Недопонятая важность «силы уверенности в общении» на втором языке. Интегральный анализ

Первоначально текст был опубликован в блоге на сайте Мо Риддифорда (effectiveinenglish.com). Перевод статьи в новой редакции выполнен с разрешения автора специально для журнала «Эрос и Космос».

Мы можем разрешить столь распространённую сегодня проблему несостоятельности школьного обучения общению на втором языке.

Тем временем понимание этой проблемы может придать вам уверенности в своих силах за пределами русскоязычного мира. Системный интегральный подход к общению, включающий интегральное понимание «силы уверенности в общении» (Communication Trust-Power), позволяет нам выйти за границы усвоенных в школе представлений об ограничениях. К счастью, как люди мы всегда обладали коммуникативной уверенностью (Communication Confidence, то же что Communication Trust-Power). Более того, её повторное открытие через освоение второго языка даёт нам глубокое понимание нашей собственной идентичности и общения, включая наш первый язык.

В процессе обучения в большинстве культур коммуникативная уверенность столь недопонята и даже игнорируется, что наша универсальная человеческая коммуникативная способность, как это показывает наше мастерское владение первым языком, зачастую не распространяется на наш второй язык. Почему? Где-то мы преуспеваем в овладении вторым языком, несмотря на глубокие упущения языкового образования в школе.

Каким-то образом благодаря романтике, путешествиям или одному только твердолобому упорству мы добиваемся успеха там, где школьное обучение так часто подводит нас.

Для целей этой статьи я сосредоточусь на проблеме общения на английском языке, но те же принципы применимы к любому языку, даже к нашему родному. На сегодняшний день английский занимает выигрышное положение в качестве лучшего кандидата на то, чтобы стать всеобщим лингва франка. Причины известны всем: доминирование английского в интернете; его роль в качестве официального языка как минимум в 87 странах; требование владения им для всех пилотов;  его положение в науке; и, что наиболее важно, он является обязательным практически во всех школах. Кроме того, всё больше развивается глобальный диалог; иными словами, современные технологии позволяют миллиардам людей гораздо проще и дешевле общаться с другими странами.

Технологии способствуют глобальной открытости, в 2016 году половина населения мира получила доступ к интернету, но процент мира с одним общим международным языком — английским — значительно меньше¹.

На данный исторический момент только английский обладает необходимым потенциалом всеобщности, потенциальной свободой от любых национальных и родовых ограничений, чтобы поддержать назревшее требование всеобъемлющего глобального диалога со всеми заинтересованными сторонами, чтобы найти всеобщие ответы на глобальные проблемы.

Хотя в недавней истории были и другие кандидаты, от французского до немецкого и даже эсперанто, ни один другой язык не может соревноваться с превосходством и глобальной распространённостью английского. И это несмотря на его почти криминально запутанное и нелогичное правописание!

Однако даже при улучшении образования во всём мире, одного глобального второго языка может никогда и не быть, независимо от насущной необходимости. В случае английского это никогда не случится, если носители языка (как я) не откажутся от нашей роли хранителей языка. Мы должны быть готовы отказаться от нашей силы, которой мы обладаем как носители этого мирового языка, если мы хотим развивать более глобальный, более включающий разговор и взаимопонимание.

В конце концов, английский станет единым глобальным вторым языком только в том случае, если он будет принадлежать всем сразу и никому в отдельности. Пока мы этого не сделаем, неуклонное продвижение английского языка во всём мире всегда будет восприниматься как своего рода империалистическая атака англо-саксонского мира, возглавляемая Соединёнными Штатами. По моему опыту, лишь немногие носители английского языка осознают глубину своего легкомысленного невежества и даже высокомерия в вопросе понимания подлинного глубинного богатства  других языков и культур. И я говорю это как носитель языка, родившийся в Новой Зеландии, проживший двадцать счастливых лет в США, Англии и Австралии! Несмотря на мою глобальную карьеру, только столкновение с браком и карьерой в Германии, которая сейчас является моим домом, открыло мне глаза на подлинное чудо культурного многообразия. Таким образом, многие носители английского языка не только находятся в неведении относительно этого культурного богатства, но и не подозревают о своём невежестве! Такой всегда была и остаётся слепая участь империи.

