма, а на том, чтобы основать в Москве академический, а не религиозный, институт, в котором можно было бы изучать потенциальный вклад буддизма в научное мировоззрение. В России в начале двадцатого века была сильнейшая школа научных исследований буддизма, эти работы значимы и изучаются до сих пор.

Далай-лама несколько раз подчеркнул, что университеты должны стать центрами изучения буддийской философии и науки о сознании

Далай-лама несколько раз подчеркнул, что университеты должны стать центрами изучения буддийской философии и науки о сознании. Да и сами монастыри должны становиться центрами нерелигиозного обучения, в которых люди могли бы изучать основы философии и буддологии без необходимости обращения в веру и религиозной практики. За время учений он несколько раз упоминал о той важной роли в истории буддизма, которую сыграл такой институт, как монастырь-университет Наланда, породивший целую плеяду буддийских исследователей-практиков, сыгравших колоссальную роль в становлении индо-тибетской традиции буддизма.

Также Далай-лама вновь повторил о том, что является действительно важной для него темой. В такие занимающиеся академическим исследованием буддизма университеты важно приглашать представителей разных религий и активно создавать пространство для межконфессионального диалога.

Редакция «Эроса и Космоса» также поучаствовала в процессе задавания вопросов. Наш фотокорреспондент Татьяна Парфёнова задала вопрос о роли Красоты и эстетики в духовном освобождении и пробуждении. Дело в том, что в европейской философской традиции Большая триада — Истина, Благо, Красота — ещё со времён философа-мистика Платона играет системообразующую синтезирующую роль для всего общеевропейского мировоззрения (например, в интегральной философии нашего современника Кена Уилбера данная «Большая тройка» является краеугольной; для российского сознания это также значимая тема, ведь великий русский философ девятнадцатого века Владимир Соловьёв подчёркивал роль Красоты из этой триады в спасении мира, отразил это в своих произведениях и Достоевский; немецкий философ Кант называл эстетику высшим синтезом теоретических и этических знаний). Также во всех мировых религиях, и буддизм не исключение, в ритуалах и иконографии в серьёзнейшей мере присутствует эстетическое измерение.

Если мы поступаем честно, то действия тела, речи, ума, внешние проявления тела — все они будут тоже благими, их будет сопровождать измерение красоты

Далай-лама дал достаточно длинный ответ о роли Красоты на духовном пути. Точнее, в своём ответе он сфокусировался на проявлениях красоты. В буддийской практике культивируется видение прекрасных деяний, движений тела, звуков и т. д. Если мы поступаем честно, то действия тела, речи, ума, внешние проявления тела — все они будут тоже благими, их будет сопровождать измерение красоты. Красота неразрывно связана с моральностью наших деяний, их нравственной мотивацией: если мы думаем лишь о своём собственном благе, не обращая внимания на других, даже если мы и пытаемся внешне проявлять себя красиво, то, на самом деле, люди не глупцы, — они поймут, что это лишь внешнее проявление. Может пройти какое-то время, но люди неизменно распознают наличие лишь внешней оболочки и отсутствие сути. Если же ваши действия и мотивации совершенно прозрачны, то все ваши действия тела, помысли и звуки речи, которые вы произносите, будут прекрасны.

По словам Далай-ламы, если у нас есть стремление принести благо другим — это и есть красота. Если же вы стремитесь к тому, чтобы причинить вред другим, если вы гневаетесь, завидуете, жадны по отношению к другим — эти ментальные деяния лишены красоты, они не являются прекрасными выражениями или проявлениями наших тела, речи и ума. Даже если мы и попытаемся прикрыть свои эгоистические устремления, то не сможем этого сделать. Когда же наши помыслы устремлены на что-то прекрасное, когда мы стремимся совершить благие дела, тогда и наши проявления тела, речи и ума будут преисполнены красотой.²

Ближе к завершению сеанса вопросов и ответов Далай-ламе задали многосоставной вопрос о том, что происходит, с точки зрения буддийского учения, с телом и сознанием в первые мгновения, часы и дни после смерти и как разворачивается процесс перерождения. Последовал захватывающий по своей глубине ответ, завершившийся симфонией космических масштабов. Далай-лама начал с описания интересных феноменов, которые могут случаться в первые часы после смерти, особенно если она была произведена осознанно. Дело в том, что сознание может оставаться в мёртвом теле, если при жизни сформирована соответствующая медитативная установка в рамках продвинутых форм буддийской йоги. Далай-лама призвал к систематическому и научному исследованию каких-то интересных присмертных феноменов, возникающих в результате такой практики.

В бесконечном множестве вселенных можно найти пространство для духовного преображения

Далее Далай-лама несколько слов увлечённо рассказал о буддийской теории перерождения в связи с феноменом бардо, или промежуточных состояний (доступ к которым открывается сразу же после смерти, что обычно пугает неподготовленных людей, но может, на самом деле, открыть дорогу к освобождению). В посмертных бардо-состояниях, в которых сознание человека может пребывать много дней, существует «тонкое тело» бардо, весьма пластичное и не ограниченное конвенциональными пространством и временем. Поскольку буддийская космография выделяет существование мириадов вселенных, существо в состоянии бардо может «мысленно» переродиться где угодно в этом океане существования. В том числе важно, что в бесконечном множестве вселенных можно найти пространство для духовного преображения.

