Спиральная динамика: описание уровней. Часть 2

«Эрос и Космос» представляет вторую часть статьи Влада Саковича, посвящённую описанию уровней спиральной динамики (с оранжевого по жёлтый). Первую часть текста можно найти здесь.

ЗАМЕТКА О ПЕРЕХОДЕ «СИНИЙ-ОРАНЖЕВЫЙ» — у Кук-Гройтер «Эксперт»

У Грейвза этот этап описывается лишь как один из переходов, подобно переходным стадиям других уровней. Мы же, вслед за С. Кук-Гройтер, выделяющей этот этап в отдельный уровень «эксперт», остановимся на нём подробнее. Одной из причин для этого является интересная и частая психодинамика, приводящая к его формированию и стабилизации.

Перспектива восприятия.

Этот переход происходит благодаря появлению ранней перспективы 3-го лица — возможности увидеть со стороны другого, ситуацию взаимодействия с ним и себя в этой ситуации. По сути это — первичная рефлексия, благодаря которой мышление начинает анализировать и сравнивать различные мироописания и убеждения, сравнивать предлагающих эти описания авторитетов, а главное — сравнивать себя с другими.

Экзистенциальные вызовы.

Отсюда начинают проявляться первые сомнения в прежних авторитетах и истинах, предложенных ими. Собственное «Я», которое, согласно закономерности экспрессии-жертвенности, вновь начинает желать проявлять себя, всё еще ориентируется на социальные критерии успеха, но уже не довольствуется просто соответствием им — оно хочет быть лучше других. При этом всё ещё сильно давление изнутри управляющего механизма вины, всё ещё эффективно действует разделение людей на своих и чужих.

И в этом противоречии психика часто находит интересный выход. Оставляя за основу принцип веры в истину авторитета, сама авторитетность переносится внутрь. «Я» пользуется исключительно социальными критериями для идентификации, но разотождествляет себя с группой.

Ключевым вызовом становится быть уникальным, отличаться от всех других.

Динамика уровня.

Какой-то набор убеждений, сформировавшихся к этому моменту перехода (зачастую это те самые установки, которые ранее были переняты у внешней референтной группы), присваивается как собственное знание. При этом ригидность по отношению к обратной связи и опровергающим аргументам остаётся. Если раньше отрицались утверждения, идущие вразрез с мнением референтной группы («мы правы, а они — нет»), теперь психологический фильтр отвергает всё то, что противоречит своему экспертному мнению («я лучше знаю, что истинно, а остальное — ложно»).

Травмы-аддикции.

Взаимодействие с человеком, застрявшем в активном выражении стадии эксперта, может быть не самым лёгким. Ему бывает свойственен бунт против «взрослых», закрытость от обратной связи, нарциссизм, обидчивость в случае непризнания, взгляд свысока на окружающих и установка «я знаю, как правильно», нападение на которую воспринимается особенно болезненно.

Однако стоит распознать в этом не злую волю «эксперта», а настоящий внутренний кризис и когнитивный диссонанс, чем и является эта стадия. За этим поведением с вероятностью стоит незамечаемая боль от потребности быть не «одним среди многих», но уникальным — и одновременно вина за это желание; отказ от чужого авторитета, но отсутствие иной точки опоры. Эксперт боится быть «втянутым обратно в рутину конформизма безликой массы», но ещё больше боится порвать со своей внутренней зависимостью от одобрения этой «массы».

Закономерности.

В модели Грейвза эта стадия — переход между синим и оранжевым уровнями. Поэтому она включает в себя черты и того и другого. Очень ярко видно смешение установок («подавляй себя ради награды в будущем» и «выражай себя эффективным образом») при попадании в паттерн постоянной смены социальной группы в поиске идеала. Личность ещё не способна взять на себя ответственность за активное изменение или формирование социальной реальности вокруг, при этом продолжает надеяться, что «где-то там» будет лучше. Получается что-то вроде «выражай себя через поиск в надежде награды в будущем».

С точки зрения Кук-Гройтер, «эксперт» — это дифференцирующая стадия. В ней явно вновь прослеживается отделение и отличение себя от социального окружения. А точка кризиса, когда старый способ восприятия мира перестаёт работать, происходит перебор и поиск стратегий на основе имеющегося опыта, но новая система ещё не созрела, создаёт диссонанс разных частей внутри личности или личности и мира, пока что не нашедших пути к синтезу.

Итого.

Переходная стадия «эксперта» держится на сохранении баланса двух страхов: потерять уникальность и потерять социальную идентичность. Впрочем, культура и здесь предусматривает пространство для реализации. В обществе, где, зачастую, глубокая уверенность в своей экспертности оказывается даже выигрышнее самой экспертизы, стратегии поведения эксперта позволяют успешно строить карьеру, зарабатывать социальное признание и в целом делать много полезных вещей.

Но стоит человеку, застрявшему в этом переходе — будь то бунтующий подросток или уверенный в себе взрослый — немного помочь, ослабить оценивающее давление внешней среды, и тогда у него появится возможность сделать ещё один шаг к тому, чтобы действительно опереться на себя, не опасаясь, что подумают окружающие… и перед нами откроется величие следующей стадии развития.

ОРАНЖЕВЫЙ (ER) — у Кук-Гройтер «Сознательный» (conscientious) или «Достигатель» (achiever)

«Выражай себя разумным способом»

«…После этого [социальных проектов] в образование я ушёл уже с чисто „миссионерским” заходом — менять мир через изменение людей. […] Постфактум, я считаю, что первые версии [лагеря] LifeCamp были, в общем, дилетантскими педагогически, но драйвовыми и живыми […].

Так или иначе, всё это всем очень нравилось (и нам, и участникам, и родителям), подростки зажигались от нас и много копировали. Но происходило вот что.

Мы обнаруживали, что яркие эффекты, происходящие на эмоциональной волне программы, не превращались для участников в долгосрочные изменения.

И вот на этом месте мы всей командой усиленно начинали учиться.

Искать примеры инновационных педагогических практик, изучать литературу, подтягивать знания из разных дисциплин, прокачивать собственные компетенции. […] Мы немного увлекались EdTech, но быстро уверились, что он особо не меняет статус-кво. Какие-то вещи мы видели, но всё равно изобретали велосипед сами (например, когда хайп о компетенциях и навыках XXI века уже шёл вовсю, мы-таки сами занялись разработкой собственной модели компетенций будущего).

Нас вёл драйв и желание заниматься действительным развитием, а не профанацией, становиться профессионалами и экспертами в этом. Мы понимали, чего нам не хватает, расширяя видимость своей „зоны незнания”, но при этом были уверены в своих силах.

Нас поражала глубина и разнообразие разработок, уже существующих в мире, но воодушевляло чувство, что „правильных ответов” ещё не найдено (поэтому мы продолжали экспериментировать и думать самостоятельно, опираясь на труды других).

И главное — это была часть нашей практики, а не оторванное обучение. Наши проекты менялись и становились глубже, сложнее, осмысленнее и (!) радикальнее с тем, как менялись и учились мы сами».

Воспоминания автора о периоде развития образовательного проекта в 2014–2016 годах. Из заметки «Отцы и дети в образовании».

Перспектива восприятия.

Ключевым необходимым (но не достаточным) фактором перехода становится полноценное формирование расширенной перспективы 3-го лица. В отличие от стадии эксперта, сознание которого способно увидеть другого, ситуацию взаимодействия с ним и себя в этой ситуации за счёт первичной рефлексии, оранжевый весь этот комплекс воспринимает и в прошлом (ретроспективная перспектива) и в будущем (проспективная рефлексия — обычно в реальном горизонте максимум 5–20 лет). Картина такой сложности позволяет психике критически сравнивать множество точек зрения (Грейвз называл это «multiplistic cognition»).

Предпосылки экзистенциальных вызовов.

Успешное освоение предыдущих уровней ведёт к тому, что психологическое «я» интериоризирует ощущение самой способности упорядочить мир, а значит перестаёт зависеть от идентификации с социальной группой, ролью и авторитетами.