Английский станет единым глобальным вторым языком только в том случае, если он будет принадлежать всем сразу и никому в отдельности

Разрешением этого культурного невежества, в том что касается развития единого глобального второго языка, является глобиш (Globish), т.е. упрощённый стандартизированный английский. В нём используется всего 1500 слов (вместе с однокоренными словами 5000) точно так же, как в обычном английском! Так, вас может даже взволновать перспектива стать глобальным гражданином с глобальным вторым языком. Таким образом, вы можете оставаться верны своим собственным культурным корням и одновременно делиться своими ценностями в глобальном контексте. Я лично с нетерпением жду этого гораздо более богатого международного разговора!

Но больше о глобише позднее.

Проблема со школами

Как вы относитесь к вашим текущим успехам в общении на английском языке? Если у вас смешанные чувства, то я могу предположить, что вы вините свою школу? Задумавшись над этим, можно найти выход из недостаточно оптимальных отношений с общением на втором языке. Мой интерес здесь заключается в том, чтобы поддержать тех людей, которые не являются носителями языка, а не оскорблять благородную профессию учителей! Прежде чем я продолжу, я хочу подчеркнуть моё неизменное уважение и признание их достижений, несмотря на зачастую далёкие от идеальных условия.

Тем не менее, многие школы обречены на провал в отношении общения на «иностранных» языках. Эта проблема также касается многих языковых курсов для взрослых. От школ нам остаётся ожидать, что лишь один час английского в день (или даже меньше) в переполненных классах, под руководством измученных учителей «английского», которые не являются носителями языка и которые сами имеют незначительный ежедневный контакт с правильным английским, не приведёт к успеху в реальном общении впоследствии.

В школе ваш учитель любил, а скорее его к тому принуждала система, давать вам тесты. Это был второй язык, такой как английский, и вы получали тест на знание слов и грамматики. Как много слов вы знаете? Насколько хорошо разбираетесь в грамматике? В большинстве случаев ответ был либо правильным, либо определённо неправильным. Иными словами, образовательные учреждения в основном применяют бинарный материалистический подход к этому крайне сложному феномену, который мы называем общением. Напротив, в реальном мире за пределами класса плохое качество мобильной связи не воспринимается как «неправильное». Оно просто не столь хорошее, как могло бы быть. Мы по-прежнему получаем некоторую информацию, хотя возможно не всё, в чём нуждаемся. Общение как таковое остаётся хорошим разговором — ведь всё ещё поддерживается определённый уровень взаимопонимания — но в этом случае оно ограничено за счёт ограничений мобильной связи.

Образовательные учреждения в основном применяют бинарный материалистический подход к этому крайне сложному феномену, который мы называем общением

Даже если вам посчастливилось оказаться в первоклассном университете, преподаватели дадут вам выступить с презентацией или, возможно, принять участие в искусственно выстроенной дискуссии. Основываясь на моём общении с профессионалами и учащимися более чем в пятнадцати странах на трёх континентах, такое двустороннее взаимодействие — это лучшее, чего можно ожидать даже от самых передовых институций.

Таким образом, всё вышеперечисленное можно отнести к «лингвистической или языковой компетенции». В моей собственной практике я отличаю это от коммуникативной уверенности, о которой мы поговорим позже.

Вкратце, языковая компетенция (как я определяю её здесь) — это то, что учащийся может предъявить касательно слов и грамматики, находясь под в высшей степени  искусственными ограничениями школьной системы оценивания,  которая далека от реалий общения в повседневной жизни.

