Сознание, его измененные состояния и миры опыта

Перевод выполнен с разрешения автора специально для журнала «Эрос и Космос». Оригинал статьи был опубликован в «Журнале трансперсональной психологии» (1986)¹.

Мы начнём с краткого рассмотрения природы обыденного сознания (и обыденного «я», с ним связанного), а также природы изменённых состояний сознания (ИСС). Рис. 1 содержит схематическую репрезентацию развиваемого мною системного подхода к пониманию изменённых состояний сознания, который мы будем использовать здесь в качестве иллюстрации основных процессов, составляющих сознание и признаваемых современной психологией. Указанные блоки представляют собой процессы или подсистемы целокупной системы сознания, стрелки же следует воспринимать как основные каналы информационного потока. Чем толще стрелка, тем больше информационный поток. Каждый из указанных процессов сам по себе заслуживает как минимум отдельной главы, а ещё лучше — книги. Заинтересованный читатель найдет более подробную информацию в книге «Состояния сознания» (Tart, 1983)².

Подсистемы сознания

Экстероцепция относится к имеющимся у нас рецепторам, за счет которых мы воспринимаем внешний по отношению к телу мир, это наши обычные чувства. Сейчас вы читаете эти строки при помощи экстероцептора — ваших глаз.

Интероцепция представляет собой класс процессов, которые дают нам информацию о внутреннем состоянии тела. Ощущение судороги, чувство баланса или принимаемой позы являются примерами интероцепции.

Обработка входящей информации относится к факту, подробно описанному и изученному современной психологией: наше восприятие не просто даётся нам в чистом виде ощущений, которые достигают экстероцепторов и интероцепторов, — восприятие является конструктом, результатом сложного процесса, в котором входящие данные от наших рецепторов формируются, преобразуются, подвергаются процессам добавления, извлечения и лишь потом становятся знакомым нам объектом восприятия. Верования и предрассудки нашей культуры закреплены в виде множества полуслучайных привычек восприятия. Все эти сложные процессы стали полностью автоматическими по мере инкультурации, и таким образом мы не осознаём шаги происходящего процесса: всё выглядит так, будто мы просто что-то видим, что-то слышим, ощущаем и так далее.

Память представляет собой множество способов хранения информации о предыдущем опыте, мыслях и чувствах. Обработка входящей информации во многом полагается на память в деле выбора направления своего конструирующего процесса.

Осознавание  (awareness) невозможно уместить в словесном определении, так как слова являются лишь небольшой подсистемой по отношению к общей совокупности функций ума. Осознавание в широком смысле относится к нашей важнейшей фундаментальной способности знать, что нечто существует и что нечто происходит. В обыденном сознании осознавание почти всегда полностью помещено в слова и предстаёт в виде внутреннего диалога с самим собой (это то, что мы обычно понимаем под мыслью), но на самом деле она является куда более базовой, чем слова. На иллюстрации систем сознания (рис. 1) показано, что после обработки входящая информация питает осознавание, как и поток информации от других процессов.

Чувство идентичности представляет собой особое качество информации, которое добавляется к определённым аспектам содержимого осознавания. Это чувство, когнитивное качество «Это же я!» и «Это обо мне!», которое даёт особый приоритет тому, к чему оно добавляется, в плане осознавания и энергии. Восприятие фразы «К ноге Джона Смита ползёт паук» не обладает тем качеством, которым обладает фраза/восприятие «К моей ноге ползет паук!». Входящие данные от вашего тела (интероцепция) обычно являются важной частью вашего чувства идентичности.

Эмоции — это различные обычные (и не совсем) эмоции, испытываемые нами. Такие, как радость, страх, гнев, любовь, удовлетворение и так далее.

Чувство пространства-времени — так же, как и обработка входящей информации, — является частью процесса конструирования восприятия себя и мира. Оно создаёт соотнесённость с пространством и временем. Проживаемый опыт обычно не просто случается, он случается сейчас и в данном месте.

Оценивание относится к различных процессам оценки информации: что значит то, что я воспринимаю и что я должен делать с тем, что уже знаю? Оценивание включает в себя относительно формальные, конвенциональные процессы как логического, так и алогического мышления, равно как и иллогического размышления. Эмоциональные процессы также являются процессами оценивания, но выделяются в отдельную группу из-за их особого качества.