Эти изменения в перспективе и идентификации вместе влекут за собой огромные изменения. Появившееся рационально-критическое мышление позволяет взглянуть на мир и себя в нём новым, не зашоренным взглядом. Знание освобождается от неприкасаемого авторитета — внутреннего или внешнего — и теперь способно сомневаться в собственной правоте. «Откуда я знаю то, что я знаю?» — инсайтовый вопрос, который ведёт к порой неприятным, но важным открытиям оранжевого уровня.

Оказывается, большая часть моих убеждений сформирована авторитетом или группой, а не мной! Оказывается, моя истина может оказаться ошибочной! Оказывается, я живу по проторённой тропинке того, как принято, а не «своей жизнью»! Кто вообще сказал, что правильно и хорошо, а что неверно и плохо? Кто сказал, что социальный мир — такой как есть, и его не изменить, когда в нём куча ошибок? Кто совершал за меня выборы в жизни?

В интенсивном варианте кризис перехода на оранжевый уровень может сопровождаться переживанием «всё, что я до этого знал о мире — неверно» или «я жил не свою жизнь».

Экзистенциальные вызовы.

Исходя из этих предпосылок сознание рождает новый экзистенциальный вызов — познать мир в его истинности и быть автором своей жизни.

Воистину это время перемен! Замечая теперь большое количество недостатков и заблуждений как в себе, так и во внешнем мире, оранжевый встаёт в проактивную позицию по отношению к ним и принимается за изменения. В этом месте формируется ещё один ключевой мотив этого уровня — быть лучше/лучшим и улучшать. Поэтому одно из названий оранжевого — достигатель. Причём это не столько соревновательность с другими, сколько стремление стать лучшей версией себя, опираясь на собственные критерии, а не социальное одобрение. И такие же изменения привносить в мир — делать его лучше.

Но что значит «лучше», если прежние ориентиры больше не работают? Ответ на этот вопрос становится третьим вызовом оранжевого уровня — сборка новой, целостной, созданной самостоятельным творческим усилием картины мира и этической системы.

Динамика уровня.

Социально оранжевый уровень может проявляться огромным количеством различных способов. Он может выбрать более-менее типичные социальные ниши, являющиеся «обителью» оранжевого мировосприятия: прорывная наука (та её часть, которая действительно пропитана духом исследования, а не затхлостью бюрократии), «дисруптивные» стартапы, политическое реформаторство, инновационные проекты. Или наоборот предпочесть путь маргинала, двигать изменения, совсем не популярные в обществе, которые он считает необходимыми.

В частой ситуации, когда полноценный переход на оранжевый происходит во взрослом возрасте, предыдущие критерии, по которым строилась карьера, обесцениваются и толкают в сторону поиска «работы со смыслом» и нового способа самореализации. В эту потребность успешно попали толпы коучей, карьерных консультантов и тренингов поиска своего предназначения.

В большинстве случаев естественным стремлением оранжевого, как и ранее, будет присоединиться к группе своих. Но теперь важно, что это группа единомышленников, разделяющих схожие ценности и выбранных осознанно. Кроме того, привязанность к ней не так велика, как на предыдущих уровнях — оранжевый сверяет свой внутренний компас с ориентирами группы и, в случае несовпадения, не так боится потерять себя, если группу придётся покинуть.

Так, в моём опыте я как раз нашёл такую группу единомышленников, с которой провёл несколько супернасыщенных лет. И тем не менее, в один момент наши критерии разошлись, что послужило для меня поводом выбрать покинуть группу. При этом в выходе ощущалось гораздо меньше бунта (который является обратной стороной страха) или обиды, но ощущение спокойной благодарности. И кажется это — тоже важный опыт проживания стадии осознанного сознания.

Мышление на этом уровне ценит коллаборацию и здоровую конкуренцию, которые позволяют совместно прийти к лучшим и более эффективным результатам. А в споре между несогласными оно видит возможность для рождения истины. При этом истина найденная экстраполируется на всех и следует следующей логике (даже не будучи описанной такими словами):

То, что я считаю правильным и хорошим — правильно и хорошо для всех. Если я столкнусь с противоположными аргументами, я готов их рассмотреть и, в случае ошибки, изменить свои представления. И тогда мой новый, более правильный ответ о хорошем вновь будет применяться ко всем.

И вот примерно в этом месте и пролегает ключевое ограничение оранжевого мышления. «Возможно то, что я знаю — ошибочно. Существует множество точек зрения — но среди них точно всегда можно найти истину и/или первопричину, это лишь вопрос усердия и достаточной разумности».

Очень демонстрирующая цитата из культового романа Айн Рэнд «Атлант расправил плечи»:

«Противоречий не существует. Если ты усматриваешь где-то противоречие, проверь исходные данные. И найдёшь ошибку где-то в них».

Опять же, речь здесь не о декларации убеждения или принципа жизни — это специфика самой когниции. И внутри уровня она совершенно естественна, но часто незаметна.

Здоровая интеграция.

Здоровым образом интегрированный оранжевый уровень даёт уже не только «базу», но «продвинутые» личностные способности (относительно социальной нормы), которые и сегодня встретишь не часто. И именно с опорой на них происходит дальнейшее развитие.

Интеграция оранжевого учит отпускать внешний авторитет (человека или группы), но вместо этого опираться в познании на собственные суждения, рациональное мышление и рефлексию.

Кстати, честное принятие в себе этой неотъемлемой способности открывает и некоторые неочевидные двери. Например, это позволяет допустить себя к опыту следования за Учителем (в смысле духовного наставника), признав, что ты уже не попадёшься на удочку конформизма или слепой веры, и следовательно отпустив связанный с этим страх/скептицизм¹.

Интегрированный оранжевый учит отвязывать свою идентичность от социальной роли и группы (хотя концепции «я» ещё предстоит пройти немало других отождествлений) и, тем самым, гораздо свободнее взаимодействовать с группой — выбирать «своих» по целям и ценностям, не зависеть от их одобрения.

Здесь формируется очень сильная, адекватная, критическая работа с фидбэком: способность открыто принимать его как информацию, использовать для собственного развития и не обижаться / не раниться, если обратная связь ощущается недостоверной.

Здоровый оранжевый позволяет выстраивать собственную согласованную этическую систему и действительно стараться следовать внутренним стандартам (даже если они идут наперекор общественному мнению). Собственно, это качество Кук-Гройтер включает в альтернативное название стадии — conscientious (совестливый/сознательный).

Эта способность, в свою очередь, опирается на сильную рефлексивность, умение видеть внутренние противоречия и пересматривать собственные убеждения, использовать сложные типы рационального мышления, включая дивергентное, абстрактное, прогнозирующее, стратегическое, системное.

Наконец, этот опыт учит совершать осознанный проактивный выбор, ставить самостоятельные цели на обучение (отсюда ставшие уже популярными life-long self-directed learning) и брать на себя ответственность за изменения в мире.

Травмы.

Невозможно (да и не нужно) избежать этой стадии. Однако и она содержит в себе риск формирования теневого материала. Стоит заметить, что к этому моменту в развитии он может выглядеть уже не как классические «травмы детства» (сильные эмоциональные реакции, зачастую вытесняемые в бессознательное), а скорее проявляться в виде убеждений, которые будто затвердевают, прикрывая незащищённое место в психике и не позволяя ей расти дальше.

Травмы-аллергии.

Частая «рана» оранжевого происходит, когда переход на уровень формирует независимое мышление и собственную этику, а агрессивная социальная среда резко осуждает или даже подавляет эти проявления. Тогда может происходить регрессия из оранжевого уровня на более ранние стадии или переход «вопреки» социальному давлению. Последний случай вызывает сильную душевную боль, так как сознание привыкает испытывать когнитивный диссонанс, но боится выражать его вовне.

