Работа с эмоциями в рамках субъект-объектного сознания

Есть несколько основных подходов к работе с эмоциями, не предполагающих глубокого понимания природы явлений, но всё же требующих определённой культуры ума, в частности, умения направлять и удерживать своё внимание хотя бы в минимальной степени. С этими подходами часто связывают термин «осознанность», что приводит к путанице, поскольку структура этих подходов существенно различна в силу того, что различны осознаваемые в них феномены.

Эмоциональные реакции бывают первичные и вторичные в соответствии с тем, связаны ли они с первой или же со второй сигнальной системами.¹ В первом случае это реакция непосредственно на физический сигнал, болезненный или приятный. Во втором случае эмоцию вызывает не физическое событие, а тот смысл, который это событие имеет для конкретного человека. Говоря попросту: больно и обидно. И вот этот смысл и вызванная им эмоция ведут к дальнейшему блужданию в смыслах, захватывающих внимание, зачастую полностью отвлекая сознание от первичного «сырого» события. Хотя «больно» первично, но на виду прежде всего «обидно», а «больно» уже где-то на периферии сознания.

Именно на этом умозрительном уровне человек обычно взаимодействует со своими эмоциями. Эмоции может вызывать не столько, например, боль в ноге, но мысль о том, что из-за этой боли ты не можешь попасть туда, куда планировал. Важно, что такая мысль о событии не является результатом волевого акта мышления, но происходит независимо от воления субъекта. И здесь вступает в игру фундаментальное когнитивное искажение, состоящее в том, что мысли о реальности воспринимаются человеком как собственно реальность, не как её описание. То, что мы думаем по поводу происходящего, представляется нам как собственно происходящее, — и мы эмоционально реагируем на то, что домысливаем.

Например, у меня романтическое свидание и я жду девушку. Она не приходит. От чего зависит моя реакция? От того факта, что она не пришла? Да, если у меня была привязанность и ожидание, то я испытываю фрустрацию. Но в значительно большей степени моя реакция зависит от того, что я думаю о причинах её отсутствия:

— Она просто забыла?

— Она передумала и больше не хочет со мной встречаться?

— Она встретила конкурента и предпочла его мне?

— У неё возникли проблемы и не было возможности меня предупредить, но она всё же очень хочет со мной встретиться?

— Она умерла?

Например, у меня романтическое свидание и я жду девушку. Она не приходит. От чего зависит моя реакция? От того факта, что она не пришла?

При вовлечении моего мышления во все подобные описания, после первичной фрустрации у меня будут совершенно разные эмоции. Я точно не знаю, что произошло, но додумываю и реагирую исключительно на свои мысли. А если мне кто-то сообщает о возможных причинах этого события, то я начинаю реагировать уже на мысли, вызванные этими словами, причём совершенно независимо от достоверности полученной мной информации, но в зависимости от моего непроизвольного доверия к ней.

Фактически в подобных ситуациях, происходящих с нами сплошь и рядом, мы оказываемся эмоциональными заложниками своего мышления. Если отчётливо понять, что эмоциональный дисбаланс вызван прежде всего тем, как мы думаем, становится понятен выход: думать так, чтобы это давало приятные эмоции. Для этого нужно только подобрать такое описание ситуации, такой смысловой каркас, в рамках которого по-прежнему может быть больно, но уже не обидно. А может быть даже и станет приятно.

На этом принципе основано множество психологических трюков, которые используются как для психотерапии, так и для манипуляции сознанием. «Стакан не наполовину пуст, а наполовину полон». Данный подход к изменению эмоционального состояния в нужную сторону особенно эффективен, когда есть применяющее его к тебе стороннее лицо, имеющее в момент такой манипуляции статус высокого доверия. Ключевой пункт — захватить внимание индивида и через вербальную коммуникацию породить в его сознании нужный смысловой каркас, в рамках которого он перестанет испытывать одни эмоции и начнёт испытывать другие. У объекта такой манипуляции вообще нет необходимости что-либо понимать о природе собственного ума.