Подсознательные процессы являются обычно невидимыми процессами ума, к которым мы прибегаем для описания структурированного опыта и поведения, не имеющих смысла с точки зрения того, что индивид воспринимает сознательно. К примеру, когда кто-то утверждает, что он достаточно спокоен, хотя показывает классические признаки страха, мы можем говорить о работе подсознательных ментальных процессов. Я включаю сюда как позитивные процессы, так и конвенционально негативные — фрейдовские идеи бессознательного. Недавняя книга Гоулмана (Goleman, 1985) очень полезна в понимании этих процессов.

Наконец, двигательная реакция относится к процессам, контролирующим наши мышцы и тела (к примеру, на гормональном уровне), которые принимают результаты оцениваний и решений и позволяют нам оказывать на них влияние.

Итак, вышесказанное представляет собой излишне статичный взгляд на то, что в действительности является взаимосвязанной и взаимоподдерживающей совокупностью динамических процессов. Обычно общим результатом этой динамически действующей и взаимодействующей системы является «Я» — «моё состояние сознания».

Стабилизация состояния сознания

Я считаю важным выделить одно ключевое качество системы нашей жизнедеятельности, на основании которого строится состояние нашего сознания. Это качество состоит в том, что, несмотря на постоянные изменения во внешнем мире и внутри наших тел, состояние сознания стабилизировано, — оно, как правило, сохраняет общий паттерн своего функционирования, свою целостность. Всегда возможно появление внезапного шумового сигнала, мой желудок может заболеть и т. д., но я всё равно останусь собой. Как и в любой другой хорошо спроектированной системе, для интеграции изменений в систему вносятся поправки и компенсирующие элементы, чтобы эти изменения не смогли вытолкнуть систему из состояния оптимального осуществления ее функций. В мистически-экстатическом состоянии сознания может наблюдаться ситуация, каждая вспышка света будет вызывать у вас восхищение и радость, но вы бы так долго не протянули. Солнечный свет, отражающийся от решетки радиатора грузовика, едущего навстречу, не должен вызывать у вас ощущение экстаза, но должен интерпретироваться согласно стандартам обыденного состояния сознания как сигнал к тому, чтобы вы ушли с дороги.

Стабилизация обыденного сознания во многом осуществляется за счет нагрузки — работы, которой нагружают все эти процессы наше сознавание. Так как выполнение работы происходит почти полностью автоматически, обычно мы не ощущаем, что выполняем тяжелую работу по поддержанию своего обыденного состояния, — мы просто находимся в нём. Когда большая часть нагрузки снимается, как это обычно происходит в изменённых состояниях сознания (расслабленность, отсутствие оценочных суждений, простое нахождение в потоке жизни и так далее), природа сознаваемого опыта может радикальным образом измениться.

Другим важным источником стабилизации состояния сознания (обыденного или измененного) является механизм обратной связи: информация о результатах деятельности отсылается обратно к тем процессам, что вызвали эти результаты. Мне нужно подвинуть большую коробку в другой конец комнаты, но я не хочу повредить мебель. Я не просто обрушиваю все свои силы в моих мышцах на толкание коробки, я делаю это постепенно, я воспринимаю то, насколько хорошо у меня получается двигать коробку. Не слишком ли медленно я её двигаю? Может, мне стоит приложить чуть больше усилий? Не слишком ли она быстро двигается, не потеряю ли я контроль и не ударюсь ли обо что-нибудь?

На рис. 1 показаны две основные петли обратной связи, являющиеся ключевыми для стабилизации нашего обыденного сознания. Верхняя (обратная связь с внешним миром) отсылает к тому факту, что мы используем свои экстероцепторы для отслеживания результатов наших действий, как в примере с коробкой. Нижняя (обратная связь с телом) отсылает к тому факту, что ощущения в нашем теле также сообщают нам о результатах наших действий. Если я почувствовал боль в нижней части спины, когда начал толкать коробку, то мне стоит обратить внимание на эту обратную связь и испробовать другой способ перемещения коробки, если я не хочу повредиться.