Этот сценарий уж очень любим русскими писателями, художниками и режиссерами, показывающими страдания души от невозможности жить по совести в агрессивной социальной среде конформизма и лицемерия (при этом в культурном контексте муки остаётся лишь топить в алкоголе). Я не пытаюсь обесценить этот важнейший духовный выбор, необходимый для взросления, в его культурном стереотипе. Но считаю, что сам феномен — общечеловеческий, а не специфичный для одной нации.

Другая возможная «аллергия», не дающая оранжевому интегрироваться, связана с убеждением «рациональное мышление равно безэмоциональности», которое не позволяет этой необходимой доминанте полноценно развернуться в жизнь.

Иной вариант — тянущееся с более базовых уровней недоверие своим ощущениям, которое здесь превращается в недоверие собственной рефлексии и вызывает нерешительность: «А то ли я вижу? Может, мне кажется? Может, я всё не так трактую? Может, я вообще зря это делаю?»

Ещё один сценарий бывает связан с тем, что оранжевое желание достигнуть (например, стремление «изменить мир»), в силу разных причин, терпит неудачу. И тогда дальнейшее развитие базируется не на переживании «вырастания из такого мотива», а на оправдании его нереализованности: «ну, и это всё равно невозможно, а значит — бессмысленно». Похожая история, например, с неуспешной социальной/финансовой/отношенческой реализацией, после которой «псевдо-зелёный» дауншифтинг или убегание в духовность превращаются лишь в отказ от игры, в которой не получилось выиграть. Важно, что здоровая интериоризация этой потребности в достижении связана не столько с объективными внешними критериями («сколько денег нужно заработать, чтобы пройти оранжевый уровень?»), сколько с внутренним ощущением успеха. И здесь критически важной становится честность с собой по этому поводу.

Забегая вперёд, вы можете заметить, что многие вещи, описываемые как «пороки зелёного уровня», зарождаются раньше и имеют своё разрешение, прежде всего, в здоровой интеграции оранжевого.

Травмы-аддикции.

Обратная сторона застревания в этом уровне часто выражается в редукционизме. Невидимое действие установки «у всего есть первопричина и возможность найти истинное описание», помноженное на какой-нибудь эмоциональный триггер, творит чудеса со всем этим рациональным мышлением. Я ярко столкнулся с этим в ситуациях сложных конфликтов с большим количеством действующих сил и факторов — где умные и добрые люди, эмоционально вовлечённые в конфликт, легко оказывались заложниками внутреннего желания найти главного и единственного виновника.

Застывшее в оранжевой ловушке сознание не очень может мириться с непознаваемым или непредсказуемым. Поэтому, хоть сильной стороной этой стадии является способность открытого ума, постоянного вопрошания и исследования, в некоторых случаях мышлению проще придумать какую-нибудь концепцию, которая «наконец-то всё объясняет» или просто не замечать очевидной «дырки в теле знания».

Наконец, очень частым препятствием, не дающим сознанию переступить этот порог, является избегание и незамечание собственного теневого материала и того, какое влияние он оказывает на психику. «Способ № 1 сделать это из инструкции оранжевого уровня» — сбежать от сложных переживаний в аналитику.

Мифы об уровне.

С оранжевым мышлением часто связывают конкретные воззрения: как правило, либертарианский, капиталистический, меритократический, индивидуалистичный взгляд на мир.

Важно увидеть — подобно тому, как синее сознание порождает огромное разнообразие идеологий и догм, противоположных друг другу, но с единой психологической структурой; так и оранжевый уровень из хитросплетений представлений о справедливости и собственных рассуждений даёт начало очень разным этическим системам.

Сравните максималистскую, жестокую, но последовательную этику «разумного эгоизма» всё той же Айн Рэнд:

• «Клянусь своей жизнью и любовью к ней, что никогда не буду жить для кого-то другого и не попрошу кого-то другого жить для меня»
• «Незачем забивать себе голову мыслями о людях, которые не способны ни опровергнуть аргумент, ни принять его»
• «Она не понимала природы своего одиночества. Его можно было описать только так: это не тот мир, в котором я хотела бы жить»
• «Кто среди людей является самым низменным? — Человек, не имеющий цели»
• «Один лишь принцип компетентности способен стать основой того морального кодекса, который можно приравнять к золотому стандарту»
• «Когда один человек действует во имя жалости, ставя ее выше справедливости, он наказывает добро во имя зла. Спасая виновного от страдания, он заставляет страдать невинного»
• «Бегите прочь от человека, который скажет вам, что деньги — зло. Эта сентенция, как колокольчик прокаженного, предупреждает нас о приближении грабителя»

… и представления ранних Стругацких с духом утопического коммунизма из «Понедельник начинается в субботу» и «Полдень: XXII век»:

• «Сюда пришли люди, которым было приятнее быть друг с другом, чем порознь, которые терпеть не могли всякого рода воскресений, потому что в воскресенье им было скучно. Маги, Люди с большой буквы, и девизом их было — „Понедельник начинается в субботу”. Да, они знали кое-какие заклинания, умели превращать воду в вино, и каждый из них не затруднился бы накормить пятью хлебами тысячу человек. Но магами они были не поэтому. Это была шелуха, внешнее. Они были магами потому, что очень много знали, так много, что количество перешло у них, наконец, в качество, и они стали с миром в другие отношения, нежели обычные люди. Они работали в институте, который занимался прежде всего проблемами человеческого счастья и смысла человеческой жизни, но даже среди них никто точно не знал, что такое счастье и в чём именно смысл жизни. И они приняли рабочую гипотезу, что счастье в непрерывном познании неизвестного и смысл жизни в том же. Каждый человек — маг в душе, но он становится магом только тогда, когда начинает меньше думать о себе и больше о других, когда работать ему становится интереснее, чем развлекаться в старинном смысле этого слова…»
• «Сначала он говорит: „Хочу есть”. Тогда он ещё не человек. А потом он говорит: „Хочу знать”. Вот тогда он уже Человек. Ты чувствуешь, который из них с большой буквы?»
• «Красть вещи могут и звери, но только люди могут возвращать украденное»².

На собственном опыте я убеждался, как в различные периоды поиска истины оранжевого уровня и Рэнд, и Стругацкие (такие разные по духу и декларируемой этике) откликались очень большим резонансом — «вот оно»!

Дальше, здоровый оранжевый — это вовсе не эгоистичный индивидуалист, карьерист, думающий исключительно о собственной выгоде и выигрыше в гонке.

Так, называя эту стадию «достигатель», мы говорим вовсе не о бездумном карабкании по карьерной лестнице (характерно, скорее, для поздней синей стадии) или соревновании исключительно ради победы над другими (проявление незакрытого красного).

В некоторых случаях оранжевый действительно находит своё выражение в стремлении добиться карьерных и финансовых высот. Но, если речь о проживании оранжевой, а не более ранней стадии развития, то психологически за этим часто кроется желание «доказать им всем, что я смогу, несмотря на всеобщую убеждённость, что это невозможно / не принято». То есть даже тогда мотивом является действие вопреки социальным нормам, принятым в окружении. Кроме того, если в детском периоде недостаток какого-то ресурса (например, денег) переживался как данность, то с вероятностью желание и возможность менять статус-кво, присущие оранжевому уровню, спроецируют эту нехватку как новую цель жизни.

Многие современные прогрессивные движения, которые интегралисты относят к «зелёным», от социального предпринимательства и гражданского просвещения до правозащиты и эко-активизма, на деле преимущественно являются местом реализации для оранжевого сознания. Резонно предположить, что сами идеи этих движений на заре своего существования были предложены людьми ещё более зрелыми, но, став культурной нормой, были подхвачены оранжевым мышлением, стремящимся внедрить разумные улучшения в мир.

Не проходит факт-чекинга и частое утверждение о том, что оранжевый держится обособленно и предпочитает быть одиночкой. Мы уже писали, что скорее человек на этом уровне стремится найти и выбрать группу единомышленников со схожими целями и ценностями, а также ценит коллаборацию и здоровую конкуренцию как путь к общему благу / истине.