Такое образование, конечно, не является неправильным само по себе, но я утверждаю, что оно далеко от того, что действительно возможно. Учащиеся мечтают о реальном общении на английском, но вместо этого образование обманывает их с ограниченной версией языковой компетенции. Школы обещают реальное общение на втором языке, но в действительности они предлагают набор знаний о языке. Чтобы ещё больше разочаровать всех неравнодушных, этот разрыв между школьными ожиданиями и реальностью даже более очевиден для всех, учитывая наше восхитительно тонкое врождённое человеческое понимание успешного общения.

Мы все знаем реальную цену. Мы ждём настоящего общения на английском, прямо как на нашем первом языке, но мы редко переживаем этот гул взаимопонимания в реальном времени на английском как втором языке! Возможно, вы ещё помните, как кто-то впервые понял ваши слова на другом языке? Разве вы не были в восторге? Но в школе большинство людей были одурачены, и где-то внутри себя они знают это!

Я говорю ещё раз, если это поможет вашей уверенности в себе, вините ваше школьное образование в вашей текущей неуверенности в английском!

Интегральная перспектива меняет дело

В терминологии четырёх квадрантов Кена Уилбера мы можем яснее увидеть ограниченный фокус внимания: словарный запас принадлежит к верхне-правому индивидуальному внешнему квадранту наблюдаемых явлений; грамматика принадлежит к нижне-правому коллективному внешнему квадранту структур, стоящих за наблюдаемыми явлениями; и (если мы ходили в очень хорошую школу) общение является практикой в нижне-левом коллективном внутреннем квадранте.

Основываясь на моих текущих исследованиях, совсем немногие школы хоть как-то обращаются к верхне-левому индивидуальному внутреннему квадранту. Другими словами, школьное образование не придаёт значения нашим мыслям и чувствам в процессе общения. Учителя, как правило, не уделяют явного внимания нашему внутреннему осознаванию нашего постоянно разделяемого взаимопонимания в общении в реальном времени.

Получается, это как пытаться заставить машину ехать быстрее, покрасив её в новый цвет, при этом не открывая капот и не притрагиваясь к двигателю! В мастерской механиков это было бы безумием, но в школе это является правилом, а не исключением. Если метафора не совсем ясна: внешний вид машины — это то, что мы можем наблюдать, т.е. слова и грамматика, но двигателем нашего общения является ум.

Однако как снять капот на движущемся автомобиле? Как узнать наше ментальное состояние и активность в реальном времени, пока мы общаемся на английском? В конце концов мы можем узнать себя в общении только в процессе коммуникации. Это невозможно обнаружить наедине с самим собой. К счастью, наше собственное самоосознавание является ключом.

И даже лучше, такое интенсивное, полное любопытства и одновременно невинное внимание по-прежнему доступно каждому из нас прямо сейчас. Мы можем прийти к нему через наше личное созерцание самих себя в процессе общения или через диалог с квалифицированным профессионалом, таким как коммуникационный коуч.

Некоторым очень трудно представить идею самоосознавания; как я могу осознавать свой собственный ум в каких-либо деталях? Некоторые активно сопротивляются любому обсуждению или осознаванию их внутренней жизни. Для них первый квадрат является неведомой страной, а их собственные мысли и чувства присутствуют лишь смутно и отдалённо. В самом деле, некоторым даже трудно понять, о чём они думают в какой-то конкретный момент! Спросите их, как они себя чувствуют, и они пожмут плечами. Конечно, они окажутся в неведении относительно своего внутреннего языка (языков) во время разговора на втором языке! Иными словами, они говорят без реального осознания своего постоянно меняющегося ментального состояния и языка, на котором общаются.

Чтобы решить эту проблему, я создал пятиминутный тест (TISL Game), который с лёгкостью покажет любым учащимся языки, задействованные их собственным умом во время разговора на втором языке. Он был эффективен без исключения с сотнями клиентов всех уровней владения английским.

Это инструмент оценивания, но он также очень полезен для понимания нашего собственного процесса обучения.