Подводя итог, можно сказать, что обыденное сознание является полупроизвольной конструкцией. По мере взросления мы выработали большое число привычек — привычек восприятия, мышления, чувствования и действия. Автоматическое осуществление этих привычек в нашем обыденном окружении составляет систему, паттерн, который мы называем обыденным сознанием. Обыденное сознание стабилизировано, так что оно сохраняет свою целостность вопреки различным обстоятельствам. Забывая о работе по конструированию этих привычек, совершенной в детстве, и не осознавая культурную относительность и произвольность большей их части, мы воспринимаем их как нечто само собой разумеющееся, как «обыденное» или «нормальное» сознание. Стоит отметить, что личность, этот набор характерных поведенческих стратегий и утверждений, отличающих нас от других, проявляет себя через состояние нашего сознания. В рамках этой статьи для её лучшего понимания «личность» и «состояние сознания» стоит воспринимать как синонимичные понятия.

Измененные состояния сознания

С каждым из вышеописанных психологических процессов могут происходить кардинальные изменения. К примеру, обычное лицо человека может предстать как лицо ангела или дьявола. И я говорю здесь не об интерпретации, а о фактическом восприятии. Ваше сердце может восприниматься, как светящееся поле радиально расходящейся энергии, а не просто как слабоощутимая пульсация в вашей груди. Ваши воспоминания могут предстать перед вами как воспоминания кого-то другого, или же вы можете «вспомнить» вещи, в отношении которых на интеллектуальном уровне вы понимаете, что никак не могли бы их знать, однако они, «очевидно», доступны вам в виде воспоминаний. Совершенно новые системы мышления могут вступить в игру по оцениванию реальности. Самое дорогое вам может радикально измениться. Пространство и время могут функционировать новыми способами, как в случае с переживанием вечности. Ваша мускулатура также может начать работать совершенно непривычным образом.

Обычно, многие изменения такого типа происходят одновременно, и в эти моменты мы начинаем говорить о переживании «изменённого состояния сознания». Изменения в восприятии слишком кардинальны для того, чтобы рассматривать их лишь как вариацию вашего обыденного состояния, — они отличаются как количественно, так и качественно.

Показателен следующий пример изменённого состояния сознания, описываемый Стаффордом (Stafford, 1983):

В определённый момент мир исчез. Я покинул свое тело. У меня его не было… Затем я дошел до точки, в которой почувствовал, что готов умереть. Это был не вопрос моего выбора, было лишь ощущение волны, несущей меня все выше и выше, и в то же время я осознавал, что в своем обычном состоянии я бы воспринял это, как ужас смерти. Мне стало очевидно, что всё время до этого опыта я представлял себе смерть неправильно, за исключением того, что было ощущение смерти, что нечто умирает. В какой-то момент я все отпустил. Я полностью отдался происходящему и затем вошёл в пространство, в котором нет слов. Его пытались описать тысячи и тысячи раз, начиная с Будды. Я говорю обо всех этих словах о единстве со Вселенной, об узнавании своей божественности — о всех моих дальнейших попытках описать и исследовать происшедшее при помощи слов. Было чувство возвращения домой… Это было блаженное состояние, которое я никогда не испытывал прежде.

Состояние сновидения

Для нашего дальнейшего понимания изменённых состояний сознания, обратимся к рассмотрению наиболее часто возникающего изменённого состояния — сновидений в ночное время. Современные исследования сна показали, что каждый из нас проводит около 20 % от всей длительности сна в особом состоянии, так называемой первой стадии, при которой мозговые волны указывают на сновидческую ментальную активность, помним мы об этом после или нет.

На рис. 2 продемонстрированы значительные изменения в функционировании подсистем сознания, которые происходят во время сна в ночное время. Неровные линии указывают на то, что работа того или иного процесса значительным образом отличается от его работы в обыденном состоянии бодрствующего сознания.

Для того чтобы войти в сон, мы должны отправиться спать и оставаться в этом состоянии, иными словами, мы должны вызвать в себе изменённое состояние сознания. Обычно это осуществляется через снижение уровня активности экстероцепции и интероцепции до очень низких значений. К примеру, мы выключаем свет и закрываем глаза, отключая визуальный поток информации. Мы также расслабляем тело и не совершаем движений, устраняя интероцептивный поток кинестетических данных. Таким образом, на рис. 2 обозначен этот уменьшенный поток данных от экстеро- и интероцепторов в виде маленьких стрелок.