А вот другой миф, кажется, наоборот необходимо признать и легитимизировать. Среди специалистов, использующих СД, хорошо известен феномен, когда у участников тренингов, часто тяготеющих к оранжевому уровню, модель развития со стадиями моментально вызывает желание «как можно быстрее взобраться на верхнюю ступеньку спирали». Дальше, в зависимости от честности внутренней оценки, некоторые умудряются себя на этой верхней ступеньке сразу и разместить (впрочем, играет роль и искаженное описание высших стадий развития, но мотив тот же). Совсем недавно (прямо в период написания статьи) и я вновь столкнулся с этим явлением. И в этом совершенно нет повода расстраиваться или пытаться завуалировать стадийность модели развития, чтобы не провоцировать достигаторское отношение к ней! Ведь этот мотив — естественная (и очень важная!) призма восприятия этого уровня. Не встреться человек с теориями доктора Грейвза, С. Кук-Гройтер, Кигана, Лалу и прочих «девелопменталистов», он бы точно нашёл другую или придумал собственную схему, которая «всё объясняет» и показывает, каким надо стать / сделать других (что знакомо и вашему покорному слуге).

Закономерности.

В логике Грейвза оранжевый — конечно же экспрессивный уровень. Он стремится скорее изменять мир принципиальным образом в соответствии со своими представлениями, а не себя.

Не поймите неправильно. Здоровый оранжевый часто ориентируется на саморазвитие («улучшаться и улучшать»). Но «развивать себя» здесь означает движение в той же логике — обнаружить недостатки, поставить цель, каким надо стать, и приложить все возможные усилия, чтобы этой цели достигнуть.

Согласно Кук-Гройтер это — вновь интегрирующая фаза. Отношения с миром по принципу «его надо изменять» — хоть и конфликтны по своей природе, но плотно связывают субъекта с его окружением. Нахождение единомышленников гармонично вплетает в социальную сеть. А приведение своих действий в соответствие с собственной этикой рождает ощущение внутренней удовлетворённости.

При этом переход с предыдущей стадии «проворачивает» психику вокруг ключевого фактора — вины. Причём сама вина как функция психической системы никуда не делась и продолжает действовать (психодинамически всё то же чувство заставляет испытывать дискомфорт при обнаружении заблуждений, а не игнорировать их). И если синий уровень полностью управлялся виной, то оранжевый (подобно красному, шагающему за страх) стремится вину преодолеть. В здоровом варианте — как раз через действительное следование своим внутренним стандартам. К сожалению, в случае травмы это же стремление провоцирует вытеснение вины.

Итого.

Если все ловушки оранжевого уровня преодолены, многие вершины достижений покорены, и удивительные открытия сделаны, то со всем огромным и бесценным багажом опыта проживания оранжевого уровня сознание смело прыгает в область теней, неведомых до этого.

ЗЕЛЁНЫЙ (FS) — у Кук-Гройтер «Индивидуалист» и «Плюралист»

«Подавляй желания ради награды сейчас»

Вдруг выясняется, что всё то, что казалось собственным независимым мнением, осознанными ценностями, авторской этикой и самостоятельным выбором — по природе своей является обусловленным! Обусловленным воспитанием и нацией, культурой, языком, распространёнными мнениями, детскими травмами, а главное — самой природой мышления и психологических реакций.

Собственные воспоминания.

[…] Что это всё — лишь нескончаемые желания получать, «хочу, хочу, хочу», стремления к благополучию, продуцируемые психикой (даже если эти стремления кажутся возвышенными).

Что это всё — лишь «огромный культурный багаж», заложенный и причудливо трансформировавшийся в нас.

Что это всё — лишь игра теней и травм, которым мы говорим «нет», вытесняя и не замечая драйверы своего поведения.

Отрывок из пьесы «Иранская конференция» Ивана Вырыпаева.

Зелёный уровень — важнейший, сложный, загадочный переход. Как бы мы его ни называли: поворотной точкой, началом нового порядка (как у С. Кук-Гройтер или Кигана) или последним уровнем предыдущей ступени (как у Грейвза) — это, с очевидностью, определённый рубеж, меняющий направление и качество самого процесса развития.

И вместе с тем этот уровень достаточно сложен для понимания вне собственного опыта.

Перспектива.

Итак, как и на предыдущих уровнях, необходимым условием и катализатором перехода становится формирование новой перспективы восприятия — перспективы 4-го лица. Буквально — это появившаяся способность субъекта замечать и видеть процесс собственного восприятия, мышления и принятия решений.

В каком-то смысле это можно считать результатом того, что рефлексия становится всё сложнее, тоньше, высвечивает большее пространство мышления — и в какой-то момент происходит качественный скачок.

Чуть-чуть спекуляции о феноменологии. Вглядываясь в этот процесс, мы видим, что рефлексия, доступная ранее, по природе своей рассудочная и аналитическая. То есть восприятие и мышление происходит в моменте естественным образом, а потом рассудок смотрит на воспоминания об этом, сравнивает с результатом, анализирует и делает выводы о том, как стоит мыслить и поступать в следующий раз. Это «потом» может быть через пару секунд или через неделю после мыслительного акта, но оно всегда ретроспективно. Для оранжевого сам момент рационального анализа — и есть собственный, свободный выбор. Но перспектива 4-го лица позволяет увидеть сам процесс мышления, формирования отношения и принятия решения. Если оранжевое сознание могло посмотреть со стороны на некоторые из своих убеждений и реакций, отождествляя себя с субъектом, совершающим выбор; то новый взгляд вдруг и это совершение выбора видит как такой же разворачивающийся процесс.

«Понимание не есть интеллектуальный процесс. Приобретение знаний о себе и изучение себя — две разные вещи. Ибо знание, которое вы накапливаете о себе, всегда является прошлым […] В сфере психологии изучение себя всегда происходит в настоящем, знание же — всегда в прошлом».

Дж. Кришнамурти, «Свобода от известного».

Это может звучать достаточно сложно. В конце концов, тренировке навыка такого наблюдения себя до степени высочайшей ясности ума посвящены психотехнические системы во многих духовных традициях. И это — лишь один из способов его концептуализации. Доходя до этой стадии развития, человеку вовсе не обязательно описывать своё восприятие такими схемами. Эта способность может развиться спонтанно или стать результатом созерцательной практики или опыта изменённого состояния сознания. Но если психика ещё не готова для перехода и интеграции следующего отсюда инсайта, то знание оттесняется на периферию сознания, остаётся пассивным, ожидая времени, когда сможет прорасти.

Экзистенциальные вызовы.

И всё же настаёт момент, когда смысл наблюдаемых явлений допускается в сознание, запуская одновременно несколько мощных процессов изменения.

Первый — это осознание собственной тотальной обусловленности.

Важно, что речь идёт о прямом опыте, а не интеллектуальном знании идей об обусловленности сознания.

Конечно, психика, которая больше не может «развидеть увиденное», настойчиво требует что-то с этим всем сделать. Возникает искренний вопрос «как вновь обрести себя». Но так как предыдущими способами это сделать уже невозможно, потребностью становится найти смысл вне себя.

Связанное изменение — зелёное сознание начинает видеть весь процесс формирования мнений и убеждений не только в себе, но и в других. Обнаруживается сходность и единая природа психических феноменов с другими людьми и частями мира, их взаимосвязь. И это открывает путь для ещё одного ключевого вызова — быть частью большего целого

Формулировки обоих вызовов, возможно, не совсем точно схватывают их специфику (ведь и переживание становится сложнее). Нам кажется близкой метафорой ощущение разобранного пазла: его элементы распадаются, ты точно знаешь, что должна получиться цельная картина, и почти сенсорно ощущаешь мучительное желание её увидеть, складывая хоть какие-то подходящие друг другу кусочки.

Грейвз точно обобщает это стремление фразой «to pull things together», которую мы перевели как «чувствовать связность с миром».