Участники сразу же могут увидеть, думают ли они на иностранном языке, или всё ещё на родном, или на смеси обоих. Они знают, что внутренний перевод бесполезен для общения на втором языке, они мечтают думать на английском как на их втором языке, и тест TISL позволяет им увидеть их текущую внутреннюю реальность.

Для некоторых этот опыт может буквально перевернуть жизнь. В первый раз они понимают самоосознавание внутри себя. Это может иметь взрывные последствия! У этого также есть вторичный эффект, позволяющий участнику получить доступ к инструментам, меняющим состояние ума в реальном времени. Со временем они учатся оптимизировать свой ум для самых разных задах в общении на втором языке.

Более того: я обнаружил, что благодаря высокочувствительному наблюдению каждого участника за успешным общением, которое было оптимизировано с помощью их собственного вновь обнаруженного через TISL Game самоосознавания их постоянно меняющегося уровня взаимопонимания на втором языке, многие клиенты открыли до сих пор невообразимые уровни глубины и ясности жизненного предназначения.

Сформулируем это снова на языке четырёх квадрантов: тест TISL может создать цепь обратной связи в реальном времени между высокочувствительным осознаванием в квадранте «мы» успешности взаимопонимания в неустойчивом общении на втором языке и осознаванием учащимся своего собственного ума. Они обнаруживают, что их собственная бо́льшая энергетическая согласованность (меньше отвлечения и больше намерения) через повышенное внутреннее самоосознавание позволяет совершать неожиданные прыжки в их лингвистической компетенции. В дополнение к этому они обнаруживают внутреннее основание, более глубокое, чем весь разрушительный внутренний диалог, зачастую идущий ещё со школы, об их ограничениях в общении на втором языке.

Цель общения — взаимопонимание, а не правильный язык

Общение на втором языке, таком как английский, является серьёзным вызовом для большинства людей в течение долгого времени. На протяжении всего процесса нам нужно оптимизировать все аспекты коммуникации, не ограничиваясь лишь постоянно изменяющимся доступом к словам и грамматике в ходе разговора. Поэтому нам нужно очень ясно определить эти остальные аспекты коммуникации: иными словами, нам нужно заново включить все четыре квадранта в наше общение на втором языке. Нам нужно быть целостными в процессе общения, так же, как мы интуитивно делали это, будучи маленькими детьми.

Но почему мы общаемся? Как вы знаете, мы общаемся, чтобы достичь взаимопонимания с другим человеком. Ребёнок плачет, потому что он голоден и хочет молока. Он сообщает о своём голоде матери, она понимает и отвечает. Ребёнок сосёт молоко и счастлив с полным животиком.

Таким образом, общение — это достижение взаимопонимания между двумя или более людьми. Это система, в которой все части, в этом случае все участники, должны внести свой необходимый вклад.

Мы все интуитивно понимаем это во время контакта с детьми. Не задумываясь, мы все знаем, как приспособить наш язык к маленькому ребёнку перед нами. Наш словарный запас, скорость, произношение, сложность и ритм меняются для того, чтобы достичь одного результата: связи с ребёнком, ведущей к успешному взаимопониманию. В такого рода примере мы наблюдаем удивительно тонкое взаимодействие между двумя участниками, где взрослый приспосабливается для удовлетворения коммуникативных потребностей менее компетентного в общении ребёнка. Аналогично этому, задача успешного общения на втором языке должна быть решена системным образом, когда более компетентный (зачастую носитель английского языка) должен приспосабливаться к менее компетентному.

На мой взгляд, просто неприемлемо, когда носитель английского языка говорит с тем же местным акцентом, без какой-либо корректировки, в то время как тот, кто не является носителем языка, после, может быть, десяти лет изучения английского должен мужественно бороться, чтобы достичь хоть какой-то формы взаимопонимания. Если любой взрослый может говорить медленнее и проще с маленьким ребёнком, тогда они могут делать то же уважительным образом и со взрослым. Такое отношение носителей английского языка нуждается в изменении, но в профессиональной сфере и других взрослых ситуациях это главным образом требует настойчивости со стороны тех, кто не является носителем языка.