Далее, известно, что наличествует очень активное торможение входящих сигналов, достигающих наших рецепторов. Поэтому обработка входящей информации на иллюстрации показана сжатой по центру. Если вы намеренно попробуете стимулировать спящего, но недостаточно сильно для того, чтобы он проснулся, а затем разбудите его и попросите его рассказать о сновидении, то увидите, что большинству раздражителей не удаётся проникнуть в мир сновидений. А те немногие, что проникают, обычно сильно искажены и легко вплетаются в разворачивающийся сон. Называние имени спящего, к примеру, может трансформироваться во сне в другого персонажа, спрашивающего спящего о состоянии его здоровья.

Память также функционирует иначе в сновидящем сознании. В бодрствующем состоянии мы обычно знаем, когда извлекаем информацию из памяти, — имеется невербальное качество «Это относится к памяти», прикрепляемое к извлекаемой информации. Это качество исчезает во снах. Общепризнанный взгляд на сны говорит о том, что все объекты в мире сновидений конструируются из образов, содержащихся в памяти, но, несмотря на это, видение сна переживается как восприятие, а не как вспоминание.

Схожим образом, наше чувство идентичности, эмоции и процесс оценивания информации действуют иначе, так что сон предстаёт как снящийся кому-то иному с другими эмоциональными реакциями и стилями мышления. То, что выглядит благоразумным по стандартам сна, может быть неприемлемым по стандартам состояния бодрствования. Чувство пространства-времени кардинально меняется: вместо помещения вашего опыта в «реальный» контекст того, что вы лежите на кровати ночью, вы можете оказаться среди пальм у оазиса в следующем веке.

Рассмотрим другую общую характеристику снов: сны обычно воспринимаются как нечто просто случающееся с нами, нежели нечто представляющееся как наше активное творение. Кто создаёт этот мир и все действия в нём? Откуда появляется окружение и сюжет? Как разные обитатели сна знают, когда нужно появиться в нем?

Считается, что подсознание ответственно за разумное и активное создание снов, поскольку спящий отрицает свою ответственность. Разумеется, это не самое лучшее объяснение, но это всё, что у нас есть на данный момент. И это служит хорошим напоминанием о том, как мало нам известно о собственном сознании.

Наконец, заметьте, что процесс двигательной реакции так же, как и процесс обработки внешней информации, изображён сжатым по центру. Это отражает тот факт, что в снах вы выполняете все виды физических действий при помощи того, что считаете своим физическим телом, хотя для внешнего наблюдателя вы лежите неподвижно. Современные исследования показали, что нейрональные сигналы движений посылаются в мышцы во время сна так же, как и во время бодрствования. Если вам снится, что вы поднимаете свою руку, то все необходимые сигналы для осуществления этого действия посылаются в руку. Но дело в том, что во время ночного сна активируется паралич мускулов. Затормаживающие сигналы посылаются вниз по спинному мозгу, а затем к самим мышцам, чтобы они оставались неподвижными. Это вполне понятно: было бы крайне опасно совершать физические движения во время того, как наше сознание находится в мире снов. Главным исключением из этого правила являются наши глаза, которые двигаются согласно происходящему во сне, также как бы они двигались при бодрствовании. Торможение здесь не нужно, так как нет никакой опасности в том, что наши глаза совершают движения, пока мы спим.

Отсутствие обратной связи от внешнего мира в состоянии сна

Выше я уже говорил о том, что состояние сознания является динамически взаимодействующей и стабилизированной системой. Обыденное состояние бодрствования стабилизируется, главным образом, посредством двух главных контуров — через петлю обратной связи с внешним миром при помощи экстероцепторов и через петлю обратной связи с внутренним миром, с телом, через интероцепторы. В состоянии сновидения эти главные стабилизирующие контуры почти полностью пропадают. В своём сне вы можете поднять свою руку и передвинуть гигантский валун весом в несколько тонн. Это объясняется тем, что вам не поступает входящих сигналов от интероцепторов, находящихся в вашей руке, которые бы вступили в противоречие с вашей идеей совершить это действие. Также отсутствует непосредственное восприятие через ваши физические глаза, которое бы сказало вам о том, что никакого валуна не существует, что, в свою очередь, опять же воспрепятствовало бы совершению этого действия. Единственной обратной связью здесь выступает обратная связь от вашего образа тела, нежели от физически существующего. Таким образом, у любой идеи имеется больше сил для влияния на процесс конструирования «реальности» — осознаваемого вами опыта в состоянии сна, так как почти полностью отсутствуют входящие сигналы от прочной и закономерной внешней реальности, с которой должна соотноситься ваша внутренняя идея.

