— Я [доконвенциональное, эгоцентрическое, нарциссическое]
Мы ссоримся и говорим друг другу ужасные вещи. Я уверена: со мной так нельзя, он хотел меня обидеть — и поэтому будет за это жестоко наказан. Этой битвой я как будто говорю всем и каждому, встреченному и ещё не встреченному: даже не пробуйте, иначе вам же будет хуже. Я равна своей боли. Я и есть моя боль. И больше нет ничего, есть только жестокая разделённость, есть только двое: я, сжавшаяся и крепко сжимающая меч, — и мир, который желает мне зла. Сейчас мир обрёл твоё лицо, но у него тысяча лиц. Я схлопываюсь, сжимаюсь в своём теле, в своих чувствах, в своей маленькой отделённой самости…
Я останавливаюсь, выдыхаю и даю себе немного времени. Я протягиваю руки — и снимаю с тебя проекцию за проекцией.
Я вижу: моей обиды и законсервированной внутри неё злости так много, что вряд ли столько успело накопиться за то недолгое время нашего с тобой общения. Я отделяю свои сильные чувства от тебя, понимая, что объект — не совсем ты. Я вижу: я не младенец, ты не мой папа, ты не моя мама, ты не желаешь мне зла. Не желаешь? В это трудно поверить. Даже когда мы сближаемся с человеком, который совсем не похож ни на одного из наших родителей, с большой долей вероятности мы будем вести себя с ним, реагировать на него и видеть в нём (даже не вводя это в поле сознавания) своего значимого взрослого. И без этого понимания кому-то крепко влетит за двоих. Потому что в крестовый поход против своей собственной тени можно ходить бесконечно.
Термин «тень» относится к «тёмной стороне» души — тех наших аспектов, которые мы отвергаем, отрицаем, прячем от самих себя, проецируем на других людей, а также от которых отказываемся любыми другими способами. На языке психотерапии тень называется «подавленным бессознательным» — подавленным, потому что мы выталкиваем его из области нашего сознания, или «подавляем», и бессознательным, потому что мы не осознаём этого! 1
Я отклеиваю проекции от твоего лица. Я вижу: ты — Другой. Ты настолько отдельный и непохожий на меня, что обладаешь достаточной властью, чтобы причинить мне боль. Точно также, как и я — тебе. Случайно или неслучайно, сознательно или нет. Я вспоминаю: проекция всегда аффективна, качества другого завладевают моим вниманием, раздражают, приводят в ярость — то есть вызывают эмоциональную гиперреакцию, поднимают бурю или шторм (тогда как в её отсутствие — штиль; действия другого — информация для меня; важная, значимая, но — информация).
… нас расстраивают те вещи — и только те вещи, — что являются отражениями нашей собственной тени. <…> И дело вовсе не в том, что эти люди не обладают данными качествами. Просто, если вы проецируете на них свою же собственную тень, количество ненавистных вам вещей удваивается.2
Внутри уже всё кипит, и найти спокойствие в центре циклона — задача не из лёгких. Не взорвать, не поджечь, не разрушить коммуникацию и отношения, не обесценить партнёра — почти непосильно порой. Парная терапия тем удивительна, что выравнивает коммуникацию, отклеивает проекции с лиц, позволяет увидеть друг друга по-настоящему, и — да, порой это действительно страшно до непереносимости. Но лучшим подарком себе и другому на любой праздник и даже без повода неизменно остаётся сознательная и улучшенная версия нас самих.
Вместо того, чтобы бить тебя, кричать, топать ногами и чего-то требовать — что я могу сделать прямо сейчас? Могу накормить своих демонов3, проделать технику «пустой стул» или процесс 3–2–1. Суть его — в возвращении себе своих собственных отчуждённых частей, которые так ранят, проявляясь в другом человеке.
Тень возникает, когда побуждение, импульс или чувство 1-го лица ошибочно вытесняют или проецируют на 2-е или 3-е лицо. Ещё раз: возникновение тени — это процесс 1—2—3. Это происходит так быстро! Единственное, что может нам помочь, — это обратить процесс вспять. Итак, получается процесс 3—2—1.