Мы просто должны требовать такой английский язык, который будет понятен нам. Миллионы людей обладают нужными английскими фразами, чтобы заговорить, но у них нет необходимой коммуникативной уверенности, чтобы сделать это.  Вместо этого они молчат или полностью уходят от разговора. Таким образом, мы обнаруживаем, что мы не получаем ни радости, ни выигрыша от необходимого языкового опыта.

Здесь мы подходим к проблеме владения английским языком, единственным достаточно всеобъемлющим решением которой является упрощённая форма английского под названием глобиш. Если мы хотим создать подлинный глобальный второй язык, тогда им должны обладать все. Или, наоборот, никто! Язык не может оставаться в руках носителей языка или среди элитарной части тех, кто не является носителем, но должен быть доступен большинству. Ожидания, которые существуют в школах и внутри элитарных кругов, предполагают, что цель обучения английскому языку — говорить как носитель языка. Но это совершенно нереалистично для большинства учащихся. Носители английского языка могут с лёгкостью использовать как минимум одиннадцать временных форм, чтобы говорить о будущем! В английском более миллиона слов! Но этот уровень знаний не является ни необходимым, ни достижимым для многих учащихся в мире. Тем не менее, институциональные ожидания остаются теми же; вы никогда не достигните цели, и у вас никогда не будет права говорить, пока вы не усовершенствуете владение языком до уровня носителя. Конечно, с учащимися, которые в самом деле никогда не достигнут цели, это очень выгодная долгосрочная бизнес-модель для языковых школ!

Индивидуальный и культурный эффект — это стыд и замалчивание большинства со стороны элитарного меньшинства. Тогда большинство начинает искать другие способы, как занять своё место в мире; через тишину, несогласие, небольшие языковые объединения или даже, боже упаси, общение на языке оружия и войны. Уверен, мне даже не нужно упоминать о важности доброжелательного международного общения в наше время. Никогда не достаточно, если это остаётся только на уровне политического лидерства. Сейчас мы имеем интернет-технологии, позволяющие бесплатно связаться с любой частью мира. Какое чудо! Только через достижение соответствующего всеобъемлющего глобального разговора, используя современные коммуникационные технологии, мы сможем снизить риск возникновения дальнейших конфликтов во многих странах.

Индивидуумы должны быть способны общаться с другими индивидуумами в каждой стране, не только лишь с очень небольшими элитами, и глобиш может добиться этого.

Итак, глобиш — это упрощённый стандартизированный нормальный английский язык, но лишь с 1500 словами (с производными словами — до 5000) и только с шестью временами. Он используется, когда есть необходимость, и, конечно, моментально отбрасывается в сторону, когда возможен более сложный английский или другой родной язык. Однако глобиш — это не только язык, но его можно рассматривать как одно из возникающих прав человека. По мере того, как это понимание растёт, менее компетентные могут почувствовать способность требовать глобиш, а более компетентные почувствуют давление социальных ожиданий присоединения. Я использую понятие «права человека» («Human Right»), потому что глобиш требует такого рода коммуникативных ожиданий, чтобы люди могли говорить на таком английском, какой у них есть сейчас.

Целью всегда должно быть большее интернациональное взаимопонимание, вместо идеальной правильности английского языка для некоторых, но международного молчания для большинства.

Давайте теперь обратим наше внимание на большинство политиков и юристов. Они почти всегда в совершенстве владеют словарным запасом и грамматикой. Они могут выбрать много различных способов, как донести своё высказывание. Но значит ли это, что мы всегда верим им? Конечно, нет.

Таким образом, языковая компетенция как таковая не гарантирует успешности общения.

Мы видим, что успех в общении требует еще одного фактора: правдоподобности.