Данный подход можно применять и самостоятельно, однако здесь требуется достаточно серьёзное когнитивное достижение: непосредственное видение в данный момент того, что эмоция зависит от мышления. Простое интеллектуальное понимание данной взаимосвязи вполне может оказаться бездейственным в напряжённой эмоциональной ситуации. Также требуется изобретательность в конструировании индивидуального каркаса (типовые каркасы из массовой культуры могут и не сработать), а также достаточно устойчивая концентрация внимания, чтобы удержать эти смыслы в сознании в течение достаточного для изменения эмоционального состояния времени.

Применение данного метода может показаться циничным, поскольку это очевидный самообман — «тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман», — но если рассматривать задачу эмоциональной саморегуляции не как этическую, но как инженерную, то это будет просто приведением себя в здоровое состояние, тем более, что наше домысливание мира в любом случае лишь частично адекватно и в значительной степени является самообманом. Разница в том, что мы самообман ненамеренный меняем на самообман намеренный. При этом конечно желательно помнить, что это самообман, дабы избежать эмоциональных качелей из крайности в крайность.

Описание мира заменяет мир и создаёт иллюзию понимания того, как всё устроено

Подобный подход, который позволяет не только устранять ненужные эмоции, но и порождать нужные, известен очень давно.² Одна из важнейших функций религии — создание крайне устойчивого смыслового каркаса, который позволяет верующему в него индивиду как сносить тяготы, так и вдохновляться на действия. Например, вера в то, что все напасти посланы Богом как испытание, или же в то, что они являются результатом твоей же плохой кармы, позволяет не испытывать мучительных эмоций. Ты нихрена не знаешь, соответствует ли понятиям «бог» или «карма» хоть какая-то реальность, но описание мира заменяет мир и создаёт иллюзию понимания того, как всё устроено. Не всегда конечно это работает так, как задумано (если конечно религии были кем-то задуманы и спроектированы подобно современным идеологиям, а не сложились спонтанно).

Например, если я верю, что мои беды наступили по воле Бога, то вместо смирения у меня может возникнуть желание протестовать против этого Бога, что может вылиться в разрушение символов, а заодно и их почитателей, поскольку нет другого способа причинить ущерб абстрактному понятию, не существующему нигде, кроме как в сознании его носителя.

Эмоции управляются намного более древними механизмами, нежели процессинг смыслов, а потому легко могут перехватить управление

В этом стратегическая проблема смысловых каркасов, хотя тактически они могут быть крайне эффективны. Эмоции управляются намного более древними механизмами, нежели процессинг смыслов, а потому легко могут перехватить управление. Как любому вездеходу можно найти непреодолимое для него бездорожье, так и каркасы перестают работать в новых сложных обстоятельствах. Собственно говоря, задача теологии (в частности, корректировка партийного курса) во многом состоит в том, чтобы чинить, латать или перекраивать старый каркас, когда он перестаёт выполнять у населения свои эмоционально-регуляторные функции.

При намеренном применении данного подхода к самому себе также возможны сложности, связанные с тем, что очень сильные эмоции делают контроль внимания крайне затруднительным, а иногда и невозможным. Собственно говоря, эмоции и волевое управление вниманием антагонистичны: эмоции захватывают внимание, контроль внимания позволяет противостоять эмоциям. Поэтому вместо того, чтобы создавать себе новый смысловой каркас, более сущностным подходом будет такой волевой контроль внимания, чтобы эмоционально заряженные мысли не возникали. Овладение своим вниманием оказывается прекрасным инструментом недопущения и устранения нежелательных эмоций, пусть такое решение и является паллиативным.

Культивация нужных эмоций при таком подходе становится технически нетривиальной задачей, но при правильной и систематической тренировке можно научиться извлекать из памяти непосредственно «сырые» эмоции, непривязанные ни к какому смысловому каркасу или же с минимальным использованием каркаса для инициации эмоционального процесса.