Динамика уровня.

Кук-Гройтер выделила два подтипа проживания зелёного уровня. Наши наблюдения подтверждают, что проявляются как бы два вектора-способа, через которые психика интегрирует перспективу 4-го лица. Я предполагаю, что чаще всего вначале субъект отчётливо тяготеет к одному из них, а по мере реализации зелёного уровня вектора сходятся вместе.

Общим для обоих типов является отношение с познанием, выходящее из новой перспективы восприятия: все знания и убеждения — есть лишь различные интерпретации и точки зрения. Истину невозможно познать из-за обусловленности сознания.

Естественным образом это вызывает кризис смысла и целей, сформированных на предыдущем уровне. Твёрдые основания, на которых основывались убеждения, как стоит улучшать себя и переделывать мир, начинают дрожать и уходить из-под ног.

Ты верил другим в том, как верно жить.

Ты создавал собственное видение, как верно жить.

И вот ты больше не знаешь этого.

Окрас и интенсивность этого переживания бывают разными — например, похожими на пролог к зелёному уровню. В силу каких-то (пока не ясных нам) причин это новое переживание первично направляется либо на себя, либо на других. В первом случае мы имеем дело с вариацией зелёного «индивидуалист», а во втором — «плюралист»³.

Индивидуалист	Плюралист
Базовое переживание — «и внутри меня нет истины!». Видит обусловленность собственного сознания, в т. ч. самостоятельных выборов, целей, стремлений и знания.	Базовое переживание — «и твоя истина не хуже / лучше моей!». Видит, что другие люди обусловлены своим восприятием, конфликтуют из-за разницы интерпретаций, а многие, кого мы привычно не замечаем — страдают.
Как следствие — тенденция к обесцениванию всех точек зрения.	Как следствие — тенденция к приданию равной значимости всем точкам зрения («услышать все голоса»).
Стремление к исследованию себя и природы сознания (психонавтика), работе с собой и собственной тенью.	Стремление к помощи другим и исцелению мира, работе с «тенью мира».
В современной культуре: исследование провоцирует интерес к глубинной психологии, терапии, духовным практикам, психоделикам.	В современной культуре: исцеление провоцирует интерес к активизму, борьбе за равные права и экологию, диалогу и работе с глубинными травмами (индивидуальными и коллективными).
Внутренний диссонанс толкает на поиск способа выйти за пределы «я» (обрести смысл вне себя и вырваться из ограничений сознания).	Внутренний диссонанс толкает на поиск способа выйти за пределы дихотомии «мы — они» (увидеть такого же человека в каждом, принимать даже врага).
Ощущает глубину в одиночестве (как говорят в некоторых кругах — «единочестве»), связи с наиболее глубинным в себе.	Ощущает глубину в единстве с другими, связи с ними на глубинно-человеческом (не путать с «сентиментальным») уровне.

 

Красивая ирония заключается в том, насколько эти две вариации противопоставлены друг другу по внешним проявлениям, насколько они не понимают и даже обвиняют друг друга в пике своего проявления. И всё же в глубине за ними стоит один и тот же феномен развития психики. А полноценное освоение зелёного уровня, кажется, действительно неизбежно проходит через интеграцию этих двух полярностей в поле сознания.

Здоровая интеграция.

Путь освоения и интеграции зелёного уровня — это включение в себя сложных новых способностей.

Зелёное мышление учится видеть обусловленность мышления и поведения (и своего, и чужого). А значит — видеть границы применимости тех или иных моделей и убеждений, рассудочного/аналитического способа познания.

Его сознание становится чувствительным к контексту и перспективе восприятия. Зелёный начинает выносить суждения не по принципу «прав / не прав», а учитывать неочевидные обстоятельства и взгляд другого.

Как следствие, интегрированный зелёный способен к безоценочному принятию позиции другого (что, конечно, не значит обязательного согласия с ней). В каком-то смысле это — начало (или новый виток?) действительной способности к состраданию.

Тонкость рефлексии теперь позволяет видеть и постепенно осознавать свой теневой материал и даже наиболее базисные убеждения (к которым психика не могла прикоснуться на предыдущем уровне). Осваивать зелёный — это учиться задавать наиболее смелые вопросы к себе.

Наконец, необходимым условием (и наградой) освоения зелёного становится интеграция телесной осознанности. Да-да, помните, мы говорили о том, как психика возвращается к «бежевой телесности» на этом уровне? Видя, что сознание неразрывно взаимосвязано с телом, его состоянием и реакциями, составляет с ним одно целое (а не только управляет им), зелёный учится переставать раздёргивать себя на части, а работать с единым субъектом.

Травмы.

В пике своей здоровой интеграции зелёный уровень предстаёт невероятно красивой, глубокой и мудрой стадией развития, сильно расширяющей степень свободы поведения, по сравнению с предыдущим этапом. Откуда же тогда те частые проявления, наблюдение за которыми заставляет нас задумываться, «а не тупик ли это»? Конечно, и здесь нас поджидают ловушки, не всегда прозрачные по своей механике.

Травмы-аллергии.

Мы обнаружили несколько достаточно типичных случаев, когда очевидно, что человек имел опыт перехода на зелёный, но «обжёгся». Психика не справилась пройти травмирующий опыт и, по сути, «соскользнула» в предыдущий уровень, дополнительно поставив блок на повторный переход. Например, соприкосновение с собственным теневым материалом (тем, который наиболее противоречит позитивному образу себя) вдруг превращается в закрытость от обратной связи и позицию эксперта — «буду помогать всем пройти трансформацию, только не замечать необходимость изменений в себе». Другой частый случай — бегство в интеллектуализацию и придумывание теорий, которые «всё объясняют». Если раньше на оранжевом это было естественным образом действия, то теперь психика вообще-то может действовать иначе, но предпочитает «защититься» от неопределённости мира интерпретаций. Этот же трюк отлично подходит, чтобы избежать работы по интеграции тела (что, видимо, всё же является необходимым для прохождения зелёного уровня) — получаем тот самый сценарий, когда «всё про зелёный понимаю, но живу по-старому».

Ещё один барьер — неспособность справиться с появляющейся глобальной ответственностью, что превращается в эдакий «осознанный эгоизм». Это прямо большой соблазн. С одной стороны, человек, прошедший опыт перехода, и правда осознаёт, что стремление «спасти весь мир», «создать утопию» и «переделать общество» (свойственные для оранжевого уровня или специфических вариаций более ранних травм) — ошибочно. Но вместо того, чтобы найти более сложный способ социального действия (помощь миру из принятия его недостатков и сострадания; работа и с собой, и с другими), субъект вырабатывает в качестве защиты «аллергию» на любые формы прогрессорства⁴. Мне доводилось сталкиваться с такими примерами, в которых социальный активизм высмеивался свысока — но при внимательном взгляде за этим проглядывали страх и боль собственного неразрешённого противоречия.

К сожалению, мы наблюдаем много именно таких проявлений среди прогрессивных кругов, в том числе продвигающих спиральную динамику и прочее «эволюционное мышление». Опасность в том, что этот дискурс позволяет такую травму назвать переходом на следующий уровень и не замечать избегания. Мол, «мы уже переросли эти детские болезни зелёного, стали жёлтыми/бирюзовыми и теперь занимаемся реализацией своего второпорядкового мышления». Ну а на поверку имеем дело всё с тем же материалом, описанном нами в предыдущих уровнях. Отчасти цель этой статьи — развенчать такие мифы и дать трезвый взгляд, от которого можно отстроить собственное развитие.

Травмы-аддикции.

Впрочем, психика часто имеет все основания пытаться защитить нас от полноценного перехода на зелёный уровень (пусть даже такими способами). Ведь на обратной стороне медали — ловушки «аддикции», которые затягивают в самую пучину кризиса зелёного.