Мы должны верить в себя и верить в наше высказывание. Каждый отвлекающий фактор, каждое сомнение или напряжение в общении ставит под угрозу шансы на хороший результат.

Таким образом, наиболее успешное общение на втором языке, и особенно учитывая ограничения нашей языковой компетенции, также требует целостной подлинной уверенности в себе. Конечно, это относится к любой коммуникации, но особенно к общению на втором языке.

Есть и другие условия для успешного общения. Нам также требуется способность слушать.

Если мы не можем слушать, то вскоре обнаружим, что выпали из разговора. Мы должны слушать так хорошо, чтобы наши партнёры верили, что мы слушаем. Однако мы можем слушать только тогда, когда по-настоящему присутствуем в разговоре.

Если мы отвлекаемся, наша аудитория замечает это немедленно. Мы должны принять решение быть частью разговора.

Чтобы слушать, нужно присутствовать, но как? Должны ли мы терять себя в полной концентрации на словах нашего партнёра по разговору? Возможно, но это не последовательное долгосрочное решение. Не менее важно и слушать самих себя; я сейчас отвлекаюсь, или устал, или испытываю другие затруднения? В первую очередь, мы должны в нас самих прислушиваться к нашей глубочайшей врождённой готовности к общению или к тому, чтобы учиться общаться. Если мы осознаём это, тогда мы можем слушать без какой-либо формы предубеждения или пристрастия. Если всё это звучит слишком сложно, пожалуйста, учтите, что эта проактивная коммуникативная невинность также доступна вам прямо сейчас.

Мы должны в нас самих прислушиваться к нашей глубочайшей врождённой готовности к общению или к тому, чтобы учиться общаться

Подводя итог, в общении на втором языке все четыре квадранта должны сонастраиваться в соответствии с предполагаемым общением, и это общение должно рассматриваться системным образом, когда все участники должны быть готовы корректировать свой коммуникативный стиль.  Эти факторы играют ещё более важную роль в зачастую непростой задаче общения на втором языке и, таким образом, в значительной степени выигрывают от нашего собственного оптимального самоосознавания в реальном времени.

В начале и в конце коммуникативная уверенность — на первом месте

Всего за несколько часов онлайн или лично мы можем вновь открыть наш собственный главный талант в общении.

После повторного открытия эта уверенность всегда сознательно доступна. Это не чувство, не действие, но глубоко укоренённый факт о нашей истинной природе как человеческих существ.

Опять же, это должно быть правдой, иначе было бы вообще невозможно выучить какой-либо язык.

Эта уверенность позволяет нам сделать первый шаг. Только тогда начинается путешествие к языковой компетенции. Даже по отношению к нашему первому языку мы знаем, что наши выразительность и произношение постоянно изменяются. Наша языковая компетенция меняется в зависимости от уровня энергии, или давления социальной ситуации, такой как собеседование на работу или деловые переговоры, или нашего первого свидания с кем-то новым.

Так что представьте, насколько более резко изменяется наша компетенция во втором языке, таком как английский. Это как кататься по тонкому льду; мы всегда рискуем оказаться непонятыми и провалиться под лёд.

Решение заключается в практике осознавания в настоящем времени нашей всё время изменяющейся языковой компетенции, в сочетании с внимательной связью с нашей собственной постоянной и неизменной глубинной коммуникативной уверенностью.

Возможно, всё это звучит слишком теоретически. Чтобы парировать такое впечатление, я загрузил на YouTube некоторые из моих достижений, на данный момент на тринадцати в значительной степени отличных друг от друга языках. Это доказательства моего заявления о возможности простого разговора на любом языке без какой-либо подготовки в словарном запасе и грамматике. Этот подход работает! Вы не ослышались; никакого предшествующего словарного запаса и также никакого английского во время разговора! Я надеюсь вскоре сделать то же и на русском языке. И объективным доказательством является то, что носитель языка подтверждает, что это в самом деле был разговор только на этом языке. Пока я осуществил это на грузинском, арабском, японском, маори, китайском и многих других языках. Вы можете посмотреть мой видеоканал Mo Riddiford на YouTube.