Нам стоит принять тот факт, что, как правило, сон абсолютно реален во время того, как он происходит (я исключаю здесь из рассмотрения феномен осознанных сновидений, в которых вам известно о том, что вы спите). По моему мнению, реальность сновидения «реальна» в той же степени, что и обыденная реальность, а иногда даже «реальнее». Согласно ранее разработанным мной теориям (Tart, 1987), процесс моделирования мира во время снов в своей основе является тем же, что и в бодрствующем состоянии. Так откуда же взялась идея о том, что сон — это нечто воображаемое? Здесь нужно обратиться к природе нашего опыта.

Три категории опыта

В общем и целом, я могу сказать, что большая часть моего опыта без труда может быть помещена в три общие категории, которые я буду называть «мирами» (мы можем назвать их и просто «состояниями сознания», но я хочу сделать акцент здесь на их явной «экстернальности»). Большую часть проживаемой мной жизни я провожу в Мире 1. Он представляет собой очень строгий набор переживаний: его реальность представляется как нечто управляемое какими-то неизменными законами, так что большинство ситуаций не может быть напрямую изменено только за счет моих желаний или воли. Я вынужден совершать действия, согласуясь с законами, которые воспринимаются внешними по отношению ко мне. К примеру, если я захочу передвинуть тяжелый валун, мне потребуется система длинных рычагов или специальный подъемник. К тому же, мне придётся приложить большое мышечное усилие.

Бодрствующее сознание

Хотя Мир 1 и крайне строг, он также очень надёжен. Валун не станет двигаться сам по себе или делать нечто неожиданное, пока не произойдут особые события, такие как использование подъёмной системы или землетрясение. Для нормальных коммуникативных нужд я, как и другие отдельно существующие, воспринимаемые мной сущности, называю реальность опыта этого первого Мира «бодрствующим сознанием».

Сон без сновидений

Второй Мир моей эмпирической реальности занимает наименьшую часть проживаемого времени, если рассматривать его с позиций моего непосредственного переживания, но вторую по величине часть времени, если смотреть с позиций упорядоченного опыта реальности Мира 1. Обычно, мой прямой опыт соприкосновения с Миром 2 выражается в отсутствии чего бы то ни было, кроме ощущения того, что прошло неопределенное количество времени, возникающего в самом конце переживания второго Мира. По стандартам Мира 1 — в той степени, в какой они вообще применимы за пределами своего эмпирического измерения, — Мир 2 занимает почти треть моей жизни. Когда я нахожусь в первом Мире, я называю второй Мир «сном без сновидений». Когда я нахожусь во Втором мире, я никак его не называю.

Сновидения

Переживаемая реальность Мира 3 во многих аспектах похожа на реальность Мира 1. Я вижу, чувствую вкус, прикосновения и запах, чувствую удовольствие и боль, я размышляю о разных вещах и прихожу к заключениям, я планирую и совершаю действия. Третий Мир занимает лишь малую часть от моего общего опыта по стандартам Мира 1, но, по своим собственным, его реальность может быть короткой или достаточно продолжительной. Внешние видимые законы и регулярности, работающие в первом Мире, появляются и здесь, но обычно они куда более свободны и необязательны. Иногда я могу перемещать валун, лишь подумав об этом, а иногда он может переместиться сам без видимой на то причины. Иногда я нахожу принципы или законы, которые работают только в третьем Мире. К примеру, я могу непосредственно реализовать акт своей воли в реальности Мира 3. Но этот особый ментальный акт должен быть правильно совершен, к тому же, он не оказывает никакого влияния на Мир 1.

Когда я переживаю Мир 1, я обычно называю свой опыт нахождения в третьем Мире «снами» или «сновидениями». В опыте же Мира 3 всё выглядит настолько же реальным, как и в любом другом переживаемом мной мире.

Отвержение третьего Мира первым Миром

Любопытным является следующий момент. В Мире 1 я (наряду с практически всеми существующими в нём и воспринимаемыми независимо людьми) убедил себя в том, что лишь опыт, получаемый в первом Мире реален и ценен, и что опыт Мира 3 — мира снов — совершенно бесполезен, нереален и обманчив. Почему? Потому что он не является столь же непротиворечивым, стабильным, закономерным и согласованным, как опыт Мира 1, а также потому, что он не отражает точным образом регулярности и события первого Мира.  Я — существо, которому не доступно ничего, кроме непосредственного опыта проживания, — убедил себя в том, что часть моего непосредственного опыта, непосредственного знания, которое даётся мне точно так же, как любое другое непосредственное восприятие, нереальна.