Нет, это не карикатура «вечного консенсуса», как у Лалу. Действительно войдя в мир, где всё есть лишь интерпретации с одинаковой истинностью (а точнее — её отсутствием), мы сталкиваемся с растерянностью и неспособностью вообще совершить выбор или расставить приоритеты. «Чем действительно стоит заниматься?», «как на самом деле надо устроить мир?», «что наиболее важно?»: простого ответа на эти вопросы больше нет, истинного и финального ответа не будет — и мы зависаем в решении не давать никакого ответа.

Другой риск. Вот ещё недавно был смысл жизни — тот, что я выбрал (решил/создал/привнёс). А в следующее мгновение выясняется, что выбор этот — лишь продукт обусловленного ума, а значит — уж простите — на экзистенцию всей жизни никак не тянет. И как ни подступись к этому «изнутри» — из размышлений, из эмоций, из желаний, из идей — ты не преодолеешь это фундаментальное ограничение. В случае, когда само стремление иметь ответ на вопрос «ради чего я живу» очень велико, сознание загоняет себя в тупик и переживает принципиальную невозможность обрести смысл жизни.

Наконец, сознание которое не отгораживается от боли мира, теперь отчётливо видимой, при возгонке рискует взвалить на себя единолично всю ответственность за этот мир. Эдакий «эффект сотой обезьяны», когда мне точно суждено оказаться тем, кто наконец-то изменит всё (напомним, что во временной перспективе, оперативно доступной в перспективе 4-го лица, результаты, полученные после моей жизни, психологически не устраивают). С одной стороны, это легко превращается в испытание гордыней, затягивающей в свои сети. Если же здесь постигает разочарование, то интенсивность его может быть гораздо выше, чем на любом из предыдущих уровней.

И это — предельное выражение «ловушки-аддикции» зелёного уровня. Переживание абсолютного бессилия перед лицом нахлынувшей неопределённости и боли мира. Не зря Грейвз писал, что именно на зелёном уровне самый высокий процент суицидов, не связанных с личностным социальным давлением. Это — точка, в которой честный (и вообще-то очень зрелый) кризис зелёного уровня оказывается сильнее базового желания жить, с которого начинается развитие самого первого — бежевого — этапа.

Мифы.

Во-первых, интегралисты отождествили постмодернизм как культурный феномен (истоки которого, наверное, и правда можно частично проследить в сознании зелёного уровня зрелости) с самим этим уровнем, ненамеренно сыграв тем самым злую шутку.

За зелёный уровень существования принимается всё подряд, кроме него самого: те самые постмодернистские идеи, настроения и ценности (построенные на их отрицании), экологические убеждения, мода на духовные практики, майндфулнес и телеску, травмы предыдущих уровней, замаскированные под флаги нового мира (например, зависимость от группы синего, страх агрессии красного или незакрытая потребность в эмоциональном принятии фиолетового)… Мы не зря так подробно разбирались в базовых механизмах психологического взросления и описывали динамику предыдущих уровней с их возможными травмами — нам кажется небезосновательным, что на деле вокруг нас далеко не так много примеров людей с доминантой зелёного уровня, как указано во многих описаниях (от 10% до 15% в статистиках, приводимых Уилбером и Беком/Кованом), а потому его определение часто спекулятивно.

И ещё про его возникновение. Конечно, зелёный уровень существования (а значит — психологической зрелости) «появился» вовсе не в XIX или XX веке. Люди дорастали до него, когда про «смерть искусства», устойчивое развитие и равенство прав никто и не слышал. Кажется корректным представление о том, что во второй половине двадцатого века произошла волна (возможно — очередная из многих) попадания артефактов зелёного сознания в массовую культуру, что и преломилось в социальном контексте этими идеями. Но сами по себе «зелёные идеи», воплощаясь, никак не гарантируют перехода в психике. На этом пересечении начинают рождаться экспериментальные формы социального взаимодействия, которые пока не обеспечивают здоровой реализации интегрированного зелёного. Например, идея горизонтальных сообществ, кажется, имеет в своей основе зелёное мышление. И эти сообщества часто осуждают за зависимость от группы, отказ от лидерства, вечную погоню за консенсусом, избегание конфликтов, конфронтацию с людьми, не разделяющими эти ценности, — осуждают справедливо. Но при внимательном взгляде эти проявления оказываются признаками предыдущих уровней или более ранними травмами. Наконец, как и любой другой уровень, зелёный имеет свои типичные травмы и ловушки — их следует отличать от варианта здоровой интеграции.

Зелёный уровень существования вообще очень легко спутать с идеями, которые помечены этим ярлыком.

Например, идеи обусловленности сознания можно найти и в очень древних текстах по всему миру: от буддийских клеш до платоновской пещеры. Сегодня это — «попса массовой культуры», ставшая практически банальной. Вот и получается, что на словах почти каждый образованный человек понимает это, использует как аргумент в споре или как оправдание своим действиям/бездействию. Но опыт переживания этого инсайта, способность в прямом наблюдении обнаружить такое свойство себя кардинально отличается от интеллектуального знания (хотя, наверняка, описываемого в субъективном пространстве совсем другими словами).

То же увлечение духовностью и психоделиками давно стало мейнстримом⁵ и очевидно свойственно не только зелёному сознанию. Но заметьте, что мотивация здесь совершенно иная. Это не тяга к кайфу, не необходимость справиться с собственной эмоциональной болью, не принадлежность к группе «людей, занимающихся саморазвитием», и даже не развитие ради улучшения себя. Скорее это искренний вопрос, «как вновь обрести себя».

То же касается активистов. В образах, рисуемых в книгах по СД, зелёный часто забвенно спорит с теми, кто не соглашается с его ценностями равенства, экологии и принятия; он держится группы своих, застревая в ней и противопоставляя себя мейнстриму. Кажется, мы уже увидели, что это — миф, порождаемый проявлением других уровней, принявших «зелёные ценности».

Напротив, мы утверждаем, что здоровый интегрированный зелёный — это этап зрелости, на котором впервые человек способен преодолеть внутри себя вечное противостояние «мы — они». Это степень внутренней мудрости, которая, встречаясь с иными ценностями, может видеть не врага, а искренне сказать: «хорошо, я вижу, почему ты так считаешь и этого желаешь; давай найдём способ действовать вместе». Это сознание, которое уже не может игнорировать, что вокруг есть люди, которые не нравятся, исповедуют другую веру, отличаются по ценностям, и всё же они — такие же люди.

Это, заметьте — в известном смысле, парадокс. Что делать, если люди, которые тебе могут активно не нравиться, с которыми ты не соглашаешься — такие же, как ты? В поиске ответа на этот вопрос зелёный развивает в себе способности к состраданию, безоценочному взгляду (не безразличному, а именно безоценочному) и принятию другого в его полноте. Слова эти тоже уже замылились — в силу того, что мы много о них слышим, но так мало видим людей, действительно на это способных.

Иными словами, кажется мы рано ринулись строить «бирюзовые» организации и зачислять в ряды второпорядкового мышления — ведь на самом деле мы ещё так мало понимаем и видим примеров настоящего, интегрированного зелёного уровня развития.

Закономерности.

Согласно Кук-Гройтер индивидуалист/плюралист — дифференцирующий уровень. На нём психика буквально расщепляется на множество частей, потому что субъект видит, что она и состоит из множества частей. Обнаружение этой расщеплённости, в которой совершенно непонятно, где же есть целостное «я», может вызывать сильный стресс, растерянность, диссонанс, ощущение попадания в цикл (образ змеи, кусающей себя за хвост). Сознание базово остро чувствует свою отдельность от других людей и мира (и именно поэтому стремится эту связность восстановить: через духовность, коммунность, помощь другим). А малое проявление зелёного мышления в окружении усугубляет сложность в нахождении единомышленников.

В модели Грейвза зелёный — жертвенный уровень с установкой «подавляй себя сейчас ради награды сейчас». Личная экспрессия подавляется, но не ради безопасности или социального одобрения. Источником подавления становится собственная психика, которая теперь в личной экспрессии замечает и обусловленность этой экспрессии, и причину отделённости от мира. Той самой «наградой сейчас» оказывается глубинная связь с собой, миром и другими.