Процесс 3—2—1
Сначала выберите, с чем вы будете работать. Обычно проще всего начать с «трудного человека», который привлекает вас, отталкивает или тревожит (например, любимый человек, начальник или родитель). Кроме того, вы можете поработать с образом сновидения или телесным ощущением, которое беспокоит вас или каким-либо другим образом постоянно обращает на себя ваше внимание. Помните, что волнение может быть как положительным, так и отрицательным.
Затем выполните три этапа этого процесса.
3 — встреться с этим
Изучите ваше волнение как можно подробнее, а затем опишите его в дневнике или поговорите с пустым стулом, опишите человека, ситуацию, образ или ощущение ярко и детально, применяя местоимения 3-го лица, такие как «он», «его», «она», «её», «они», «их» и т.д. Это возможность исследовать волнующий опыт полностью, в особенности то, что беспокоит вас. Не снижайте силу вашего беспокойства — воспользуйтесь возможностью описать его как можно более точно и детально.
2 — поговори с этим
Вступите с этим объектом вашего сознания в воображаемый диалог, используя местоимения 2-го лица («ты» или «твой»). Это ваша возможность вступить в отношения с этим беспокойством, поговорить прямо с человеком, ситуацией, образом или ощущением вашего сознавания. Вы можете начать с таких вопросов, как: «Кто/что ты такое? Откуда ты? Что ты хочешь от меня? Что ты хочешь мне сказать? Какой дар ты принёс мне?» Затем позвольте беспокойству ответить вам. Представьте, что оно бы вам сказало, и запишите или проговорите это вслух. Позвольте себе удивиться тому, что возникает в этом диалоге.
1 — стань этим
Теперь, записывая или проговаривая от 1-го лица, используя местоимение «я», «моё», «мне», станьте человеком, ситуацией, образом или ощущением, которое вы исследуете. Смотрите на мир, включая вас самих, полностью с перспективы этого волнения и позвольте себе обнаружить не только вашу похожесть, но и то, что вы на самом деле одно. И наконец, запишите утверждение идентификации: «Я — это…» или «… — это я». Это по самой своей природе почти всегда кажется диссонирующим или «неправильным». (В конце концов, именно это отрицала ваша психика всё это время!) Но просто попробуйте это, поскольку в этом есть зерно истины.
Последний шаг (1-ый в 3-2-1) также часто имеет вторую часть, когда вы завершаете процесс реинтеграции тени. <…> Для того, чтобы завершить процесс, позвольте прежде исключённой реальности стать осознаваемой не только абстрактно, а на множественных уровнях вашего бытия. Это породит сдвиг в сознавании, эмоциях и тонких энергиях; энергия и внимание, которое до этого уходили на отрицание, вновь высвободятся. Вы поймёте, что процесс сработал, по ощущению большей лёгкости, свободы, мира и открытости, а некоторые чувствуют даже некоторое состояние опьянения или эйфории. Это даёт возможность участвовать в жизни совершенно по-новому.4
— Мы [конвенциональное, этноцентрическое, социальное]
И только теперь — во всей красоте, грандиозности, ранимости, лучезарности; так ясно и чётко — я вижу тебя. Ты ранен, ты тоже с мечом. Для тебя в моём лице — мир, который желает тебе зла. Как совершенное воплощение непреходящего Духа могло сжаться в комок боли?! Моей, твоей — такой одной на двоих. При всей кажущейся нашей разделённости мы боимся одного и того же. Сталкиваясь лбами, мы просто сталкиваемся с другой частью нас самих. Забытой, отчуждённой, вытесненной — но одинаково моей, одинаково твоей; моя часть, мои интересы, мои эмоции — по твою сторону, а твои — по мою. И мы можем попробовать заживить этот раскол между нами. Заживить этот раскол в самих себе.