Разумеется, это отвержение опыта сновидений, каким бы оно нереальным и иллюзорным ни было, относительно с позиции рассмотрения разных культур. Некоторые культуры до сих пор считают реальность сна важной и реальной, даже если она не точно отражает обыденную реальность. В самом деле, с исторической точки зрения такое отрицание снов в нашей культуре появилось сравнительно недавно. Подобное отрицание идет рука об руку с общепринятым отрицанием реальности изменённых состояний сознания в целом.

Специфическое для того или иного состояния знание

Всю эту статью мы постепенно приближались к одному из важнейших качеств знания — его зависимости от состояния сознания, то есть «состояние-специфичности» (state-specific). То, что может быть узнано и понято, зависит от состояния сознания, в котором вы находитесь.

Представьте себе сеть для ловли рыбы в океане. Если размер ячейки сети будет составлять два сантиметра, то в неё не попадёт огромное число форм жизни, которые меньше этого размера. Наше сознание работает аналогичным образом. Если вы осознаёте это качество вашей сети, вашей «системы сбора данных», то проблема исчезает. Но если же вы слишком очарованы своей текущей конфигурацией этой системы, то будете считать, что вся океаническая жизнь больше двух сантиметров. Вы не сможете изучать более мелкие формы жизни при помощи вашей сети.

Исследования изменённых состояний сознания показали, что некоторые разновидности доступного человеку знания состояние-специфичны (Tart, 1983а). Если вы не находитесь в определённом состоянии сознания, то вам будут недоступны некоторые знания.

Некоторые виды знания лишь частично являются состояние-специфичными: такое знание может быть доступно в двух или более состояниях сознания. К примеру, если вы спросите кого-нибудь адрес его дома, то он, скорее всего, даст вам верный ответ в обыденном состоянии, в состоянии сна (если предположить что спрашивающий — персонаж сновидения), в состоянии сексуального возбуждения, депрессии, а также состоянии алкогольного опьянения и в состоянии, вызванном курением марихуаны. Но существуют вещи, которые вы можете знать в изменённом состоянии сознания, но не можете их вспомнить в обыденном состоянии, а уж тем более адекватно рассказывать об этом другим.

Если мы хотим узнать всё, что только может познать человек, то мы должны исследовать некоторые вещи в необходимом для их познавания изменённом состоянии сознания. Если мы не будем входить в это состояние и должным образом работать с ним, то нам никогда не будут доступны ответы на некоторые вопросы. Я считаю, что одна из трагедий нашего времени заключается в том, что мы забыли о специфичной зависимости знания от нашего состояния сознания по отношению ко многим жизненно важным духовным вопросам. Когда мы приближаемся к ним с перспективы обыденных состояний, то получаем ответы, которые искажены и являются лишь слабым отражением реальности. Мы променяли непосредственное знание таких вещей, как Единство жизни, на абстрактные вербальные утверждения и теории об этом единстве. Как я предлагал ранее (Tart, 1972, 1983b), развитие состояние-специфичных наук в значительной степени расширит наши знания о природе человека.

Список литературы

GOLEMAN, D. (1985).Vital lies, simple truths: The psychology of self-deception. New York: Simon & Schuster.

STAFFORD, P. (1983). Psychedelics encyclopedia. Los Angeles: Tarcher.

TART, C. T. (1972). States of consciousness and state-specific sciences. Science, 176, 1203–1210.

TART, C. T. (1983a). States of consciousness. EI Cerrito, CA: Psychological Processes Inc. (Originally published New York: Dutton, 1975).

TART, C. T. (Ed. 1983b). Transpersonal psychologies. El Cerrito, CA: Psychological Processes Inc. (Originally published New York: Harper & Row, 1975).

TART, C. T. (1986). Waking up: Overcoming the obstacles to human potential. Boston: Shambhala/New Science Library.

TART, C. T. (1987). The world simulation process in waking and dreaming: A system analysis of structure. Journal of Mental Imagery.