Управляет же этим механизмом, на наш взгляд, неопределённость. Подобно страху на фиолетовом или вине на синем, нахлынувшая неопределённость (которую теперь невозможно развидеть) заставляет психику считаться с собой и адаптироваться под себя в поисках нового мира. Как неопределённость может превратиться из хозяина положения в драйвер развития — мы увидим на следующем уровне.

Итого.

Травмы и ловушки зелёного показывают, насколько действительно большим и сложным оказывается переход на этот уровень. И хоть нередко именно с ними мы и имеем дело, во многих случаях психика пока ещё не добирается до этих проблем. Возможно, очень продуктивным шагом было бы создание сообществ, помогающих интегрировать, включая друг в друга, все уровни вплоть до зелёного. Кстати, такая задача самому зелёному в пиковой форме должна быть по силам — ведь, вопреки тезису из книг Бека/Кована, зелёному уже должно быть вполне доступно понимание и принятие людей, находящихся на предыдущих уровнях развития. И если травмы / непрожитые опыты на ранних стадиях, тем не менее, компенсируются психикой, позволяя ей взрослеть и переходить на следующие уровни — то переход с зёленого уровня, кажется, так не работает. Он действительно требует и исцеления, и проживания, и интеграции, и, в конце концов, трансцендирования всех предыдущих структур. Так как жёлтый (в модели Грейвза) уровень начинает движение в сторону, отличную от того, что мы обыденно привыкли называть зрелой личностью.

ЖЁЛТЫЙ (GT / A’N’) — у Кук-Гройтер «Стратег»

«Выражай себя, но никогда за счёт других и так, чтобы от этого выигрывали все живые существа»

Здесь нам необходимо сразу сделать оговорку. Мы убеждены, что понимание психодинамики уровня требует двух факторов. Во-первых, длительного и глубокого наблюдения за развитием людей (в идеале — вместе с ними), позволяющего анализировать не их слова или даже поведение, но то, что за этим стоит. А во-вторых, нужно иметь проживание этого уровня в собственном опыте, иначе, что бы ты ни увидел — интерпретироваться и ощущаться это будет через призму более раннего восприятия. Так вот, с предыдущими уровнями у нас был шанс поработать — и в групповых процессах, и в терапии, и в работе с сообществами, и в собственной рефлексии. А вот примеров психики, дозревшей до второго порядка (если всё-таки не опираться на одни лишь заявления об этом), оказалось вокруг не так много. И главное — каждый из нас в коллективе авторов этой статьи признаёт, что к переходу на жёлтый уровень сознания мы сами ещё пока не подобрались. А значит мы можем лишь делать предположения на основе теории, экстраполяции имеющихся закономерностей и пиковых опытов, вероятно, отражающих какие-то аспекты нового уровня. Так что жёлтый для нас — это скорее область интригующего исследования, а не достоверного описания. А уровни выше жёлтого мы пока не берёмся описывать, чтобы избежать профанации.

Перспектива восприятия.

Жёлтому уровню открывается расширенная перспектива 4-го лица, так описываемая С. Кук-Гройтер. Всё то восприятие, которое было доступно ранее (в перспективе 4-го лица), помещается субъектом в системный контекст всего мира. Видение собственного «я» включается в исторический и культурный контекст, во временную рамку всей своей жизни и исторической перспективы.

«Эта перспектива — действительно мироцентрична. Если более ранние стадии могли проявлять глобальные ценности, цели и взгляды, стратег (жёлтый уровень) способен принять и воплотить в себе эти принципы. Он интернализует системное мышление. Он не только видит взаимосвязанность аспектов внешнего мира, но и собственного восприятия»⁶.

Попробуем подобраться к пониманию жёлтого, так же взглянув на него с разных сторон.

Экзистенциальные вызовы.

Что же является ключевым вызовом для жёлтого сознания, находящегося в таких отношениях с миром и с собой? Ну, вообще мы не знаем. Из написанного выше лучшие найденные нами формулировки — воплощать самим собой внутреннюю свободу (а не бороться за неё) и жить с миром (а не за его счёт). Как выглядит воплощение этого вызова?

Динамика и интеграция уровня.

За основу мы взяли очень точную и многослойную формулировку Грейвза о психике этого порядка — «he is a man who has ambition yet is not ambitious». Человек, у которого есть амбиция, но он не амбициозен.

Такое сознание обеспечивается резким снижением роли компульсивности и психологического страха практически до уровня их феноменального отсутствия. Осознать масштаб этого изменения можно лишь увидев, в какой степени наше обыденное восприятие и поведение обусловлено компульсией (то есть автоматической реакцией на события сейчас, базово сводящейся к стремлению испытывать удовольствие и избегать боли) и страхом (имеется в виду не объективный страх актуальной опасности, а страх психологический как паттерн мышления). Это не значит, что жёлтый сразу же становится просветлённым и избавляется от этих феноменов психики навеки. Но здесь начинается путь освобождения из их прежде невидимых уз.

Это требует, чтобы потребности, бывшие ключевыми вызовами на предыдущих уровнях, были интернализованы. То есть ощущение безопасности (фиолетовый), проявление своего «я» (красный), чувство своего места (синий), и достижения (оранжевый), и даже переживание связности с миром (зелёный) — реализуются преимущественно изнутри, а не зависят от внешних обстоятельств. Именно поэтому для перехода на жёлтый правда необходима здоровая интеграция всех предыдущих уровней, без избегания какого-то из них.

Как следствие такой внутренней трансформации можно предположить и ряд изменений в поведении. Так, жёлтый, вероятно, способен полностью принять фундаментальную неопределённость жизни и учиться действовать в ней. Он, наверняка, любит учиться и постоянно учится (как формально, так и естественно в любой ситуации) — причём делает это осознанно именно ради самого учения, а не иного мотива, например, признания группой/авторитетом, самовыражения или применения для конкретной задачи.

Жёлтый выстраивает отношения с миром из позиции «взрослый — взрослый». В отличие от предыдущих уровней, базово строящихся на ощущении мира как родителя (от которого ждёшь удовлетворения потребностей), опасного взрослого (от которого надо защищаться) или наоборот ребёнка, которого надо спасти/перевоспитать — здесь это отношения равных. Сама идея отношений «взрослый — взрослый» давно уже стала популярной благодаря Э. Берну и транзактному анализу. Но одно дело — понять идею, совсем другое — прийти к состоянию, когда индивидуальное сознание становится соразмерным миру, в котором оно живёт.

Наконец, вот это качество «амбиции без амбициозности» очень напоминает классическое описание карма-йоги, в которой ты полностью, беззаветно и с глубоким удовольствием способен отдать себя труду и не ожидать за это никакой награды — в том числе даже психологической в виде одобрения или собственной гордости за результат. Это сходно с метафорой садовника, который сажает семя и ухаживает за ростком, но не пытается контролировать, какое дерево вырастет.

Мы предполагаем, что индивидуальные отношения человека на жёлтом уровне существования с группой или сообществом единомышленников не менее удивительны. Вероятно, он способен войти в такую группу «всем сердцем и всем собой», разделить групповую ответственность, вкладываться в развитие группы, устанавливать глубокую личную связь с её членами… и при этом психологически нисколько не зависеть от неё. Это состояние, которое достаточно сложно представить — принадлежность к группе, не обусловленная личностными мотивами (психологическими или прагматическими) бытия в ней.

Мифы об уровне.

Одна из сложностей заключается в том, что черты, описанные в перспективе восприятия жёлтого, в определённых интеллектуальных кругах являются общим дискурсом: о них говорят, по ним пишут статьи, делают тренинги и пр. Но сложно представить, что значит, когда этот интеллектуальный канон становится перспективой, действительностью нашего существования. Обнаружить это можно лишь по поведению человека и глубинному контакту с ним, а не по словам и идеям.