Я принимаю тебя во внимание, включаю тебя в свою орбиту, выхожу из своего узкого «я»-окопа в большое и тёплое пространство «мы».
Здесь могут быть особенно целительны следующие практики и подходы:
— Процессуальный подход Арнольда и Эми Минделлов: практика разрешения конфликтов.
— Высветление тени: индивидуальная терапия или самостоятельная практика процесса 3-2-1.
— Выпрямление коммуникации: семейная терапия; откровенные, честные разговоры и прямые послания (это возможно при достаточной честности каждого человека с самим собой, иначе есть опасность манипуляций, завёрнутых в красивые «терапевтические» обёртки и возможность регресса на службе эго под кодовым названием «кто первый халат надел, тот и доктор»).
— Бережное, доброжелательное, этичное взаимодействие друг с другом.
— Медитация любящей доброты.
Я соглашаюсь раниться о тебя, а ты соглашаешься раниться о меня, потому что иначе приближение невозможно
По мере того, как я иду по длинной дороге ко всё большей осознанности, высветляя свою тень, распознавая свои проекции и переносы, разгребая развалы на чердаке моего «я» (например, отреагирование застарелых чувств, без которых прощение и принятие кажется фальшивым и недоступным), в моих взаимоотношениях с окружающими становится всё меньше и меньше аффекта, всё меньше сильной агрессии и злости. Нарушения границ, нападения, острые конфликты не вызывают желания кричать, воевать или аннигилировать собеседника. Потому что я вижу: есть ты и есть я, мы оба — взрослые люди, которые встретились и (возможно) хотят узнать друг друга лучше. Если мы выбираем оставаться в отношениях, то я соглашаюсь раниться о тебя, а ты соглашаешься раниться о меня. Потому что иначе приближение невозможно — сближаясь, мы соприкасаемся границами. Но за это я не буду обрушивать на тебя всю мощь своей ярости, потому что чётко вижу: мы взрослые, ты — не мой отец, злость к которому я не могла выражать в детстве; я — не твоя мать, а ты — не моя дочь, которую я хотела бы принимать всецело и безропотно, и поэтому стыжусь своего раздражения на тебя (решив, что я не достаточно хорошая); от тебя не зависит моя жизнь, а от меня — твоя. Ты — это ты. И именно поэтому мы можем встретиться на равных прямо сейчас.
Во всех случаях вы — Свидетель, а не какая-то преходящая поверхностная волна бессмысленного шума и ярости. И, находясь в центре циклона, вы пребываете в безопасности. У вас начинает появляться глубокий внутренний покой; вы больше не можете производить беспорядок с абсолютно той же убеждённостью.5
— Все мы [постконвенциональное, мироцентрическое, глобальное]
И только тогда, когда мы прожили свои личные истории, мы можем более не цепляться за них, они более не застилают нам глаза и не выдёргивают нас в мир «глубоко окопавшихся эго»6. Мы можем встретиться посередине — посреди твоих и моих историй. Сначала не сбрасывая свой багаж (с удивлением заметив, что он больше не тянет плеч). Потом мы и вовсе оставим его лежать на траве, впустив в своё сознание другого, как многомерное человеческое существо, изменяющееся от мгновения к мгновению. Сопребывая рядом с этой огромной переменчивой вселенной, позволяя разворачиваться всему, что возникает в этом пространстве. Распознавая уникальную особенную душу в другом теле напротив. Понимая, что нет никакого другого. И поэтому — чувствуя и распознавая Дух, который плещется внутри его тела, его глаз — и внутри моего собственного тела, моих собственных глаз, внутри всего мирового океана, внутри целой вселенной — и ещё выше, и ещё дальше, за её пределами… Там, где всё свободно возникает и свободно высвобождается, я смотрю сама на себя глазами другого, говорю сама с собой, люблю себя и отвергаю себя, понимаю и не понимаю себя, сжимаюсь и вновь раскрываюсь. Внутри, под всем этим — Самость, принимающая разные облики. Так Бог играет в куклы сам с собой.