Но есть у эмоций два свойства, в силу которых возможности эмоционального контроля посредством смысловых каркасов оказываются весьма ограничены. Начнём с искусственно культивируемых эмоций. Они «выгорают». Как организм перестаёт вырабатывать вещества, поступающие в него извне, как огрубевают рецепторы при постоянном стимулировании, так и лимбическая система перестаёт откликаться эмоциями на привычные смыслы. Вот тогда и наступает потеря смысла жизни, поиск новых ценностей, разочарование в своей работе, религии и прочих ценностях. Аналогично человек может и «устать бояться», когда угрожающая в мыслях перспектива просто перестаёт пугать. В таком случае необходимо искать иные решения задач психической инженерии. Если, конечно, ощущение важности этой задачи тоже не улетучилось.

Другой аспект эмоций противоположен выгоранию: эмоции имеют свойство «накапливаться». Это конечно не означает, что где-то накапливаются гнев или зависть, но каждый эмоциональный отклик связан со специфическим изменением гомеостаза, что влечёт функциональные изменения в жизнедеятельности организма. И не всегда такой отклик проходит без остаточной деформации. Организм может вернуться к доэмоциональному состоянию, а может полностью и не вернуться. Вот эти остаточные деформации имеют свойство накапливаться и могут привести не только к функциональным, но постепенно и к морфологическим изменениям. Например, депрессия может перейти в хроническую стадию, когда её вызывают уже не какие-то события, но устойчивый гормональный фон.

Более эффективен переход от осознанности смысловой к осознанности досмысловой — от внимания, захваченного смыслом к «голому» присутствию, внимательности по отношению к эмоции

Если против актуальных, текущих эмоций смысловые каркасы могут быть тактически эффективными, то против накопленных эмоций они бессильны. Никакие уговоры, никакие смысловые каркасы не смогут вывести человека из-под действия накопленной эмоции. Иногда можно подобрать эмоциональное противоядие и культивировать ту эмоцию, которая будет компенсировать действие накопленной, но это частичное решение. Более эффективен переход от осознанности смысловой к осознанности досмысловой — от внимания, захваченного смыслом к «голому» присутствию, внимательности по отношению к эмоции, которая в таком случае перестаёт восприниматься как реакция на умственные события, но понимается просто как телесное ощущение³. Благодаря такому «разделению» ума и тела, которое достигается специальной тренировкой, организм не только быстро возвращается в равновесие без остаточной деформации от эмоционального всплеска, но и возникает возможность «очистить» накопленные деформации, конечно в определённой мере, если морфологические процессы не зашли слишком далеко.

Данный способ технически в чём-то значительно проще, чем смысловые каркасы, но требует более глубокой и серьёзной тренировки. Когда возникает эмоция, она распознаётся как ощущение, и при этом важно не позволить своему уму вовлечься в умопостроения. И это очень нетривиальная задача, поскольку сама детекция умопостроений может превратиться в умопостроение и домысливание. Поэтому очень часто бывает крайне сложно оценить собственную эффективность в приложении данного подхода. Например, уверенность в своей эффективности несёт в себе значительный эмоциональный заряд, но очень легко ускользает, остаётся незамеченной, постепенно накапливаясь.

Боль и удовольствие исследуются присутствием, что позволяет снизить силу автоматических реакций цепляния и отторжения

Этот же подход будет эффективен и с первичными реакциями на боль и удовольствие. Боль и удовольствие не заглушаются умопостроениями, но исследуются присутствием, что позволяет снизить силу автоматических реакций цепляния и отторжения. В некоторых случаях даже само физическое ощущение может быть эффективно устранено за счёт одного лишь присутствия к нему.

Важно отметить, что даже второй, досмысловой подход к работе с эмоциями несмотря на свою эффективность не является абсолютным. Пока сохраняются такие когнитивные искажения, как привычка путать действительность как совокупность сенсорных данных и её описания, пока непостоянное видится постоянным, пока мучительное создаёт впечатление приятного, пока есть самоощущение себя как субъекта эмоционального процесса и процесса наблюдения, остаются серьёзные предпосылки для того, чтобы эмоции прорвались сквозь контроль вниманием. Поэтому помимо тренировки внимания, которая может быть первым шагом, важно заниматься тренировкой в распознавании и преодолении своих фундаментальных когнитивных искажений, однако подробное рассмотрение данной темы уже выходит за рамки настоящей статьи.⁴