Самоорганизация, которую бизнес-консультанты СД называют главным достижением жёлтого, вероятно доступна и гораздо раньше. Распространение такой формы организации и инструментов для неё — скорее вопрос сдвига наиболее массовой организационно-культурной нормы. Психологически же эта форма должна быть доступна уже со здорового оранжевого уровня и гармонична для него. А вот орг. форма, соответствующая групповой динамике, описанной нами выше, пока даже не ясна. Согласитесь, не похоже, чтобы среди организаций, считающих себя уже бирюзовыми, речь шла о подобной трансформации. Мой хороший друг George Pór, занимающийся сейчас темой сообществ, делает ставку на то, что он называет «трансформационные сообщества практики» — такие сообщества, целью которых является одновременно вертикальное развитие своих членов, собственной групповой динамики и внешнего мира. Впрочем, он сам считает, что примеров таких сообществ пока нет, они лишь начинают попытки формации (видя несколько сообществ с таким потенциалом, я склонен согласиться).

Нельзя не упомянуть о ещё одном искажении, которое часто заставляет видеть второй порядок там, где его нет. Это очень точное замечание, названное Уилбером «до/над заблуждение» (pre/trans- fallacy). Если кратко — это ошибочное отождествление проявлений дорационального (доконвенционального) ума, присущего ранним стадиям развития, и пострационального (постконвенционального). Так, непосредственная открытость и присутствие ребёнка, не обременённого ответственностью, может противопоставляться «менее мудрому» сознанию взрослого, погружённого в планы о будущем. Или мифическое мышление племенного человека романтизируется и становится «ближе к истине», чем современный рационализм.

Постконвенциональное развитие действительно как будто меняет своё направление. Оно выходит за пределы чистого рацио, включая эмоции, тело и интуицию; учится осознанному присутствию в моменте «сейчас»; проходит путь от автономности и независимости отдельного «я» к связности с миром. Но пройти за пределы рационального мышления — совсем не то же самое, что так и не развить его.

Поэтому тэги, которые ассоциируют с второпорядковым мышлением: «жить в потоке», «быть в сейчас», «доверять интуиции» — порой очень легко спутать с беспечностью и мифической рационализацией своих желаний, а порой — с просаженными личными границами или другими травмами предыдущих уровней.

Закономерности развития.

В спиральной динамике жёлтый — экспрессивный уровень. Экспрессией становится не изменение мира в угоду своим желаниям или видению «как надо», но служение ему (столь по-разному переживаемое). Но служение — активное, уникальное, авторское, из собственной целостности (поэтому оно всё же — экспрессия).

В модели Кук-Гройтер это интегрирующая стадия, в которой элементы, бывшие разрозненными, объединяются в системные паттерны: противоречащие точки зрения и части собственного сознания, воля и её обусловленность, свои высшие устремления и тень, внешнее и внутреннее, сознание и подсознание, рацио и интуиция, одиночество и связность… Поэтому наша гипотеза, что мощным актуальным инструментом при переходе на жёлтый оказываются практики интеграции полярностей.

Наконец, если зелёный уровень управляется и доминируется нахлынувшей воспринимаемой неопределённостью мира, то жёлтый совершает переход, преодолевая (или точнее — интегрируя) её. Если вспомнить метафору попытки собрать разрозненный пазл на зелёном уровне («to pull things together»), жёлтый больше не нуждается в том, чтобы создать «теорию всего», видя общую картину в каждом элементе пазла и их сочетаниях. Впрочем, напомним, что это — лишь наше предположение, пока не подтверждённое эмпирикой.

Итого.

По уже упомянутым причинам мы не берёмся говорить о возможных травмах жёлтого уровня и динамике, приводящей к следующей трансформации. Но так или иначе, переход на него — это очень большая и непростая работа с собой. Путь, на котором нужно и приложить немало усилий, и найти в себе смелость отпустить многие привязанности (в том числе — стремление к контролю над собственным развитием). Но и этот же путь таит в себе чудеса и радость открытия нового мира. Который нам ещё предстоит исследовать.

Подведение итогов

Итак, каков же лейтмотив развития психики, прослеживаемый в виде тонкой прослойки за отдельными уровнями?

Мы точно видим закономерности, связанные с последовательностью уровней, невозможностью их «проскочить» в развитии. Парные закономерности, связанные с чередованием экспрессии/жертвенности или интеграции/дифференциации, а также с «ключевым фактором», вокруг которого происходит трансформация (страх — вина — неопределённость).

Точно верными кажутся тезисы Грейвза (а позднее — Уилбера и других интегральщиков) о том, что каждый следующий уровень превосходит (трансцендирует) предыдущий, но включает его способности в себя. Это означает, что необходимым условием развития является воплощение, освоение и интеграция каждого уровня.

Среди всего разнообразия проявлений выделяется общий вектор развития, сходно названный всеми проанализированными нами авторами: каждый следующий уровень увеличивает степень внутренней свободы поведения и позволяет воспринимать более сложный мир.

Р. Киган так описывает переходы по стадиям развития: то, что на предыдущей стадии является субъектом (то есть точкой идентификации, на которую невозможно посмотреть со стороны), на каждой следующей становится объектом (с которым можно оперировать и управлять им).

Сходное переживание сопровождало меня в рефлексии собственного опыта задолго до того, как я познакомился с теориями развития. Тогда я описывал его следующим образом: то, что на предыдущем этапе жизни было моим «зачем» (смыслом, ради которого я живу), на следующем виделось лишь как «почему» (причинами, обуславливающими мои действия, обстоятельствами, которые можно преодолеть).

И вот видя эти не всегда очевидные, но достоверные закономерности, мы задаёмся вопросом — зачем вся эта модель нужна?

Может быть, она является, в лучшем случае, очередным самосбывающимся пророчеством — красивым объяснением, которое работает ровно в той степени, в которой люди верят в него (что верно, например, для волны распространения моды на бирюзовые организации)?

Или всё же эти теории — разные двери, позволяющие нам интуитивно схватить более тонкий причинно-следственный пласт объективной реальности и высветить часть скрытого процесса развития человеческой психики?

Во втором случае эти понимания дают нам не просто точную оптику, позволяющую лучше видеть, что происходит с человеком в терапии, в группе, в процессе взросления. Это ещё и вызов. Вызов работать и помогать, в том числе на более тонком и сущностном уровне изменений. И себе, и другим.

Ведь красивейшая ирония мира проявляется в том, что видение универсальных закономерностей развития сознания нисколько не умаляет, а лишь ещё ярче высвечивает бесконечное разнообразие путей, по которым наши души проходят своё «бесконечное странствие»:

Ваши сердца знают, но молчат, о секретах дней и ночей.

Но уши ваши жаждут услышать о том, что знает сердце.

И вы услышите в словах то, что вы всегда знали в мыслях.

И вы дотронетесь пальцами до нагого тела ваших мечтаний.

Так это и должно быть.

Ведь скрытый родник вашей души должен подняться и побежать, журча, к морю;

И сокровище ваших бесконечных глубин должно открыться вашим глазам.

Но пусть не будет весов, чтобы взвешивать это сокровище, которое вам неизвестно;

И не стремитесь измерить глубину познанья себя при помощи мерной рулетки,

Потому что Я – это море, которое не имеет границ и которое невозможно измерить.

Не говорите: «Я нашёл правду», а скажите: «Я нашёл крупицу правды».

Не говорите: «Я нашёл дорогу, которой идёт душа», а скажите: «Я встретил душу, идущую моей дорогой».

Потому что душа идёт всеми дорогами.

Потому что душа не идёт по прямой и не растёт, как тростник.

Потому что душа, как цветок лотоса, открывает свои лепестки один за другим и число их нельзя сосчитать.

Халиль Джебран, «Пророк».

По ссылке ниже бонус —

СВОДНАЯ ТАБЛИЦА УРОВНЕЙ СПИРАЛЬНОЙ ДИНАМИКИ