Я показываю, что сильной связи с нашей естественной врождённой коммуникативной уверенностью достаточно, и даже в случае нулевой языковой компетенции!

Резюме интегрального подхода к общению на втором языке

Таким образом, мы можем видеть, что интегральный подход к общению на втором языке намного более эффективен, так как он в большей степени основывается на реальности общения. Интегральный подход, разумеется, включает слова и грамматику, но одновременно превосходит этот старый подход. Он всё время фокусируется на цели общения: взаимопонимании в режиме реального времени.

Интегральный подход к эффективности общения на втором языке требует следующего:

• словарный запас, но представленный в реалистичном вовлечённом контексте реального общения («я»-квадрант и «мы»-квадрант)
• грамматика, но почти всегда представленная в течение коротких периодов как часть реального разговора («они»-квадрант и «мы»-квадрант)
• практика подлинного личного общения («мы»-квадрант)
• обсуждение успехов и неудач в общении в настоящем времени (наблюдение в квадранте «мы» за процессами квадранта «мы» в «мы»-квадранте)
• наиболее важное, самоосознавание и последующая естественная оптимизация наших внутренних процессов во время общения на втором языке (переживания «я»-квадранта в «я»-квадранте)
• наконец, обсуждение наших собственных внутренних процессов вместе (наблюдение в «мы»-квадранте за «я»-квадрантом)

После четырнадцати лет работы с клиентами я назвал это «интегральным подходом быть в английском» (Integral BE-in-English Approach). Но это можно применить к общению на любом языке, даже на нашем собственном. И конечно, как всегда, другие в группе или опытный профессионал могут во многом помочь нам оптимизировать наш ум для серьёзного вызова, которым является общение на втором языке.

Первоначальной целью является переоткрытие нашей врождённой человеческой коммуникативной уверенности. Вы сами освоили свой первый язык, верно? То же самое возможно и для второго языка. Это повторное открытие ведёт к конечной цели: «пуленепробиваемой коммуникативной уверенности» (Bulletproof Communication Confidence).

Именно здесь мы чувствуем способность вести любой разговор на английском как втором языке, в любых обстоятельствах, несмотря на наш порой очень ограниченный доступ к нашему английскому словарному запасу.

Одним словом, мы можем сказать, что мы, наконец, оказались дома и владеем английским как нашим вторым языком.

Представьте, что вы путешествуете в Новую Зеландию.

В последний день вашего изумительного отдыха пчела кусает вам язык.

Боль чудовищная, ваш язык начинает опухать, и вам становится очень плохо из-за аллергии. Затем вы садитесь в свой самолёт и летите домой. По прибытии в родной город ваш лучший друг звонит вам, чтобы узнать, как прошёл полёт. В этот момент вы буквально не можете говорить! Ваш язык стал таким большим, что с трудом помещается в рот! Таким образом, ваша языковая компетенция в разговоре сводится к нулю. В этом момент вы совсем не можете говорить на родном языке!

Итак, вот мои вопросы:

Будете ли вы сомневаться в том, что являетесь носителем вашего родного языка?

Начнёте ли вы чувствовать, что больше не являетесь частью этой группы людей?

Основываясь на моём общении с сотнями клиентов, ответ всегда тот же: что бы ни случилось, мы никогда не сомневаемся в нашей родной языковой идентичности и способностях. Почему? Потому что наша коммуникативная уверенность в нашем первом языке является более глубокой и постоянной, чем любое внешнее подтверждение в словах.

Та же пуленепробиваемая коммуникативная уверенность доступна вам и в английском.

Итак, осознайте вашу врождённую коммуникативную уверенность, которая предшествует любому языку. Тогда ваш успех во втором языке, таком как английский, значительно возрастёт!