Именно здесь Далай-лама провёл параллели с современной научной астрономией и космологией. Первая, в частности, открыла существование бесчисленного множества галактик в нашей вселенной, причём чем лучше наши телескопы, тем больше галактик мы обнаруживаем. Далай-лама в своём ответе ясно показал свою увлечённость вопросом, как именно соотносится буддийское представление о мириадах вселенных с современными научными познаниями о гигантском и безбрежном вселенском пространстве, заполненном мириадами галактик с мириадами звёздных систем и иными неведомыми объектами.

Послевкусие

Я пишу эти строки, пока возвращаюсь домой из Риги.³ Наверное, такие поездки оставляют след на всю жизнь. Помню, как я, будучи подростком, увидел Прагу. До сих пор вспоминаю, какой след оставил во мне этот город, словно старая память всколыхнулась. У меня были хорошие предчувствия о поездке в Ригу. Они оправдались. Город, люди, всё невероятно красиво. Погода не подкачала.

Ну и, конечно, Далай-лама: даже сейчас я словно бы ощущаю его присутствие, пусть прошло больше дня с завершения учений. Я получил именно то, зачем ехал: я хотел побыть в поле человека, с которым с каждым приходящим годом жизни чувствую всё большую связь. Сострадание и огромное сердце его, а также его целостное и интегрированное видение принципов трансцендентального учения вызывают к жизни что-то хорошее, чистое и правильное во мне.

Помню, в какой-то момент несколько лет назад случилось нечто чрезвычайно важное. Перед моим внутренним взором раскрылся широкий простор учения махаяны и предвечного обета, принятого вне времени и пространства. Обета посвящать сердце своё преображению мира и освобождению всех сознающих существ во всех мирах и временах, сквозь эоны и века сияя самоисполняющейся и самоосвобождающей, не принадлежащей ни мне, ни кому-либо надеждой на глубину и бездну духа. В горниле этой клятвы испепеляются все цепляния и истлевает тщета ложных воззрений.

В потоке жизненных переживаний я осознал, что все мои беды, мучения и неприятности вызваны моим собственным цеплянием за себя, моим эгоистичным стремлением получить что-то одно и отринуть что-то другое. И вправду, никто в здравом уме не выбрал бы страдание: мы страдаем от того, что упрямо делаем выборы в пользу причин, порождающих страдание. В нас буквально впечатаны дурные привычки ума, мы словно лёгкие курильщика в сравнении с лёгкими здорового человека.

Парадокс бодхичитты в том, что в объятии воззрения сострадания и милосердия, искореняющего зависимость от самофиксации, открывается горняя панорама Великой колесницы, переправляющей нас с одного экзистенциального берега на другой.

Мы страдаем от того, что упрямо делаем выборы в пользу причин, порождающих страдание. В нас буквально впечатаны дурные привычки ума

Пространство другого человека насыщается узнаванием пустотности, и в этом зеркале отражается мой собственный истинный лик. Все элементы, ассоциативные ряды, вереницы воспоминаний играют переменчивую шутку, кружась и верчась в космическом творчестве, созидательном движении Космоса. Я есть, и я не узник и не пленник навеки.

Шаг за шагом, интуитивно я иду за сердцем своим и припоминаю нечто важное о том, какие смыслы предельно возможны и реальны. И это паломничество привело, наконец, в нужный момент к встрече с многоуровневым учением, воплощение нашедшим в широкой деятельности Далай-ламы и пространстве Дхармы, открываемом его присутствием.

Мы странные существа, живущие в чудесном мире. Нам кажется, что мир дан нам в обыденном самоощущении и что наше повседневное самосознание представляет собой конечную истину и единственный пласт сознания, который только может быть. Это наивный эгоцентризм нашего ложного сознания.

Наше обыденное феноменологическое сознание есть конструкция, возникшая в результате сочленения миллиардов лет эволюции, временных движений материи и пертурбаций культуры, давления переживаний первых лет жизни и травматичных переживаний перинатального периода, а также выборов и тенденций, совершённых нашей интенциональностью; это адаптивный клубок ощущений, аггрегация кармических оттисков, следов и склонностей завихрений всемирного потока.

Наивно считать, что столь пластичная и многомерная конструкция, каковой является наше бытие-в-мире, и вправду ограничивается исключительно тем поверхностным её слоем, который можно обозначить как дуалистический туннель реальности или транс обыденной жизни. Мир как бесконечная и неописуемая, необусловленная и преисполненная жизни Тайна призывает нас к встрече с Собой. Всё, что мы в своём дуалистическом сознании можем сказать о мире, предельно не вмещает Мир как таковой.

Всё, что мы в своём дуалистическом сознании можем сказать о мире, предельно не вмещает Мир как таковой

Встреча с извечным и сияющим вызывает дрожь, но упавшее в землю зерно, чтобы прорасти, должно отважиться умереть. Прошлого нет, оно уже истлело сейчас, будущего нет, кроме как в разворачивающемся в настоящем воображении. В экспансивно расширяющемся горизонте настоящего все события пребывают в танце и сгорают в кострище трансцендентального изначального сознавания. Всё происходящее не отсрочить, всё в настоящем распаковывается вереницей последствий. Наше отпускание и смерть развернутся лишь в настоящем. И только от нас будет зависеть, сумеем ли мы за вуалью тривиальных конструкций прозреть иной план бытия, сквозящее через все мелочи мира сего инобытие. Прозрение трансцендентного знания, праджня, рассекает слои условной реальности и позволяет увидеть то, что потом не развидеть. Несокрушимая клятва оставаться со своей исконной правдой прольёт свет на все впечатления мрака.

Музыкальное подношение Бориса Гребенщикова Далай-ламе. После учений был концерт в рамках проекта Гребенщикова «БГ Symphonia» с симфоническим оркестром.